Потерянные имена, чужие тени - Осокина Ярослава - Страница 11

Корнелию было скучно. Загадку девушки – ту, что неожиданно взволновала его прежде, – он разгадал. Далее он думал отбыть повинность общением с дамами и наконец отправиться домой.

Надеялся, что так и будет.

Но Раду встал сзади Корнелия, опираясь на спинку стула руками и тихо произнес, прерывая поток размышлений князя Воскову-Гроза:

– А что вы скажете, ваше сиятельство, если мы с господином Тендой… разберемся с этим? В частном порядке, тихо и никого не задевая?

Корнелий закатил глаза. Хриплый голос помощника звучал куда как жутко.

– Раду! – одернул было он, потом посмотрел на снова застывшее лицо князя.

Видно, задумался.

– Какое вам до того дело? – наконец спросил он. – Желаете получить награду?

Раду подумав, кивнул, но Корнелий знал, что тот лжет.

Непривычная, жгучая волна гнева захлестнула Корнелия.

– Прошу прощения, князь, – отрывисто бросил он, вставая и едва не отшвыривая легкое кресло. – С вашего позволения… мы ненадолго вас покинем.

Сквозь зубы процедил: «За мной».

Едва Раду прикрыл дверь за собой, Корнелий огляделся, ухватил его за воротник старомодного камзола и оттащил от кабинета в сторону.

– Ты что себе позволяешь? – очень тихо, едва владея голосом, спросил он и брезгливо отпустил воротник.

Навис над своевольным помощником, который в ответ тут же подобрался, едва не оскалившись, как дикий зверь.

– Не ты ли пришел ко мне, потому что вам с сестрой надо добраться до столицы? Ты забыл, что я нанял тебя только для того, чтобы ты делал, что я говорю? Куда ты меня тянешь? Мне нет резона заниматься их делами, пусть хоть перетравят друг друга! У нас с тобой уговор, ты забыл?

Глаза Раду, которые в полумраке казались совсем темными, расширились. «Забыла об этом, что ли, – подумал Корнелий, ощущая, как гнев успокаивается. – Поборница справедливости, черт побери». Он шагнул бы назад – слишком уж мало было расстояние между ними, и теперь это раздражало. Но отойти сейчас значило бы упустить Раду.

Та отвела глаза ненадолго, потом снова взглянула на Корнелия сверху вниз, нетерпеливым движением отбросив пряди волос, вечно закрывавших ее лицо.

– Я забылся, – потом мгновение молчания. – Но это все равно несправедливо… Князь готов сразу выбросить ее из головы, закопать в землю и оставить ее смерть без объяснения, а жизнь без памяти. Она ведь человек, такой же, как вы… и разве не имеет права быть не забытой на тропах мертвых?

– Что ты опять говоришь, Раду? – с досадой спросил Корнелий. – Какие тропы мертвых? Ничем мы тут не поможем. Ты не представляешь, что это такое – расследование убийства, да и я этим никогда не занимался. Мы завязнем тут в бессмысленном деле, а потом начнется осенняя распутица, и мы вовсе никуда не уедем.

И вот тут впервые Корнелий увидел на лице Раду нечто, что могло быть отдаленно похожим на умоляющее выражение.

Ну, не будь черные брови угрожающе сдвинуты, а губы сжаты.

Видимо, Корнелию почудилось.

– Раду, – уже мягче повторил он, – мы ничем ей не поможем. Я сейчас скажу князю, что предложение твое было… необдуманным, и мы себе не можем позволить здесь задерживаться долее того, что уже есть. С твоей стороны попрошу более не прерывать разговор и молчать.

Раду все так же смотрел на него, не отводя взгляда.

– А если… если мы сумеем уложиться в неделю? Это не столь большая задержка. Мастер Тенда…

Корнелий отвернулся и шагнул назад.

Раду вообще раньше никогда не просил. Пусть они и знакомы были всего ничего, но Корнелий знал, что это не в его характере.

Любопытная мысль толкнулась в голове.

– Два условия, – медленно сказал Корнелий, – и это если князь решит согласиться, учти! Уговаривать его не буду, и тебе запрещаю. Так вот. Первое – расскажешь мне одну из своих тайн. И кое-чем поможешь в моем новом эксперименте. Я давно хотел это испробовать, но времени не было.

Он отошел дальше, уже не обращая внимания на помощника, и Раду слышал только задумчивое «надо будет раздобыть кое-что… придется возиться с зарисовкой… и рассчитать по часам».

Корнелий с головой нырнул в размышления, и едва не забыл, что нужно вернуться к князю и выслушать его решение. Раду пришлось встряхнуть его за плечо – сначала осторожно, потом резче, чтобы Корнелий отвлекся от своего эксперимента, который он уже начал в уме проводить, и вернулся на землю.

Они вернулись в кабинет, где хмурый князь ожидал их, чтобы сообщить о своем решении. Уговоры и не требовались, он был согласен.

– Да-да, разумеется, – недовольно кивнул Корнелий, когда князь Воскову-Гроза сообщил, что берет на себя обязательство соразмерно вознаградить его, если дело будет решено по возможности быстро и без огласки.

Корнелий Тенда хоть и не был большим любителем светских бесед, но поддерживать их умел вполне сносно.

Князь Воскову-Гроза, представляя гостей домочадцам, хмурился поначалу, зорко наблюдая за тем, как и что говорят господин Тенда и его помощник, но потом, поняв, что ни о каких мертвых телах и прочих неудобных подробностях они не упоминают, успокоился.

Княгиня тоже успокоилась, немного изучив гостей. Как опытный натуралист, проведший немало времени на званых обедах и балах в столице, она повидала самых разнообразных людей. Господин Тенда и Раду были классифицированы и записаны в память княгини как старомодные, воспитанные и безопасные. Оба вели себя прилично собравшемуся обществу, не флиртовали с барышнями. Ни дурных шуток, ни двусмысленностей, одно удовольствие слушать.

Племяннику и его другу, которые сейчас тоже гостили у княгини, поучиться бы.

С точки зрения Раду, все было далеко не так прекрасно, как представлялось княгине. Вынужденная трата времени на пустые беседы, младшие барышни Воскову-Гроза, которые пытались увлечь его в разговор о недавно прочитанных книгах, строгое внушение Корнелия не грубить и отвечать на вопросы… Раду оставалось только вздыхать сквозь зубы про себя. И тоже наблюдать.

Княгиня, невысокая пухлая женщина с изящными маленькими руками, на вид казалась такой же мягкой, как складки ее домашнего – весьма дорогого! – платья. Острый проницательный взгляд и добрая улыбка на круглом лице – некогда она была весьма хорошенькой большеглазой барышней. Дочери ее, видимо, удались чертами в отца, все три – высокие и стройные, но красивой можно было назвать разве что старшую. Обе младшие, глазастые девицы с большими ртами и длинными носами, однако, отторжения не вызывали, их живые и искренние манеры скрадывали природную несоразмерность черт.

Их брат и еще двое молодых людей поздоровались с Раду свысока и в общей беседе не участвовали.

– А как жаль, что вы не из столицы едете! – наперебой вздыхали младшие девушки – Леоле и Милика, – ведь тогда наверняка у вас с собой были бы новые книги…

– Все говорят, что в столице только и читают романы госпожи Киапано! – воскликнула Милика. – Мне так нравится! Они страшные, и от ужаса у меня волосы на голове шевелятся, я боюсь ночью лампу гасить!

– Нет, в первую очередь читают книги Эзу Ребенето! – возразила Леоле. – Приключения и тайны куда как интереснее страшилок про призраков и чудовищ! Скажите же, господин Матей, скажите ей!

Раду неловко пожал плечами:

– Не знаком ни с тем ни с другим.

– Как?! – поразились девушки. – А что вы читаете? Ведь не может быть, что вы ничего не читаете.

– «Математические корни мироздания», – сказал Раду, первый раз подумав, какой удачный выбор сделал господин Тенда с этой книгой.

Лица девиц вытянулись, они пораженно переглянулись и даже ненадолго замолчали.

– Очень интересная книга, – неожиданно сказала старшая сестра, Аглаэ, до того тихо сидевшая подле окна. – Я читала ее прошлой зимой. Увлекательно, очень увлекательно. А что вы думаете насчет того, что в пятой части рассказывается? Я, признаться, долго над ней размышляла.

– Еще не дочитал до нее, – признался Раду.