Двое папочек для дочки (СИ) - Белильщикова Елена - Страница 16

— Расскажешь? — Я не выдержала. Потянулась к нему, обнимая со спины. Утыкаясь носом в плечо и закрывая глаза. Дэм немного нервно пожал плечами в ответ:

— Я же обещал. Вот только… Это сложно. Никому не говорил до этого. Даже шрамы показать было легче. — Я молчала, лишь обнимала крепче. И наконец, почувствовала, как Дэм расслабляется под моими руками.

— Нас было трое. Старший брат Алекс, он брат мне только по отцу. Его мама ушла сразу после родов. Ну, как по отцу… По бумагам.

— А что его мама? Умерла? — Охнула я. Дэм грустно улыбнулся.

— Ты наивная, Элли. Я сказал, ушла. В поисках лучшей жизни. Они с моим отцом поженились очень молодыми, и любви между ними особой и не было. Просто залет. Будущий ребенок за девять месяцев беременности отчаянно опротивел молодой женщине, и она оставила сюрприз в виде Алекса моему отцу и ушла. Мой папа очень хотел Алекса. Он заботился о нем с первых дней, хотя обычно мужчины не любят возиться с малышами.

— А что мама Алекса? Она ушла навсегда или пыталась связаться с сыном? — Спросила я. Дэм вздохнул.

— Нет, Алекс оказался ей не нужен. Она и не пыталась найти его, хотя прошло уже почти тридцать лет. Мама Алекса… Отец мало говорил о ней, вспоминал только, что она хотела стать актрисой. Алекс до сих пор хранит ее фото в бумажнике, хотя ни разу в жизни не видел. Я знаю, что в глубине души мой брат переживает, что оказался не нужен собственной матери.

— И что потом? — Негромко спросила я.

— Потом отцу повезло, и он встретил уже мою маму. Она стала его второй женой. Как мама не раз говорила, это была не любовь с первого взгляда, во всяком случае с ее стороны. Но мой отец сумел покорить ее сердце. Она влюбился в нее, как мальчишка и долго добивался взаимности. Мама вышла замуж за отца и приняла Алекса, как родного. Мой брат говорил, что лучшей мамы он себе не представляет. Моя мама заботилась о нем, обожала, а потом родилась Ксана. Моя старшая сестра. Красивая, милая девочка. Они с Алексом подружились и стали неразлучны, брат рассказывал, что он даже отдавал любимые игрушки, хотя с ним бывает очень редко. Раньше наша семья жила за городом, в частном доме, рядом был лес и река. Очень красиво. Мы, правда, уехали оттуда, когда я был маленький, но я все помню, до мельчайших подробностей. Все-все. И покосившуюся калитку у ворот, и маму в цветастом платьице, и смеющегося отца. Да, тогда он еще умел смеяться… — Дэм перевел дух и ненадолго умолк. Я напряглась, понимая, что неспроста этот рассказ и семейной идиллии наверняка пришел конец. Вопрос только в том, что стало началом конца…

Казалось, Дэм прочитал мои мысли.

— Началом конца стало мое рождение. Да, да, ты не ослышалась. Я та самая паршивая черная овца, которая все испортила. Это было предопределено еще до моего рождения. Сказать по правде, я незаконнорожденный. Плод, так сказать, любви мамы с одним пылким черногорцем. Съездила мама на курорт однажды с подругой. А привезла меня, совсем непохожего на нее, на папу. Кстати, они потратились на анализ по отцовству, так что это исключает любые сомнения и домыслы. Что рассказывать дальше? Что их жизнь раскололась на до и после? Я помню, как моя мама кричала в лицо отцу, что не любит его. И никогда не любила. И вышла замуж только затем, чтобы насолить своему бывшему парню. Стерпится слюбится? Не слюбилось… в случае с моей мамой. Она так и не стала счастлива с отцом. А Отец не простил маме той измены. Но все бы ничего, если бы у них не появился я. Мама поначалу пыталась обмануть отца, сказать, что я от него. Но анализ по отцовству раскрыл ему правду. — Глаза Дэма потемнели настолько, что напоминали безбрежный океан в шторм. Я боялась и сама утонуть в этом океане боли…

— Мы с Алексом так и не стали лучшими друзьями-братьями. — Прерывисто вздохнул Дэм, придвигаясь ближе к камину. — Вечно грызлись, как кошка с собакой. Но мне было все равно, ведь у меня была Ксана.

— Расскажи о Ксане? — Тихо попросила я, опустив голову. Понимая, что неспроста он так тянет.

— Она была замечательная. — Голос Дэма вдруг потеплел. — Светлая девочка. Не красавица, нет, обыкновенная, невысокого роста, смешливая. У нее были большие голубые глаза и соломенного цвета непослушные кудряшки, которые она вечно прятала под обруч. Она так любила обручи, а я любил ее веснушки и ее руки, которыми она так часто обнимала меня. Чаще, чем мама. До какого-то периода я даже не понимал, что она — не моя мама. Она была на несколько лет старше меня. Ксана вечно возилась со мной, играла, читала книжки, рассказывала истории. Боже, какие интересные истории придумывала сестра. Она была самой настоящей фантазеркой, и мама смеялась, говоря, что Ксана обязательно станет писательницей, когда вырастет. Но не стала. Потому, что умерла раньше. — Голос Дэма предательски сорвался. Он встал, отодвинув меня, и прошелся по комнате, словно хищник, запертый в клетке.

— Мелкий и глупый, я бегал хвостиком за Ксаной и братом. За городом сверстников у нас было очень мало, поэтому мы все время проводили вместе. Алекс уже считал себя слишком крутым для такой компании как я. Он пробовал пить ту самопальную водку, которую подростки вечно находят и пробуют на дискотеках, стараясь показаться взрослыми. И я иногда слышал, как от него пахнет сигаретами. И вот, однажды, Алекс решил смотаться в город в крутой клуб. Наш папа часто уезжал на пару дней в командировки. Так что реализовать это было вполне реально.

— А что дальше? — Я почти забыла, как это — дышать. Сверля глазами широкую спину Дэма, обтянутую свитером. Даже сейчас он прохаживался по комнате гордо выпрямившись, словно не желая допускать ни капли жалости к себе. Жалости и сочувствия.

— У нас была машина. Папина. Естественно, что никому из детей нельзя было и пальцем к ней прикасаться. Запретный плод сладок. Алекс уже в свои семнадцать неплохо водил, тайком выучившись. Мама была в курсе, но считала, что мальчики в таком возрасте имеют право на небольшие свободы и тем более в Америке в шестнадцать уже выдают права. Хотя Алекс никогда не признавался ей, что брал пару раз машину и ездил на ней развлекаться в город. Я представляю, как к нему липли девчонки. — Дэм машинально улыбнулся, погрузившись в воспоминания.

— И вот, одним теплым августовским вечером Алекс позвал Ксану на какую-то вечеринку с парнями и пивом. Она согласилась не сразу. Ксана была из тех девочек, которые не любят плохие компании. Она чем — то похожа на тебя… была. Но Алекс умел уговаривать. Он подбил ее выбраться всего на пару часов, чтобы иметь возможность спокойно выпить, и Ксана потом отвезла бы его домой. Она не пила вообще. Может, боялась отца, может просто не любила вкус алкоголя… и вот, они собрались, а я, как обычно, начал ныть, чтобы они взяли меня с собой. Алекс наорал и психанул на меня, я обиделся. Это сейчас я понимаю, какая радость им была возиться с малолеткой, а тогда я очень обижался и всячески пытался влезть в их чудесную взрослую жизнь. Ксана все-таки уговорила Алекса взять меня с собой, и мы поехали. Но я решил отомстить брату за обиду. Я идиот, я понимаю это сейчас… — Дэм помолчал, собираясь с духом. Было видно, что мы перешли к самой сложной части воспоминаний. Я не перебивала.

— Алекс вел машину. Он молодец, вел очень осторожно. Мы добрались до места назначения без приключений. Это было какое-то грязное общежитие на окраине города. Из окон уже лилась музыка, кажется, это был рэп. И Ксана с Алексом вылезли из машины, стали неподалеку, дожидаясь, когда их выйдут и встретят. А я тем временем, воспользовавшись случаем, перебрался за руль. Машина всегда манила меня, но никто мне естественно не разрешал водить. А тут такая удача! Я мог одним ударом убить сразу двух зайцев — отомстить брату, напугав его. И немного порулить. — Дэм прижал ладони к пылающему лицу. Рассказ давался ему все сложнее…