Куда возвращаются сказки - Dark Window - Страница 11

• Предыдущая
• 11/93
• Следующая

И он ушёл, прихватив с собой обе порции, от которых отказалась Лена. На кухне он положит их в морозилку, чтобы они до конца ужина не превратились в сладкое месиво.

— Я у тебя на кухне сливы видел, — сказал гном, отодвигаясь от опустевшей кожуры. — Не забудь принести мне парочку.

— А почему мой папа тебя не заметил? — удивился Коля.

— Он в меня не верит, — пояснил гном. — Когда ты вырастешь, твой мозг будет устроен так, что перестанет видеть предметы, в которые ты не веришь. Это сложно объяснять. Не забудь про сливы, а ещё лучше — возьми меня с собой. Я выберу самые для меня подходящие. Такой тонкий процесс нельзя поручать никому.

— Коля, ты дашь мне одну палочку? — спросила Лена.

Коля заволновался. Почему-то ему было жалко расставаться с палочками. Ведь он к ним так привык. Но друзья… Им тоже хотелось быть хоть маленькими, но самыми настоящими волшебниками. И Коля протянул одну белую палочку Лене, а оранжевую Вене.

Вене не спалось. Палочка волновала его, будоражила внимание и не давала успокоиться. Он поэкспериментировал бы и сейчас, но побаивался.

Веня и сам не смог бы объяснить, чего он страшился. Ведь, как ни крути, а он стал гораздо сильнее с этой, подаренной Колей волшебной вещичкой. Теперь не нужно каждый день экономить и копить деньги. Просто представил вещь, крутанул разок палочку, и вот она уже в руках.

Пальцы в очередной раз полезли под подушку, чтобы убедиться в том, что палочка пока на месте, что она вовсе не выдумка, а реальность. Хоть в реальности таких вещей случаться и не должно.

Папа и мама спокойно спали в соседней комнате, а Веня никак не мог ухватить сон. Он и глаза закрывал, и старался ни о чём не думать, и считал. Но когда добрался до шестьсот двенадцати, счёт ему окончательно опротивел. Погрузиться в дрёму мешали и шорохи.

Веня всегда поражался, сколько шорохов живёт в ночи. Это не какой-нибудь грузовик за окном проехал или поезд прогремел. Шорохи жили в его квартире. Днём они благоразумно отдыхали в недостижимых глубинах шкафов и сундука, а ночью выходили наружу.

Сегодня шорохи слышались со всех сторон, словно у них проводили общешороховое собрание. Веня пытался представить облик существ, порождающих шорохи, и каждый раз у него получалось что-то противное. То разъярённый мамонт с маленькими злющими глазками, светящимися багровым пламенем, то непонятное трёхглазое существо, прибывшее с чужой планеты, чтобы сожрать как можно больше людей, то чёрный всадник, скачущий во тьме и выжигающий души взглядом холодных серебряных глаз.

Чтобы отвлечься, Веня принялся разглядывать мебель. Шкаф теперь походил на вместительный ангар. Он угрюмо чернел, словно злился, что никто никогда не раздвинет его створки затем, чтобы выпустить в голубое небо серебристый корпус самолёта. Этажерка днём неуловимо напоминала древний биплан «Россия-А», накренившийся на одно крыло, да так и замерший в лихом вираже. Но теперь, если она и казалась самолётом, то самолётом, угодившим в авиакатастрофу. Мёртвые души гнездились в обломках и подрагивали в злобном ожидании какого-нибудь незадачливого изыскателя. Разумеется, трагическая роль изыскателя предназначалась для Вени.

Веня уже скомкал всю постель, но так и не смог заснуть. С обеих сторон возвышались высокие бортики, так как днём Венина кровать превращалась в обыкновенное кресло. Вене нравились эти бортики. Они отгораживали Веню от сумеречного мира, в котором возились неразличимые во тьме хозяева шорохов.

Наверное, если Веня увидит хоть одного из обитателей ночи, то сразу умрёт от страха. Лучше сразу, чем смотреть как тянутся к тебе когтистые холодные пальцы, как раскрывается пасть, утыканная острыми иголками зубов, полускрытых противной слизью. Ночные существа видели Веню, знали об его страхах, но не нападали, а только шуршали во тьме. Наверное, они ждали. Но чего именно?

Шорохи приближались. Веня зажмурил глаза. Шуршало почти под кроватью. Сердце учащённо забилось. Нет, совершенно невозможно лежать с закрытыми глазами. Может враг совсем рядом. Надо срочно открыть глаза и убедиться в собственной безопасности. Замирая от страха, Веня раскрыл глаза. Призрачный силуэт реял под потолком. Веня чуть не застонал в ужасе, но двойное мигание глаз, прогнало сумрачное видение. Ну почему нельзя встать и включить свет? Почему? Почему нормальные люди спят как положено и только Веня трясётся, не в силах забыться. А может враг не ушёл, а может он только притаился, чтобы напасть, когда Веня снова закроет глаза. Можно встать и отправиться в ванную комнату, чтобы хоть немного посидеть при свете и успокоиться. Но потом ведь придётся возвращаться обратно. И если сейчас ещё оставалась крохотная надежда уснуть, то после прогулки придётся мучаться до утра.

Нет, когда Веня вырастет, он обязательно будет спать только при включённом свете. И никак иначе. Вене хотелось плакать от того, что нельзя зажечь свет прямо сейчас. Свет разбудит родителей, они придут и будут долго выговаривать Вене за напрасную трату электричества. А про то, что электричество всё время повышалось и повышалось, Вене было известно. И чем больше повышалось электричество, тем сильнее ругали Веню, когда он забывал выключать свет. И Вене ничего не оставалось, как лежать, плавая в страхе, и вглядываться в ночь, искренне надеясь, что оттуда не вылезет нечто отвратительное.

Над правым бортиком зажглись два красных огонька, словно две магнитофонные лампочки. Веня мгновенно повернулся на другой бок. Показалось, всего только показалось. Когда-нибудь Веня обязательно повернётся обратно и проверит свою догадку, но не сейчас. Сейчас легче лежать и думать о том, что над правым бортиком никого нет. Немного подумать, а потом осмелиться и повернуться.

Пара красных огоньков вспыхнула над левым бортиком. Веня тут же развернулся и с ужасом обнаружил, что красные огоньки с правого бортика никуда не исчезли. Наоборот, их теперь стало больше. Целых шесть.

Веня бухнулся на спину. Ряды красных огоньков по обеим сторонам множились с каждой, исчезающей в ночи секундой. Наверное, он спит. Ведь во сне тоже бывает иногда удивительное чувство реальности. Зато когда проснёшься, то сразу понимаешь, что это был всего лишь сон. Но как трудно проснуться, находясь в кошмаре. Самыми счастливыми минутами кошмара для Вени были те, когда он понимал, что это не по-настоящему. У него был свой собственный, неоднократно проверенный способ избавления от кошмаров. Надо было всего лишь кинуться в разверзнувшуюся пасть чудовища. И тогда Веня благополучно проваливался в другой сон. Может быть скучный, зато совершенно не страшный.

Но сейчас понимание не приходило. Сейчас властвовало ужасающее чувство, что Веня находился в самой настоящей реальности. Снаружи любого сна. И красные огоньки немигающих глаз неумолимо смотрели на несчастного и испуганного Веню.

Он хотел закричать, но звуки застряли в горле. Он хотел закрыть глаза, но те отказывались закрываться. Веня лежал и смотрел на красные огоньки, вспыхивающие и не угасающие вокруг всей его постели.

У его вытянутых ног, там, где обрывалась развёрнутая спинка кресла, появилась тёмная фигура. Комната теперь не была погружена во мрак, её окутывало едва различимое сумрачно-серебристое сияние. Чёрный высокий силуэт выделялся в этом призрачном свете. Он был одет в длинный плащ. На бледном лице с глубокими чёрными морщинами покоились тёмные стёкла очков.

Веня сжался, но ничего не мог сделать. Ни спрятаться, ни убежать, ни просто встать и включить свет, несмотря на родительские запреты. Оставалось лежать и не отводить взор от тёмных стёкол. А они были ещё страшнее, чем неведомые красные огоньки.

— Зздравсствуй, мальчик, — произнёс хозяин Тёмных Стёкол, — в прошлый разз ты ззабыл ссказзать мне адрессс.

— Какой адрес? — прошептал Веня. Он так надеялся, что дребезжание хозяина Тёмных Стёкол разбудит родителей. В комнату зайдёт папа и вышвырнет постороннее страшилище прямо с пятого этажа. Но папа спал далеко-далеко. Даже всхрапывание не слышалось, словно соседняя комната провалилась в другой мир.

• Предыдущая
• 11/93
• Следующая