Треск Цепей III: Расправив крылья (СИ) - Тихий Даниил - Страница 7

Пройдя по длинному коридору, мы упёрлись в деревянную дверь. Здесь та, что пленила меня, подняла руку и нашёптывая тарабарщину провела ладонью над входом. И будто стирая невидимую пыль её жест приоткрыл витиеватую вязь знаков.

— Загадка? Ветэрис всегда казался мне напыщенным идиотом…

Она прочитала вязь закорючек, на незнакомом мне языке, но это не помешало мне понять значение каждого отдельного слова. Любопытный эффект присутствия в одном теле причудливо переплетал наше восприятие. Я всё так же не умел разговаривать на языке южан, но, когда она читала, смысл прочитанного буквально витал в воздухе.

— В жару усладой будет, в холод тебя погубит. — Ведьма покачала головой. — Неужели вода?

Чтобы проверить свои догадки она заставила меня сходить до ближайшего окна и обратно. Добытый за окном снег превратился в воду на моей ладони, а затем был выплеснут прямо на вязь знаков.

Вспыхнув всего на мгновение золотистым светом, загадка исчезла, а дверь бесшумно отворилась. Толкнув её кончиками пальцев, ведьма шагнула во комнату едва не принюхиваясь. Потопталась какое-то время на пороге и лишь убедившись, что нам ничего не угрожает, стала двигаться свободней.

Комнатёнка была маленькой, если я правильно понял здесь жил тот самый кудесник, что вместе со своими слугами пленил меня в заброшенных штольнях. Странный юноша, которого я совсем недавно видел на волокуше под охраной Ирды. И судя по его виду ему ещё повезло, он хотя бы не погиб после встречи со стихийной охотой.

Хотя то существо, которое я окрестил «ведьмой» — тоже мёртвой не назовёшь.

Увлёкшись наблюдением за действиями своей квартирантки, я слегка забылся и перестал трепыхаться. Она проследила за моим ходом мыслей и ответила:

— Гадаешь что я такое? В этом нет секрета. Таких как я, на юге зовут Мастерами боли. Мы заключаем сделки, связываем себя службой, чтобы обрести якорь в вашем материальном плане. Мы помогаем этим землям перейти под руку красных песков.

Осмотрев комнату, в которой, к слову, толком не было убранства. Лавка, стул, стол, да пара ящиков. Та, чья прошлая оболочка носила имя Иви, вдруг усмехнулась:

— Хитрый паук сплёл свою паутину.

В ход снова пошла моя кровь. Новый укол — пара капель на лезвие и трофейный нож от сильного удара вошёл в деревянный пол на несколько сантиметров. Рисуя проколотым пальцем спираль кровавых символов, Иви окружала ими клинок виток за витком, пока число витков не достигло шести.

Закончив, она выдернула нож из пола, положила на отметину руку и улыбаясь, сладко проворковала:

— Придётся потерпеть.

Следом произошло то, чего я никак не ждал. Она в буквальном смысле воткнула нож в тыльную часть моей ладони, прибивая ту к рисунку. И нож, и сами знаки, тут же полыхнули таким знакомым, чёрным огнём. Малой волной пламя разошлось в стороны и вгрызлось в саму реальность буквально выжигая предметы в комнате. Но в этот миг мне было не до созерцания происходящего…

Боль скручивала нейронную сеть бесконечным спазмом. Казалось, что происходит массивный выброс сырой энергии, но этот миг длился и длился, выворачивая меня на изнанку.

В тот момент, когда ведьма выдернула нож из моей ладони, мне начало казаться что я растворяюсь в бесконечном океане черноты. Хотя прошло от силы секунд пять реального времени.

— Прости мой друг, не самой же мне испытывать муки ради твоего меча?

Ради меча?…. через секунду до меня дошло о чём она говорит.

Чёрное пламя не сжигало предметы и стены. Оно выжгло морок, иллюзию что опутывала всё помещение незримой паутиной. Комната оказалась больше, почти вдвое от того размера, который мы видели только войдя в неё.

— Ветэрис коварный змей. Его иллюзии словно болото, чем дольше в них находишься — тем глубже засасывает. Разрушать паутину нужно сразу, или реальность измениться настолько, что шансов выбраться просто не будет.

Я не услышал в её словах ни капли раскаянья за причинённую боль. Но я и не ждал извинений. Меня больше волновал новый вид комнаты.

Все её стены были покрыты ровным слоем сажи. На ней раскинулись бесконечные и ровные ряды незнакомых букв. Я знал, что больше в них нет силы, но именно они были той «паутиной», про которую говорила ведьма.

Чёрное пламя выжгло всю их энергию без остатка.

Сундук, который сам по себе является произведением искусства — попался мне впервые.

Покрытый позолотой, с вылитыми из металла львиными головами по углам массивной крышки, и ромбовидным замком, стилизованным под зубастую пасть пиявки, он притягивал взор даже больше, чем остальное убранство комнаты.

А в ней было на что посмотреть, ибо снятая иллюзия скрывала очень многое.

Аккуратная, больничная чистота и едва уловимый химический запах. Набор хирургических инструментов, по средневековому вычурных, с посеребренными, украшенными резьбой рукоятками. И вытянутый, крепкий стол, на котором кверху брюхом была закреплена большая, мёртвая птица.

Ветэрис препарировал пернатую пленницу. Вынул её печень и сердце положив те в специальные сосуды, наполненные прозрачной жидкостью.

Для меня оставалось загадкой для чего он всё это делал. А Иви на всей этой мишуре особо не задержала взгляд. Осмотрелась и только.

К сожалению, я ни где не видел своего меча. Сундук был слишком мал чтобы уместить такую длинную «лопату». Возможно, где-то здесь присутствовал тайник, но, когда твоим взором управляет чужая воля — невозможно на чём-то сосредоточиться.

— Интересно… наш дорогой друг оставил нам массу подарков. Вот будет неловко, когда он восстановит силы и явится сюда за ними.

Под «массой подарков» ведьма имела ввиду сундук. Она присела напротив него, скрестив ноги по турецки и пробурчав что-то про закостенелых дровосеков, не уделяющих должного внимания своей гибкости.

Если я правильно понял — та, кого я окрестил ведьмой, была сродни демонам. Её дух мог менять тела словно перчатки, хотя и он наверняка был скован рядом ограничений. Иначе бы она не сидела в этой избе ожидая олуха вроде меня.

Кроме того, её отношение к Ветэрису — моему пленителю, говорило о том, что они по меньшей мере не друзья. Самым подходящим словом тут было — конкуренты. Вроде бы на одной «стороне баррикад», но не прочь воспользоваться ситуацией чтобы подгадить друг-другу.

Кроме того, мне очень не понравилась прозвучавшая фраза о том, что дескать я, вскоре, не буду отличать её мыслей от своих. Это наталкивало на нехорошие размышления…

Я не хотел, чтобы моя личность стала частью потустороннего духа. Итак, с психикой куча проблем, в-основном благодаря чёрному принцу и прочим не радостным событиям в моей жизни.

— Попробуем узнать, что ты такое…

Пока я пытался понять — где же чёрт возьми мой меч, попутно размышляя о природе пленившего меня существа, Иви устроилась на полу и сложила указательные и большие пальцы моих рук в треугольную фигуру, предварительно положив под язык какой-то маленький, горький листок.

Сушёный листик оказался далеко не простым… зрение повело в сторону спустя минуту, а ведьме только оно и было нужно. Вытянув руки в сторону сундука, она взглянула на него сквозь треугольник, словно тот был своеобразным объективом.

— Ма на! Ку сан дар! — Был во всём этом опьяняющем действе какой-то свой, удивительный ритм. — Ма на! Ку сан дар!

Оглушающие, резкие паузы между словами заклинания, были похожи на короткие гвозди, вколачиваемые в дерево одним метким ударом.

Пьяная муть в глазах, вызванная действием подложенного под язык древесного листа, вдруг разошлась в стороны и усилилась, полностью смазывая всё за пределами сложенного пальцами знака. В треугольнике же — наоборот, изображение стало кристально чётким.

Вот только в этом «чётком» изображении, с сундуком творилось неладное…

Замок в виде зубастой присоски, уходящий куда-то в недра массивной крышки, внезапно судорожно вздрогнул и сделал вздох. Львиные головы остались сами собой, но поверхность сундука набухла и потемнела, выгибая стенки. Крупные руны, выточенные на углах, стали основанием для полезших наружу паучинных лап…