Куда возвращаются сказки - Dark Window - Страница 10

• Предыдущая
• 10/93
• Следующая

Палочки служили для Коли талисманом удачи. Талисманы были у многих. Та же Светка таскала в волосах заколку с красной рыбкой и хвасталась, что эта рыбка помогала ей быстрее всех бегать на физре. Хотя каждому дураку ясно, что с такими длинными ногами медленно мог бегать только самый распоследний идиот. Может и у Коли имелись способности к математике, просто ему приятно было думать, что это палочки подталкивают его к верному решению. Но ведь от этого они не становились волшебными.

Веня уже потянул палочки к себе и Коля испугался. Но потом испуг прошёл, ведь Веня — это друг. Даже если палочки волшебные, то Веня вернёт их Коле, а не заберёт навсегда. Наверное. Что-то не давало Коле успокоиться и он немедленно завладел тремя из оставшихся. Ничего удивительного не происходило.

— По виду так самые обыкновенные, — разочарованно сказала Лена, вертя в руках одну оранжевую и одну белую. — Ну и изгрыз же ты их.

— А я ручки грызу, — похвастался Веня. — Мне одной ручки на неделю хватает, тут он засмущался и поправился. — Нет, на десять дней. Сейчас пластмасса чересчур твёрдая пошла.

Колю захлёстнула обида. Гном наврал.

— Как ими пользоваться-то? — Лена тоже переставала верить.

— Ваши палочки, людские, — язвительно заметил гном. — Вы и должны знать, как ими пользоваться. Моё дело — показать. Если бы здесь были гномьи волшебные палочки, я бы объяснил. А теперь думайте сами.

— Я понял! — вскричал Веня невероятно разочарованным голосом. — Когда взрослые хотят нам почитать мораль, то обязательно называют волшебными самые обыкновенные вещи. Как, например, рубанок. С помощью рубанка можно выстругать табуретку и без волшебной палочки. Детишки читают и радуются. Только никогда почему-то не обращают внимание на то, что волшебная палочка делает табуретку за одну секунду, а рубанком строгать и строгать. Да ещё неизвестно, получится ли. Строгать-то надо умело.

— Причём тут рубанок? — спросил Коля, чуть не плача. Если бы рядом не стояла Ленка, он бы наверняка разревелся.

— Сейчас объясню, — предложила Лена. — С помощью палочек можно научиться считать. Искусство счёта для первобытных людей выглядело самым настоящим волшебством. Поэтому гном и назвал счётные палочки волшебными.

Коля горько вздохнул. Он хотел быть волшебником не для первобытных людей, а для тех, кто живёт с ним в одно время.

— Не спорьте, — заметил молчавший до этого гном. — Палочки что ни на есть волшебные. ПО-НАСТОЯЩЕМУ волшебные. Я всегда вижу волшебные вещи, хоть и не могу с ними управляться.

После этих слов он снова уткнулся в мандарин.

— Что с ними делать, с такими волшебными-то? — недовольно протянул Веня. Он уже успел взмахнуть три раза палочкой над головой, приговаривая: «Хочу кассету с Джекки Чаном». Но желанная кассета продолжала оставаться в магазине.

— Ты белой машешь, — догадался Коля. — Попробуй оранжевой.

— Бесполезняк, — угрюмо сказал Веня после пятой попытки.

— Угу, — подтвердила Лена. — Я и белой пробовала, и оранжевой, и обеими вместе. Ничего не получается. Ничего! Может, они не все волшебные?

— Все, — возразил гном. — Абсолютно все. Только надо уметь ими пользоваться. Не научились, нечего на гномов пенять. Ладно, не мешайте мне подкрепляться. У меня, между прочим, заслуженный отдых.

Он проткнул в кожуре дырку, присосался к отверстию и с тонким свистом принялся втягивать в себя внутренности южного фрукта. Наступила тоскливая пауза. Сказка не пришла и даже совершенно невероятный в обычном мире гном, светящийся золотым сиянием, не радовал глаз.

— Ой, — испуганно воскликнула Лена.

В её руках появилась белая книга. На обложке её стоял улыбающийся толстячок, над которым распростёрся чёрный дракон. «Хоббит» значилось на ней.

— Моя книга! — объявила Лена. — Видите, пятно чернильное. Это ещё моя мама в своё время поставила.

— Про пятно потом, — перебил её Веня. — Ты лучше скажи, как твоя книга здесь очутилась. Может эта… как её… телелепортация?

— Телепортация, — поправил друга Коля. Но Веня, уставившись на таинственно объявившуюся книгу, не обратил на Колино замечание никакого внимания.

— Ума не приложу, — удивлялась Лена. — Я просто сидела и думала, раз уж мы всё равно ничего не делаем, так хорошо хотя бы про хоббита дочитать. Ведь на таком интересном месте остановилась. А потом раз, и книга в руках.

— Подожди, подожди, — забормотал Веня. — Жарко здесь, хорошо бы мороженого съесть. Порцию, а лучше две. Мороженого! Мороженого! Ну? Где оно, твоё мороженое, бесполезная палка?!

Веня как сидел, так и продолжал сидеть с совершенно пустыми руками. Однако, в одном он был совершенно прав. В комнате становилось душно. Срочно требовалось либо открыть форточку, либо съесть то самое, недосягаемое мороженое.

Коля представил его во всех подробностях. «Опал Фрутс». Несколько лет назад они с мамой часто гуляли по жарким летним улицам и неизменно покупали две порции. Апельсиновую — для Коли. А для мамы — чёрную смородину. Почему-то мама предпочитала именно её. Но Коля не переживал. Дело в том, что мама ела свою порцию очень медленно. У неё всегда оставалась чуть ли не половина в то время, когда в Колиной руке была только начисто вылизанная круглая палочка. Коля не любил чёрную смородину и поэтому ему было не завидно. Он просто радовался за маму, и они шли дальше, чтобы на какой-нибудь улочке им достали из морозилки следующие две порции.

Коля увидел свою порцию. В ярко-оранжевой обёртке с половинкой апельсина. Через обёртку он нащупывал палочку и чувствовал прохладу, исходящую от сладкого лакомства. Потом он удивился тому, что прохлада не исчезла. Потом он понял, что стоит не на улице, а сидит на собственной кровати. И в руках у него самая настоящая порция мороженого.

— Почему у меня-то не получается!!! — взвыл Веня от обиды.

— Ты не кричи, — попробовал объяснить Коля. — Не зови её, а попробуй представить.

— У тебя получится, — серьёзно сказала Лена. — Представить, это… ну как нарисовать.

Веня похолодел и без всякого мороженого. Сейчас его секрет про тетрадку выплывет наружу. Но Лена промолчала.

У Вени отлегло от сердца. А ведь и верно. Представить — это всё равно, что нарисовать. Ведь самолёты он никогда не срисовывал. Картинка просто возникала у него в голове, и Веня быстро переносил её на листок бумаги. А без картинки самолёты всегда получались плоскими и скособоченными. Он задумался. Представил хрустящий вафельный стаканчик, разделённый на квадратики, и небольшую горку мороженного над ним. Горка была уже не гладкой, а ноздреватой, оплывающей под натиском жары. Ещё немного и она потечёт на пальцы, которые сразу станут сладкими и липкими. Веня зажмурился и лизнул наугад. Язык подхватил сладкую массу, приятно расползшуюся по всему рту. У него получилось!

Раздались шаги и в комнату вошёл папа.

Коля перепугался. Что скажет папа, увидев гнома. Папа заметил испуг Коли и внимательно осмотрел комнату. Взгляд прошёлся по столу, упёрся в оранжевый мандарин, рядом с которым сидел гном, остановился… и перескочил на мороженое.

— Проголодались! — понял папа. — Николя, надо было сразу сказать. Ну-ка все на кухню! А почему с дамой никто не поделился мороженым? Ну Веня-то ладно, а ты, Николя! С таким-то именем…

— А что с именем, — проворчал Веня. — У меня тоже имя хорошее.

— Совершенно верно, — кивнул папа и подмигнул специально для Вени, — раз уж так получилось, что и у тебя имя хорошее, то почему бы и тебе не предложить графине половинку своей порции.

Веня был человеком невредным, и к Лене протянулись сразу две мороженки.

Она замотала головой:

— Не хочу, пока не хочу.

— Всё равно на кухню, — распорядился папа. — Ну-ка, ну-ка, — его крайне заинтересовала Ленина книга. Девочка протянула её навстречу, чтобы Колиному папе было виднее.

— Хорошая книженция у тебя, — обрадовался папа. — Сам от неё был в полном восторге. Что же я за неё в книгообмен утащил?.. — папа хлопнул себя по лбу два раза, но память не просыпалась. — Забыл! Но книга замечательная! Я своему её тоже подсовывал. Но ему лишь бы бегать. Ничего, ещё успеет прочитать. Что стоите? Марш вперёд. Пока я поищу что-нибудь вкусненькое, обладателям хороших имён будет не вредно помыть руки.

• Предыдущая
• 10/93
• Следующая