Треск Цепей III: Расправив крылья (СИ) - Тихий Даниил - Страница 6

Присутствуя лишь безвольным наблюдателем, я всё же понимал, что происходит. Между нами возникла связь и все действия незнакомки для меня были как на ладони. Она произнесла три слова на неизвестном мне языке, по числу пожертвованных капель крови, не разжимая губ, ибо язык мёртвых не нуждается в чётких звуках.

И в переводе её слова звучали:

Прими! Восстань! Подчинись!

К моему отстранённому удивлению, подобная тарабарщина подействовала. И ещё как! Из моей нейронной сети рванулась сила, пробежала по спине и рукам непривычной щекоткой и обернувшись едва видимой тенью заметалась по потолку, чтобы через мгновенье упасть вниз, прямо на бездыханное тело.

Дом вокруг нас на секунду ожил. Заскрипел половицами, втянул в себя воздух сквозь дверной проём, и напоследок дрогнул, да так, что с потолка посыпалась пыль.

Мёртвое вновь обрело подобие жизни.

— Так быть не должно. Забавный эффект. Я так понимаю это из-за твоего кривого дерева?

Кадавр втянул клокочущим горлом воздух и завозился на полу. Его одежда стремительно распадалась, так, как если бы время для неё ускорилось в тысячу раз. Пояс потрескался и покрылся плесенью, подбитое мехом длиннополое пальто осыпалось и зияло прорехами, а кольчуга что была поддета под низ — позеленела.

Хрустя холодными суставами, мертвец встал на ноги. Его кожа посерела, ногти на пальцах удлинились, перекошенное из-за ранения лицо вытянулось и похудело, приобретая хищные черты. Иссиня-чёрный язык вывалился из пасти, а половина зубов в отвисшей челюсти была вытеснена прочь, полезшими из дёсен, кривыми и острыми зубьями.

— Хах! — Моё подвластное чужой воле тело встало на ноги, подпрыгнуло на месте и хлопнуло в ладоши, явно радуясь произошедшим с мёртвой плотью метаморфозам. Губы растянулись в улыбке, и незнакомка восхищённо проговорила. — Ты только глянь на эти налитые кровью глаза и челюсти! А ногти? Уверенна, ими можно не хуже когтей рвать чужую кожу и плоть. Твоё дерево не просто тёмное? Оно отмечено бездной! Вот так новость! Ну ничего, с этим мы ещё разберёмся.

Пронимая что раз я «читаю» вселившуюся в меня тварь как открытую книгу, то и она может, я старался не думать. Вернее думать-то я думал, но делал это в ожидаемом для неё русле. Пытался как-то напрячься и вытеснить её, дотянуться до нейронной сети и всё в таком духе. Но делал это скорее для усыпления бдительности, чем ради реального спасения.

Так как обычные эмоции вроде страха, были существенно притушены, оказавшись в роли куклы я не испугался — во мне взыграло любопытство. Было интересно наблюдать за поведением существа, которое не считает меня достойным внимания противником. Я чувствовал её мысли и толику призрения в мой адрес. За то что не имел банальной (на её взгляд) защиты от вселения. За кривое «дерево», под которым насколько я понял подразумевалась моя нейронная сеть. Она считала, что я самоучка. Или ученик самоучки. И, по сути, повторяла те же выводы, что сделал в своё время кудесник, погибший под пятой своего командира «варяга». После налёта на деревню, в которой я так и не смог перезимовать.

Тот тоже не считал меня серьёзным противником.

Я не сопротивлялся всерьёз, ждал… и учился. Воскрешение мертвеца меня впечатлило, как и его демоническая внешность. Подобный «носильщик», (а то и пара) мне бы тоже не помешали. А то, как она разделалась с мертвецом, когда он шагнул в избу? Капля энергии, жалкая песчинка по сравнению с тем объёмом что потратил бы я сам на его уничтожение. Подобное искусство мне нравилось. Но я скрывал свои мысли и гнал их прочь, без конца «дёргаясь» и пытаясь дотянуться до нейронной сети.

— Тише мой дорогой. Не трать силы, побереги их, они нам ещё пригодятся. Скоро ты будешь воспринимать мои слова — своими словами, а мои мысли — своими мыслями. Знаешь… не думала, что это скажу, но, наверное, я тебя оставлю. Уж очень интересно покопаться в твоём древе. Хотя я и не любительница работать с бездной.

Последующих десять минут мы потрошили какие-то сумки и сундуки. Собирали мешочки, травы, разнообразные вещи. Насколько я понял, дух что завладел моим телом, отбирал из своих вещей самое полезное, а предметы второстепенной важности безжалостно отсеивал, вываливая прямо на пол.

— Книга глубины… зеркало из чистого серебра… мешочек с костями Ашаха…

Бесконечная болтовня моей «соседки» меня порядком утомляла. Я как мог сильно концентрировался на этих раздражающих мыслях, чтобы не скатиться в размышления о настоящем рывке. Рывке — который будет призван сбросить чужие оковы.

Пока что подобного рода рабство играло мне на руку. Сведущая в магии тётка поможет мне покинуть обитель мёртвых, в которую превратилась деревня. А уж как выберемся…

— Кстати? Сладость моя, а зачем ты пришёл в этот дом?

Меч!!! Меч-меч-меч!!! Я представлял как выглядит мой артефакт и мысленно «кричал» не зная, как именно оповестить её о том, что пришёл я сюда за мечом.

— Ну тише, тише. Вы только гляньте как переполошился. — Незнакомке доставляла радость эта игра. — Ветэрис, Мастер боли что тебя пленил, жил в северном крыле терема. Мы туда обязательно заглянем. Но для начала нужно нагрузить нашу ездовую лошадь.

Она так и сделала. Моими руками собрала несколько мешков, вернувшись к сеням обмотала их горловины верёвкой и водрузила на шею кадавру.

Мертвец, кстати, был не похож на обычных мертвецов. Судя по внешнему виду, его трансформа продолжалась ещё некоторое время после призыва. С головы выпада большая часть волос, что-то произошло с ногами и спиной. Знатно покорёженное умертвие стало сутулой и зубастой тварью что предпочитала сидеть, опираясь на все четыре конечности.

— Занятно. Такие страхолюдины обычно получаются в ходе экспериментов над живой плотью. У тебя же всё куда запущенней. Твоё дерево оскверняет даже неупокоенных. Кто же ты такой?

Последняя фраза прозвучала задумчиво, с несвойственной для незнакомки серьёзностью. Я почувствовал, что теперь она присмотрится ко мне внимательней. А это значит, что мне нужно строить из себя предсказуемого дурака как можно усерднее.

Представляя, как я убиваю вселившуюся в меня сущность миллионом разных способов, я пытался убедить её, что я слеп в своей ненависти и беспомощен. Но судя по неожиданному прекращению болтовни и практически полной тишине в разуме, незнакомка начинала о чём-то догадываться. Если я понял общий принцип, она постарается больше не думать о своих планах на счёт меня. Река её мыслей теперь была направлена на то, чтобы выбраться из деревни и не имела ко мне никакого отношения.

Незнакомка начала скрывать свои помыслы, как это уже делал я сам.

Эта игра требовала волевых усилий. Попробуйте раз за разом гнать мысли о чём-то действительно важном и актуальном прочь, а вместо них крутить в голове связный набор посторонних измышлений. Причём таких, которые не вызовут лишних подозрений.

Так как страха я почти не испытывал, всю свою волю я тратил на то, чтобы концентрироваться на ненависти к незнакомке. По уму любой человек, оказавшись в положении безвольной куклы, либо разозлиться, либо испугается, либо всё вместе… Поэтому я рассчитывал, что моя клоунада сойдёт за чистую монету и благодаря ей, проклятая ведьма составит обо мне ложное впечатление.

Тем временем в тереме нашёлся ещё один мертвец. Вернее — мертвечиха.

Иссохшее тело в нарядном платье заставило мою «квартирантку» остановиться. С отстранённым удивлением я отметил в её мыслях нотки скорби. Хотя в этому случае удивляться было нечему. Через пару мгновений я понял, что передо мной её тело. Изуродованное и высохшее после атаки туманных охотников, но её.

— Бедная Иви. Она была вторым по счёту сосудом. Девочка из богатой семьи, отданная мне чтобы её родители могли укрепить своё влияние у песчаного трона.

Чудовище лежащие до этого неподвижно, дрогнуло и завозилось на полу. В глазах погибшей расцвёл потусторонний свет. Слова ведьмы пробудили монстра от дрёмы.

— Спиракту!

Уже известное мне заклинание не дало кадавру подняться. Труп обмяк, сияние в его глазах потухло. Перешагнув через тело, ведьма продолжила свой путь.