Месть прошлого (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 100

Лекарь опять рассмеялся, представляя, какие слухи будут гулять по городу уже утром.

– Потанцевали… развлеклись…

Птички пели.

Звонко заливались, нахваливая тёплое утро, а им вторила капель. Плюх. Плюх. Плюх-плюх-плюх.

Майяри не торопилась открывать глаза, старательно прислушиваясь к звукам и пытаясь не допустить других мыслей в голове. От них поднимался сущий кавардак, и не до конца проснувшийся разум приходил в смятение. Минус трезвости – яркие воспоминания. И Майяри сожалела, что всё же отказалась от вина. Может быть, тогда бы она не помнила своё поведение с такой ясностью. Хотя она была невменяема. Харен её опьянил! Ей бы полагалось ничего не помнить, как это бывало после выпивки или бредового состояния. Но она помнит-помнит!

То, что она попрала законы приличий, Майяри на самом деле волновало мало. Больше она переживала, думая, какое мнение сложится о ней у харена. Но, видят боги, он сам виноват! Он не мог не заметить, каким огнём она горела, но всё равно разделся. Она юная невинная девушка, у неё нет такой выдержки, как у него. В конце концов, он взрослый мужчина и должен это понимать. У неё кровь молодая кипит! Её тело только-только проснулось! Сам-то харен совершенно не стесняется говорить о своих желаниях и лезть с поцелуями. И ей тоже хочется его потрогать!

Майяри сердито фыркнула, перевернулась на другой бок, размышляя, как теперь смотреть в глаза харену.

Наверняка одного взгляда хватит, чтобы выдать всё её пошлые мысли.

Ах, вот если бы он её не остановил… Ещё и господин Шидай так не вовремя появился. Появление лекаря девушку смущало куда больше. Всё-таки ей не хотелось, чтобы такое видели посторонние. Тёмные, вот если бы она хоть чуть-чуть соображала в тот момент, то просто бы закрыла двери кареты силами, и никуда бы харен от неё не делся. Даже ругаться от досады хотелось! И пальцы до сих пор от одних воспоминаний зудели. До дрожи хотелось узнать, какой он там.

Нет, она, конечно, раньше трогала мужчин там, но исключительно в целях самообороны. Даже с Виидашем она соблюдала приличия. И вообще ей не нравилось прикасаться к чужим обнажённым телам. Но вот от харена её разум просто уносило, и всё, о чём Майяри могла думать, – что ей выпало всего лишь мгновение, чтобы изучить его тело. Жалкая минутка. Ну две. Очень жестоко так дразнить! Если испортил её репутацию, то хотя бы отплатил за это! Майяри заскрежетала зубами.

Желание бродило по телу, не находило выхода и томило её, хотя за ночь полагалось его переспать. Но стоило проснуться, припомнить последние события, и щекам стало тепло. Неужели все так мучаются, когда влюбляются? Или это именно харен такое воздействие оказывает? Майяри припомнила, как он прикасался к ней, и невольно сжала коленки. Приятно и мучительно вспоминать. А когда он положил руку туда… Ладонь сама двинулась к поясу, и раздался кашель.

– Майяри, ты не одна.

Сердце едва между рёбер не проскользнуло, и Майяри мгновенно открыла глаза и резко села. В кресле напротив кровати сидел босой господин Шидай в распахнутой рубахе и с шитьём на коленях.

– Вы что тут делаете? – шипя и плюясь от смущения и стыда, возмутилась девушка. – Вы опять спали в моей комнате?!

– Я – нет, – лекарь лукаво улыбнулся. – Ранхаша срочно вызвали в сыск, и он просил присмотреть за тобой. Опасается, что после вчерашнего ты можешь возжелать прогуляться.

Майяри наконец обнаружила, что спала в платье, и с достоинством оправила пояс. Мол, она туда и тянулась. Но уши огнём пылали. Позорище! Как неудобно! Что она вообще хотела сделать?!

– В школу собираться не будешь?

– А сегодня учебный день? – нахмурилась девушка.

– Почти полдень.

Досадливо поморщившись, Майяри хотела уже отмахнуться от учёбы – всё равно нормально учиться не получается, – но промолчала, вспомнив, что умудрилась сдать экзамены за первое полугодие. И, самое главное, физическую подготовку с первого раза. Чистое везенье!

– Надо было меня раньше разбудить. Сейчас ехать уже смысла нет.

– Да как сказать… – протянул лекарь. – Ранхаш вернётся, и ждёт тебя дознание с пристрастием. После вчерашнего уже не отмашешься, что ты его не любишь, что он тебе не нравится, что ты не уверена… Дороется до правды. Лучше уж в школу сбеги, а я пока соображу, как ему сказать, что терпеть-то до осени придётся. Почти до зимы…

Майяри самой выть захотелось. Вот если бы тогда, в день свадьбы, она могла хотя бы на миг представить, что столкнётся с таким мифическим чувством, как любовь, то не оглушила бы мужа, а убила.

В дверь постучали, и господин Ываший, не заглядывая, спросил:

– Шидай, девочка проснулась?

– Да.

– К ней тут гости.

– Какие гости? – нахмурился лекарь и отложил шитьё.

В голове тут же мелькнули лица друзей и Лоэзии. Последняя задержалась и заставила Майяри покрыться холодным потом. Боги, неужели Лоэзия пришла поговорить? Она ведь её жениха увела…

– Госпожа, вы одеты?

Майяри нервно пригладила волосы, соскочила с кровати и бросилась к гардеробной, но свернула с полпути и просто одёрнула юбку.

– Да, я одета.

А то Лоэзия решит ещё, что она ходит в исподнем перед господином Шидаем. Мало того что жениха увела, так ещё и все нормы приличия нарушает…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Лекарь тем временем принюхался и настороженно привстал. Дверь распахнулась, и Майяри с недоумением уставилась на невысокого старика с седыми, аккуратно забранными назад волосами и жёлтыми глазами.

– Шерех? – выдохнул Шидай.

Незнакомец окинул встрёпанную девушку пронизывающим взглядом и улыбнулся.

– Так это моя внучка?

– Ранхашу не понравится, когда он узнает о твоём визите, – с улыбкой сказал Шидай. – Тебе повезло, что его вообще нет дома.

– Ну мне ли не знать, где он и почему уехал? – Шерех лукаво подмигнул, давая понять, что неспроста харена так срочно вызвали в сыск, и перевёл взгляд на Майяри.

Пять минут назад она сказала, что никакая она ему не внучка, и с того момента патриарх рода Вотый несколько похолодел к ней. Слова вырвались невольно. У Майяри был только один дед, и она была бы счастлива, если бы его не существовало вовсе. И всё внутри просто воспротивилось тому, чтобы кто-то занял его место.

Они переместились в гостиную, куда господин Ываший принёс поднос с травяным отваром и мясной нарезкой. Есть хотелось очень, но Майяри, чинно сложив руки на коленях, сидела в кресле и спокойно наблюдала за Шерехом Вотым. Легендарная фигура. Оборотень, который переломил свою судьбу, подмял её под себя и добился невероятного величия.

Сломал судьбу… Сделал то, что хотела сделать она.

Представляя его как героя легенд, Майяри не была готова столкнуться с всесильным Вотым вживую после ночной гулянки, которая наверняка разнеслась по городу волной пересудов и уже достигла его ушей. Может, поэтому и приехал. Сплетни всегда мало её волновали. Всё же она выросла среди тех, чьё мнение и традиции ни в грош не ставила. Но именно сейчас, глядя в слегка холодноватые глаза старого консера, девушка почувствовала… страх.

Семья харена может не принять её.

Родственники Виидаша не обрадовались, когда познакомились с ней, но Майяри это ничуть не расстроило. Господин Ерон, невероятно сварливый и грозный, не был тем, кто смог бы заставить своих потомков подчиняться себе беспрекословно. Сравнивая его с собственным дедом, Майяри находила господина Ерона очень мягкосердечным и душевным.

Но вот господин Шерех был больше похож на старейшину. Она даже не могла сказать, в чём именно сходство. Перепуганная интуиция нашёптывала, что с этим оборотнем нужно быть очень осторожной. Он не будет сомневаться, вынося решение. И его слово наверняка имеет вес в глазах потомков.

Как сам харен относится к прадеду? Прислушается ли к нему?