Сплошная видимость (СИ) - "MMDL" - Страница 14

— Я на это надеюсь. После увиденного-то.

Он не смотрел на меня, поворачивал лицо вполоборота, но как будто чувствовал мой взгляд, считывал мимику, прекрасно обходился без зрения. Посмотреть на меня означало бы принятие и прощение, а с чем-то одним… может, даже с обоими компонентами у Кэмерона сейчас была «недостача»…

— Я не знаю, что в такой ситуации ты хотел бы услышать или что мне нужно было бы сказать, но… Мне очень жаль, правда… Я н-не хотела… лишать его девственности в таком раннем возрасте… — пробормотала я, зажав дрожащей ладонью губы.

Бровь Кэмерона вздернулась — всего одна, и он наконец-то посмотрел на меня, весьма сардонически.

— Рина, Люк — парень: кому какое дело до его девственности? До… передней… С задней почему-то сложнее. Но будь на твоем месте какая-то другая девчонка, пусть даже намного его старше — пусть даже намного тебя старше! — я бы с восторженной улыбкой дал ему пять!

— Это сексизм…

— Нет, потому что оприходуй ты какую-нибудь девушку страпоном, я бы тоже с превеликим удовольствием дал тебе пять. Не знаю, почему это так работает, — поддато покачал он головой, и я улыбнулась коленям. — Все мальчишки — идиоты, Рина. И даже взрослее! — стоит хорошенькой девушке их пальцем поманить… Уж я-то знаю, о чем говорю, а в Люке течет моя кровь. Он не соображает, что делает, поэтому думать за двоих должна ты. Что бы он тебе ни наговорил, он сам еще не догадывается, что наврал…

— Он мне ничего не говорил.

— Ну, как-то же вы пришли к тому, что я видел!

— Да почему, по-твоему, Люк что-то для этого делал?! — беззлобно вскипела я, все же громкостью голоса не заглушая музыку для других выпивох. — Я же, извиняясь, прямо указала на то, что это была моя инициатива. Он… не клал мне руку на бедро, не строил глазки, не использовал подкатные фразочки — я прямым текстом предложила ему, и все, что он сделал, это согласился. Это минимум участия!

Кэмерон смотрел на меня с призрачным улыбчивым снисхождением, то ли не доверяя моей оценке случившегося, будто свечку нам держал, то ли по вине далеко не первой порции виски, ведь и зашел он в нашу каюту наверняка подшофе.

— …Ты перепутал двери, да? Когда заглянул.

— Да.

— Но ключи…

— Если ты не заметила, ваша каюта рассчитана на четверых. Отис выдал на всякий случай мне лишнюю карточку. И скажи «спасибо» за то, что это был я, а не он с родительским обходом… Господи, наступит Ад кромешный, если он узнает…

— Зато плохая новость о моем образовании не покажется ему уже такой страшной…

Кэмерон кратко хохотнул в стакан, ополовинил налитое и, погоняв вместе с виски во рту рвущиеся наружу слова, все же выпустил их на волю:

— Только не забеременей: не повторяй ошибки своих отцов.

— Но ведь я — «ошибка» своего отца!..

— Ты… поняла, что я пытался до тебя донести. Дети — зло! — посмотри хотя бы на этого обалдуя…

— Я не планирую детей в ближайшие лет пять-семь и знаю, как проблема решается в клинике, если вдруг она возникнет. У меня до этого раза никого не было, у Люка — тем более, поэтому мы ничем не могли заразиться друг от друга. Но в следующий раз я обязательно позабочусь о презервативе, несмотря ни на что.

— В следующий раз?..

— Я люблю его… — неожиданно даже для себя, вдруг призналась я. Кэмерон взирал на меня пораженно, однако сложил два и два и усмехнулся в сторону стола:

— Ну да. Разумеется. Раз у тебя никого не было… Умненькие девочки из благонадежных семей не дают кому попало. Но что если ты чувствуешь так из-за неудовлетворенности, Рин?..

— С-сейчас я более чем удовлетворена, — стыдливо пожала я плечами, — и по-прежнему его люблю… Да и я не «божий одуванчик»: в наш век, если возникают нужды, сам их и удовлетворяй.

— Тогда зачем нужно было с ним спать? — задал он самый важный вопрос. — Тем более раз от этого решения столько негативных последствий, что можно захлебнуться дерьмом.

Мои пальцы крутили светильник — двигались и разноцветные огни на наших лицах да руках. Смотреть на электрическое пламя было куда легче, чем в глаза Кэмерону или внутрь самой себя — эти два солнца виною могут превратить меня в пепел…

— Секс был… заменой… попыткой дотянуться до того, что нужно на самом деле… Ты рассказывал о том, как медленно, превозмогая эмоциональные трудности, сходился с отцом, — тебе должно быть это знакомо: когда, если не можешь обнять или поцеловать человека, хочется хотя бы ударить — чтобы хоть так коснуться того, с кем стремишься быть одним целым…

В затяжные секунды молчания вклинивался блюз, позволял нам обдумывать сказанное и услышанное подолгу — по-настоящему.

— Он не останется таким, какой есть сейчас, — напомнил об очевидном отчим. — Его характер каждый день меняется по чуть-чуть, в конце концов через пару лет ты можешь вообще его не узнать.

— Я не сказала, что хочу за него замуж и всю жизнь вместе прожить, — я говорю, что люблю его. Это все, что я пока что знаю.

Кэмерона мой ответ вполне устроил. Он осушил стакан, несколькими громкими щелчками пальцев подозвал официанта и заказал обновить.

— Ты хоть заметил, что сказал: «…отцов»? — улыбнулась я коленям.

— Что?

— «Не повторяй ошибки своих отцов»… Это мило. Ты и правда мне как второй папа. А Дик — как третий. Очень много отцов приходится на всего одну маму.

— Выпьешь?

— Я не пью виски — вкус ужасный, разъедает рот.

— А что пьешь?

— Не знаю… Мне понравился алкогольный пунш на одной из университетских вечеринок.

…на единственной, куда я заглянула на первом курсе интереса ради — и ничего хорошего, кроме пунша, для себя не нашла…

— Такого здесь точно нет, но когда официант принесет мне виски, подберем тебе фруктово-ягодный коктейль.

Комментарий к Часть 7. Первая половина

Обращение к читателям: https://vk.com/wall445594272_29548

========== Часть 7. Вторая половина ==========

Комментарий к Часть 7. Вторая половина

Написание этой финальной “части от части” затянулось, но, полагаю, оно того стоило.

P.S. Нифига не половина, конечно, получилась, а значительно больше страниц, но у меня почти никогда не получается заранее предугадать этот момент.

Той ночью месячные не заставили себя ждать, и, пожалуй, впервые я была им рада: нелегко было бы четыре дня гадать впустую, а не беременна ли я. Вместо этого я, хоть и во многом довольная, по понятной причине чувствовала себя плохо физически, как можно меньше двигалась, а покинув каюту, оставалась в столовой, в зоне отдыха с садовыми качелями или на палубе подольше, чтобы реже перебираться с места на место. К счастью, таблетки, прописанные из-за перелома, действовали по-умному и обезболивали вообще весь организм, а не только срастающуюся воедино кость. Люк по наивности, вероятно, считал, что плохо мне по вине его несдержанности, грубости, и от нового прилива вины был еще заботливее и мягче. По его словам, Кэмерон несколько раз пытался завести с ним приватную беседу, но замолкал, не находя нужных слов, и в итоге быстро отыскивал повод закончить разговор, так его и не начав. Папа же… чувствовал, что что-то не в порядке. Он видел зажатого Люка, кружащего надо мной почти постоянно, Кэмерона, довольно неумело маскирующего переживание нелегкой внутрисемейной ситуации, и меня, уставшую и измученную из-за коварной ловушки собственного внутреннего органа. К счастью, имея большинство элементов пазла, но не все, отец сделал самый простой вывод: что у меня сильно болит сломанная рука, и об этом знают все, кроме него. Оттого тщетные уговоры признаться уже, наконец, и затем экстренно госпитализироваться стали основной программой на ближайшие дни. Волнения как следствие сильнейшей любви — это мило, и я правда ценю, но это ж нужно было постараться — чтобы твоя навязчивая, выдалбливающая мозг забота стала хуже, чем менструации. Но первое не вытесняло второе, а вкупе… это был ад…

В конце монотонного, отчасти даже душноватого пути все пассажиры лайнера были рады сойти на гавайскую землю, но я была на седьмом небе от счастья! — ведь теперь, чтобы скрыться от отца и его уговоров, мне было предоставлено не замкнутое пространство корабля, а целый остров! Туристическая его часть.