Колхозное строительство 7 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 20

Бибики носы морщат. Ох, и придётся с ними горя хапнуть — это ведь СССР, тут не всё так просто. Есть деньги, купил дворец? Ну вот — есть деньги, построил небольшой дом из шести комнат — и Маленков час воспитывал. Так ведь и правда, люди шушукаются за спиной. Ротшильдом обзывают. И в то же время Марселю не откажешь — он тупо не поймёт. Ведь по его представлению, у Тишкова капитал в миллиард долларов — что там какой-то маленький домик в предгорье! Купил — и всё, это мизерная часть твоего капитала.

У самого Марселя одна лодка стоит, как десяток таких домиков. Любимым хобби Марселя Бика были морские яхты, он страстно желал выиграть престижную регату на Кубок Америки. Он потратил на это миллионы долларов, построил несколько шикарных шлюпов, сам научился неплохо ходить под парусом и нанимал других яхтсменов, но эта мечта пока не покорилась ему. Лучшим результатом стало участие шлюпа «Франс III» в полуфинале. Сейчас строит новый, привёз чертежи и рисунки похвастать. Будет называться «Барон Клод», ведь титул, что больше ста лет назад был получен предком Марселя ещё в 1848 от Герцога Савойского, перейдёт по наследству к старшему сыну Клоду.

Кроме двух расфуфыренных девиц привёз самый богатый человек Франции и договор на покупку интересного предприятия, а заодно и бренда, и до кучи всей фирмы одного немецкого herrа. Инженер Карл Хан доктором не был. Он вместе с юристом Хайнцем Миттагом и с гинекологом Юдит Эссер Миттаг организовали в 1950 году компанию Dr. Carl Hahn KG по выпуску тампонов o.b. В этом году благодаря провокационной рекламе в журнале Bunte Illustrierte (изображение девушки было ретушировано цензурой) компания за год увеличила продажи на до 28 миллионов марок и стала монополистом на рынке тампонов, с долей рынка 77 % против 22 % у Tampax. Одно «но»: Tampax — это Procter & Gamble. Монстр. Монстров злить не надо — чревато. Начались войны и суды. Не смотря на суперудачный год, почва под херами задрожала. Тут-то Бик после звонка Тишкова и нарисовался.

— Сколько-сколько? Тридцать миллионов марок? Да не проблема — если вы останетесь руководить компанией. Зачем это вам? А не хотите поквитаться с

Tampax? Ну вот. У нас уже есть общие интересы. Кто ещё на горизонте?

— А вы знаете, herr Бик! Если у вас такие планы, то не подмять ли нам сначала Kotex? Производит их компания Kimberly-Clark Corporation. Это американская корпорация, которая специализируется по выпуску продукции для здравоохранения, личной, профессиональной и промышленной гигиены. Штаб-квартира в городе Ирвинг, штат Техас. Эта корпорация первой изобрела туалетную бумагу в рулонах, бумажные полотенца и одноразовую специальную одежду — по крайней мере так написано в их буклете. Вот, держите.

— А по зубам нам этот кусок? — хмыкнул Бик от перспектив, разглядывая пёструю обложку

— Сегодня — да! Там была забастовка, потом негритянский погром, а сейчас они не могут погасить большой кредит на модернизацию. Несколько миллионов долларов. Оборудование заказали и даже установили, а тут пожар. Прямо сегодня нужно ехать, — немец потёр руки.

— Мне нужно скататься до России.

— Тишкофф? Наслышан. Я лечу с вами.

Не прилетел. Аппендицит. Но мысль ведь вручил в нужные руки — Kotex и o.b. Порвём Tampax через пару лет. Как бумажное полотенце порвём.

Интермеццо восьмое

В Музее революции гид демонстрирует скелет Чапаева.

— А это что за маленький скелетик рядом с ним?

— А это скелет Чапаева в детстве.

Шпионские игры — они суеты не терпят. Лучше восемь раз чихнуть дома, чем один раз за границей вынуть носовой платок с серпами и молотками. Ну ладно, без молотков — всё равно продумать нужно всё до мелочей. Три месяца подготовки даром не прошли. Маховик раскрутили.

И вот теперь разработка большой многоходовой операции в основном завершилась. Начали вызывать будущих главных действующих лиц, вводить в курс дела, ставить задачи. Одно лицо было такого масштаба, что пришлось браться самому Председателю КГБ. Этот товарищ от кого-то помельче выслушивать подобные непристойные предложения не стал бы. Встретились на Ближней даче — там теперь временно обосновался неугомонный кубинец с «молодой» и не менее неугомонной женой — Светланой Аллилуевой.

— Товарищ Цинев, я в общих чертах понял смысл вашей операции. Впечатляет. Но скажите, зачем вам в ней я? Ни за что не поверю, что у вас нет в распоряжении кого-то менее… гм… заметного. Меня же в Мексике моментально раскроют!

— Товарищ Эрнесто, а вы нам нужны не в Мексике. На Кубе.

— Зачем?

— Кубу мы хотели бы сделать опорным и перевалочным пунктом для операции. Людей внедрять нужно будет достаточно много, и желательно, не по официальным каналам. То есть, не самолётами, не пароходами. Рыбацкие суда — самое то, уверен, что вы знаете, как с их помощью забросить в Мексику хоть батальон агентов. А кроме того, вы же не можете не понимать, что на Кубе агентов ЦРУ нет разве что в сортире у товарища Кастро. И то, у Фиделя — насчёт Рауля уже не поручусь. А у вас наверняка должны быть и связи, и возможности, чтобы организовать заброску, не ставя в известность официальную Гавану. Ведь правда?

— Ссссс… правда. И про ЦРУ, как ни неловко это признавать, — тоже. Хм, а знаете, что? Давайте задействуем в этой операции товарища Меркадера. За двадцать лет в мексиканской тюрьме он успел завести массу очень полезных знакомств.

— Вербовать будете? — печально вопросил молодой человек крайне смиренного и благообразного вида. Разное он успел в жизни повидать, в том числе и связанное с КГБ, а еще больше — услышать от старших товарищей, но такой психической атаки он ожидать не мог. Даже в страшном сне не мог себе подобного представить. Перед ним сидели двое явных Сотрудников — солидного вида мужчины, в летах, и, что самое дикое, похожие друг на друга как две капли воды. Разве что галстуки чуть по-разному завязаны, да у одного вроде бы очки только для вида, без диоптрий. Кроме того, в кабинете кроме них было двое православных священников — довольно молодые, чернобородые, энергичного вида. Ещё один удивительный момент заключался в том, что все четверо не были похожи на уроженцев России или Советского Союза — лица были скорее западного типа. Георгий Петрович Винс не знал, кто его будет вербовать и в каких целях, но почему-то был уверен, что пригласили его в этот день именно с такой целью.

— Зачем же вербовать? Мы, Георгий Петрович, будем приглашать вас к честному и взаимовыгодному сотрудничеству. А вот вербовать будете вы, — растянул губы в улыбке один из «близнецов». Говорил он совершенно без акцента. — Меня зовут Эрвин Эрвинович, вот это, — показал он на своего двойника, — Рамон Иванович, а это — Алексей Михайлович и Алексей Яковлевич.

Священники, которых назвали не по канону, неудовольствия этим фактом не выказали. Видный деятель движения евангельских христиан-баптистов совсем перестал понимать, что происходит.

— Георгий Петрович, скажите, вы за последний год, с тех пор как вас выпустили из заключения, подвергались притеснениям или гонениям?

— Ну… честно говоря, ничего такого, на что стоило бы жаловаться. Конечно, на беседы вызывали, но с тем, что было до того, никакого сравнения.

— А слышали ли вы, чтобы где-то на местах ваших единоверцев разгоняли, арестовывали, наказывали?

— Нет… почти нет. Мы в союзе не знали, с чем это и связывать. Нам даже разрешили печатать для общины небольшой новостной листок.

— В вашем деле, как и в делах многих других ранее осуждённых по причинам, связанным с религиозной деятельностью, разбиралась лично член Политбюро ЦК КПСС Екатерина Алексеевна Фурцева. Должен заверить вас, что за прошедшие два года отношение партии к религиозным вопросам претерпело заметные изменения. Людей больше не будут преследовать только за то, что они верят и хотят отправлять определённые обряды — если, конечно, они при этом не нарушают законов. В первую очередь, — солидный обжёг взглядом из-под приподнятых очков, — законов, связанных с сотрудничеством с зарубежными разведками.