Белые львы (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 91

Пусть наша плоть порочна и слаба,

И смертью ей очерчены пределы,

Но там, где бесполезны все слова,

Всё нужное сказать сумеет тело.

В едва заметном трепете ресниц,

В любовных ласках и прикосновеньях

Как в тысячах написанных страниц

Таятся неземные откровенья.

Пусть тело – прах, но в этом прахе жизнь

Сверкает сумасшедшим звездным светом,

И, опьянев от радости, кружит

На привязи усталая планета.

И нас несет вперед, сквозь времена,

И эта жизнь навеки нам дана.

И тут заскрежетал замок, дверь отворилась, на пороге появился охранник. – Одевайся! – крикнул он Саше. – Его превосходительство ждет тебя. *** Лхомо (граница Бенина и Чамбе), май 2008 года – Какого хрена? – вскрикнул Олег, бросаясь к дверному проему. – Стоять! – гаркнул Владимир, схватив егоза руку. – На пулю нарваться захотел? Автоматные очереди звучали где-то совсем рядом с лагерем. – Там же… – начал было Олег, но рука Владимира зажала ему рот. – Успокоился! – жаркое дыхание в ухо. – Тихо! Без паники. – Что там творится? – прошептал Олег, всматриваясь в темноту, где пылал костер. Еще несколько мгновений назад возле костра сидели люди, но теперь не было никого. Все исчезли как призраки. Впрочем, присмотревшись, можно было заметить, как вдоль хижин бесшумно передвигаются человеческие фигуры. – Что там такое? – снова спросил Олег. – Стреляют, – Владимир флегматично пожал плечами, повторяя реплику персонажа знаменитого советского фильма. – Кто?? – Заткнись. Олег умолк, впившись ногтями в руку любовника. А тот осторожно выглядывал в темноту. Перестрелка шла за изгородью лагеря, со стороны джунглей. Но внезапно раздались выстрелы с противоположной стороны, с берега реки. – Взяли в клещи, – невозмутимо пробормотал Владимир, крепче сжимая руку Олега. – Кто? – выдохнул тот. – Да хрен знает. Не рыпайся, Олежка, – теплые губы поцеловали светлый затылок. – Да я спокоен! – А то я не вижу. – Я не военный, я врач! – Вот, похоже, твои умения и пригодятся. Во дворе полыхнуло, раздался взрыв. – Ложись! – крикнул Владимир, валя любовника на землю и прикрывая его собой. Тут же прогремели еще два взрыва. – А вот теперь уходим, – процедил Владимир. – Тут нам хана. Ползи за мной. И без команды не подниматься. Понял? – Понял. Володя… – Что? – чуть слышно спросил тот, предчувствуя, что ему скажут. – Люблю тебя. Владимир впился губами в губы Олега. – Уходим,- прошептал он. В это время Михаил, занявший позицию за изгородью, говорил по рации с Эриком. – Минимум две группы. Одна перед нами. Другая движется от реки. – Твои? – На позиции. Работаем. – Мои тоже. Удачи, Огонек! – Удачи, Черный! В джунглях звучали автоматные очереди, слышались разрывы гранат, то тут, то там вспыхивали огни, свистели пули. Очевидно, диверсанты намеревались подобраться к лагерю незаметно. Но их засекли еще в джунглях. Люди, набранные Эриком и Михаилом, были бывшими бойцами элитных частей разных армий мира. Эти «солдаты удачи» понимали друг друга с одного взгляда. И внезапное нападение в джунглях, которое могло стать роковым для даже хорошо подготовленного отряда спецназа, не застало наемников врасплох. Они с первых секунд сумели занять оборону. Но проблема усугублялась двумя факторами: ночь и джунгли. Было непонятно, какова численность противника и какими средствами он располагает. Стрельба усиливалась, Михаил и Эрик координировались друг с другом по рации и отдавали приказы остальным. Одному бойцу пуля попала в голову, еще двое были легко ранены, но продолжали стрелять. Ясно было одно: отряд пытаются взять в клещи: и со стороны реки, и со стороны джунглей. И непонятно было, кто именно атакует. – Уходим, – произнес в рацию Михаил. – Огонек, прием. – Понял, Черный, уходим, – прозвучало в ответ. – Стор поведет. «Стор» был членом отряда из местных, фактически проводником. – Понял, Огонек. Приступаем. Михаил отдал команду своим людям. Взгляд его метнулся в темноту джунглей. Где-то там в темноте Эрик. Его Эрик. Эрик, которого он обрел совсем недавно, после многолетней разлуки. И не факт, что сейчас они не потеряют друг друга навсегда. Снова раздались автоматные очереди, пули засвистели совсем рядом, африканец в камуфляже в трех шагах от Михаила вскинул руки, его голову разнесло на ошметки. Михаил невозмутимо нажал на кнопку вызова рации: – Черный на связи, прием. Стор убит. – Понял тебя, Черный. Мы подходим. План Б. Забирай всех. – Понял, Огонек. – Черный… – Что? – выдохнул Михаил. – Это Легион. Одного опознали. Темные глаза Михаила чуть сузились. Легион. Иностранный легион. Значит, французы. Где-то произошла утечка. Их ждали. Что ж… – Уходим! – крикнул Михаил по-английски. Он прыгнул назад, за изгородь. Там по-прежнему горел костер, возле которого не было никого. Михаил свистнул. Справа в темноте зашевелилась тень. – Здесь!- послышался голос Владимира. Михаил сумел разглядеть его фигуру и фигуру Олега. – За мной! – коротко бросил он и двинулся в темноту, не оглядываясь. Они, пригнувшись, пробирались вдоль изгороди, продирались сквозь густую растительность. Параллельно, рассредоточившись, двигались другие члены их группы. Стрельба как будто стихла, только со стороны реки доносилась перестрелка. Легионеры, видимо, убедились, что атака захлебнулась. Но Михаил прекрасно понимал, что это ничего не значит. Вряд ли противник получил приказ отступать. Скорее всего, идет перегруппировка и подготовка к новой атаке. Перегруппировка… Михаил замер, предостерегающе подняв руку. Он не увидел и не услышал, скорее чутьем уловил чье-то присутствие, совсем рядом. Впереди, в зарослях. Это чутье выработалось у него во время долгих командировок в опасную Африку. Однажды он целый месяц провел в джунглях, питаясь исключительно тем, что сможет сорвать или убить. Тогда было тяжело. Но он выжил. И рядом был Старший. Теперь же… Теперь Старший был бессилен чем-либо помочь, а Михаил шел на помощь Младшему. Сашу надо было спасти во что бы то ни стало. При мысли о том, что серые глаза могут закрыться навсегда, Михаила пробивал холодный пот. Он убьет кого угодно, если надо будет, то сложит гору из трупов, но Сашка должен жить. И любой, кто попытается тронуть его хоть пальцем, умрет. В частности, Нбека. Этот – труп, без разговоров. И еще тот плюгавый хлыщ из французской контрразведки. Он тоже заплатит. Михаил это знал. Для него не существовало выбора. Если Сашка погибнет, то даже Эрик не заполнит смертельную пустоту в его жизни… И снова шестое чувство. Опасности притаилась впереди. Михаил сделал знак следовавшим за ним. Все замерли.

Ничего. Мрак. Неумолчное пение джунглей. Даже перестрелка вдали, у реки, стихла. Казалось, наступили мир и спокойствие, словно и не было ночного боя здесь, в самом сердце Экваториальной Африки. Но Михаил знал, как обманчиво бывает спокойствие. Более того, спокойствие часто бывает сигналом тревоги. Тревоги…

Чутье не обмануло. В зарослях впереди он заметил движение, и тут же, вскинув автомат, дал очередь. Ему ответили сразу с трех сторон, а их группа открыла ответный огонь. Михаил отпрыгнул в сторону, но тут его ногу обожгло. Он выругался. «Суки! Ебаные суки! Лучше бы в руку!» По инерции он сделал несколько шагов, затем упал, но продолжал стрелять.

Стрельба усилилась. Это группа Эрика вступила в бой. Устроившие засаду легионеры допустили просчет, оказавшись меж двух огней. Михаил чувствовал, что по бедру течет теплая жидкость. Но у него не было иного выбора кроме как продолжать стрелять. Если они не прикончат этих тварей, то ему не жить. А если ему не жить, то что будет с Сашкой? Эта мысль обжигала Михаила, и он продолжал остервенело стрелять, желая скорее уничтожить тех, кто встал на его пути к спасению мальчика … Перед глазами начинал клубиться туман, стрельба как будто стихала, но Михаил не понимал: действительно ли она стихает или же он просто теряет сознание. Он выронил из рук автомат, слабея с каждым мгновением и понимая, что это конец. Конец. Он увидел над собою лица Олега и Владимира. А затем из темноты возникло лицо Эрика. Эрика… В зеленых глазах были ярость и любовь. – Я люблю тебя… – из последних сил прошептал Михаил. –Спаси его! Спаси…