Воробей, том 1 (СИ) - Дай Андрей - Страница 42

- Несомненно, ваше императорское величество, - кивнул я. Понял уже, к чему она ведет, но совершенно не волновался. Французская армия действительно испытывала жесточайший дефицит качественных современных артиллерийских орудий, а промышленность – стали. И взять это галлам было просто негде. В промышленных объемах, конечно. Германия исключается сразу. Австрия и без того не самый великий в Европе производитель, чтоб еще что-то продавать стратегическим конкурентам. Англия, несомненно могла бы выручить соседа, но не станет. Ибо франки покусились на святое: принялись строить броненосный флот. И уже нашлепали чуть ли не сотню вполне неплохих корабликов. Во всяком случае, в Грандфлите на настоящий момент и пяти десятков судов со сплошным бронированием не набралось бы. Остаемся только мы и заокеанские ковбои.

Металлов там выплавляли уйму, но на внешний рынок почти ничего не попадало. Америка активно строила промышленность и железные дороги. Конечно, если галлы очень попросят, что-то янки им таки поставят. Но цена будет такая, что пять раз подумаешь, нужны ли стране плавающие броневики по цене лунного шаттла.

Я, сказать по правде, тоже не слишком стеснялся, вписывая в таблицы стоимости товаров для воюющей Франции. Но и не наглел. В конце концов, ссориться с Парижем у нас задачи не было.

- В таком случае, дозволяю вам, генерал, вычеркнуть эту позицию. Если Франции не нужны пушки графа, значит, пушек в таблицах не будет вообще.

- Ах, ваше величество! – всплеснул руками Ле Фло. – Моя несчастная родина как никогда нуждается в стали. Неужели мы с вами не найдем иного, с менее... одиозной репутацией, производителя железа в вашей огромной стране?

- Это будет нелегко, милый Эмиль, - покачала головой императрица. – Из тридцати с небольшим миллионов пудов железа, что выплавляют в год в России, почти семь - выходит с заводов графа. А по качеству, так и вовсе ему нет противников.

- И все-таки, миледи! И все-таки! Наши министры, а возможно даже и сам маркиз, станут требовать от меня отчета. Прошу вас, ваше величество! Спасите меня. Хотя бы, пообещайте. Я непременно должен привезти в Париж хоть одну хорошую новость.

Я скривил губы, но в ответ на вопросительный взгляд датчанки медленно закрыл глаза. Конечно, мы способны были организовать продажу орудийных стволов от имени какой-нибудь никак не связанной с концерном Лерхе конторы. Это они тут готовы душу Дьяволу прозакладывать, последнюю рубаху на кон поставить, но чести фирмы не уронить. И каждое выставленное на товаре клеймо производителя здесь и сейчас – это вроде знака качества. А иначе нельзя! Иначе – грех!

Не знаю уже – к счастью или нет, но я, уроженец циничного конца двадцатого века, к такой «болезни» имел стойкий иммунитет. После тонн поддельных «Адидасов», сшитых из чего попало в подвалах какой-нибудь лачуги в Шанхае, иначе и быть не могло. Нет-нет, знаки мои инженера тоже на изделия ставили. Но какого-то пиетета перед ними я совершенно не испытывал.

Даже завидовал иногда хронотуземцам... Нет, вру! Зависть – отвратительнейшее чувство. Черное. Ядовитое. Горькое, как желчь. Скорее – тосковал. По потерянной жителями будущего чистоте души обитателей века девятнадцатого. Искренности. Какой-то внутренней простоте. Может быть даже и наивности, но наивности от боязни лжи, ужаса перед грехом. От воспитанного предками стойкого нежелания хоть бы даже и немного, но испачкать душу нечестивыми делами.

Это я, понятное дело, не обо всех и каждом. Есть, как не быть, и теперь твари и подлецы. Злодеи и прохиндеи. Это тоска по общему ощущению века. Времени.

Разговор о стали, неожиданно, снова возник будущим же днем, в понедельник двенадцатого. Когда я, таки не утерпев, отправился в Адмиралтейство смотреть чертежи выполненных будто бы по моим эскизам броненосцев. Ну и, раз уж отправился в вотчину Николая Карловича Краббе, то и беседовал, естественно, с ним.

Удивительный человек, этот морской министр! Вроде бы и миллионными бюджетами распоряжается, а не «пилит» и не «откаты» из подрядчиков не выжимает. Живет, насколько мне было известно, не особенно богато. На адмиральское жалование, хоть и, как у всех «немцев», повышенное, я вам скажу, рысаков из Англии выписывать не станешь. Но на увлечение, все-таки, видимо хватало. Потому как альбомы с фотографическими карточками порнографического содержания занимали в кабинете министра изрядную полку. Все прежние наши «тет-а-тет» встречи неизменно начинались с какой-нибудь шутки на тему возбуждающих похоть изображений и рукоблудия. Но только не в тот раз. «Добрые» языки уже донесли свеженькие слухи, что шестидесятилетний адмирал влюбился, как мальчик, в юную актриску.

Мода какая-то пошла, глупейшая. Великий князь Константин Николаевич практически переехал в специально купленный для сожительницы дом. Детей даже народил. Его старший сын, Никола, отправился осваивать целины Средней Азии, благодаря вертихвостке Фанни Лир. И собственной легкомысленности, конечно. Но факт остается фактом. Теперь вот еще вечный холостяк и коллекционер всевозможных скабрезностей, адмирал Краббе – седина в бороду, бес в ребро - попался в ловчие сети ищущих «спонсора» околотеатральных бабочек.

Тут можно было бы еще добавить, что высший свет, чуть не поголовно, увлекся всякими мистическими техниками. Спиритизмом, альтернативными духовными учениями и прочей бесполезной, а порой даже и вредной, ерундой. Столицу наводнили всевозможные гуру, шаманы, предсказатели и английские миссионеры. Ну, последние понятно зачем. Шпионить. Но монгольские квази-ламы и тибетские заклинатели духов природы – эти-то кому понадобились? Только чернокожего шамана, какого-нибудь Мбваны из дебрей Центральной Африки, позавчера только доевшего английского путешественника Ливингстона, не хватало для завершения картины полного разброда в умах и декаданса.

- Пейте настойку алтайского золотого корня, Николай Карлович. Или еще лучше – дальневосточного жень-шеня, - врываясь в кабинет министра, с порога заявил я. – Очень, знаете ли, способствует... гм... Да, способствует. В крайнем случае, хуже не станет.

- Что это вы, Герман Густавович, о моем здоровье вдруг печься принялись? - скривился адмирал. Бывают шутки, смешные только один раз, и от каждого следующего повторения, только добавляющие раздражения. Видимо, вот именно в такую я и попал.

- Так, а кто мои бронеходы построит? – удивленно вскричал я. – Никто, кроме вас!

- Они такие же твои, дорогой Герман, как и мои, - принялся спорить Краббе, и тут же засмеялся. – Давеча и князь в подобном роде об обещанных тридцати миллионах на закладку новейших броненосцев высказался.

- О! Ставки растут, - тоже хихикнул я. – Послезавтра станут говорить о сорока.

- Ай, - отмахнулся министр. – Двадцать, тридцать. Какая для вас, миллионщиков, разница? Сидите там, на миллиардах, и нам сирым с широкого плеча бюджет всего флота удваиваете.

- Ах, Коля-Коля! Твои бы слова да Господу в уши! Да-да, и не спорь. Именно так!

- Ну ладно, - вдруг покладисто согласился седой уже адмирал. – О здоровье с погодой поговорили. Пора и к делам переходить. Чего пришел? Деньги назад отбирать?

- А я их еще и не выдавал, - хмыкнул я. – Нечего пока отбирать. Но веселые картинки того, что покупаю, хотелось бы взглянуть.

- Картинки... Картинки... – приговаривал Николай, роясь в заваленном свернутыми в рулоны чертежами и схемами шкафу. – Я тебе покажу картинки! Полюбуйся! А? Каково?!

На стол лег рулон с засаленными от частого использования краями. Какого же было мое удивление, когда я разглядел, что все надписи в схемах были на английском, а размеры в их проклятых дюймах.

- Ну и чего это? – недовольно пробурчал я. – Сами не могли сподобится какой-никакой кораблик начертить? Гордость флота и то у наших заклятых друзей заказали?

- Как ты сказал? Заклятые друзья? Нужно будет запомнить! Хорошо сказано, мать-перемать. А это? Нет. Это не наши корабли. Я сейчас скажу тебе, что это такое! Сидишь? Иначе, боюсь, ноги бы ослабли от таких-то известий! Это, Гера, подробнейшие прорисовки английского новейшего броненосца типа «Девастэйшен». Ныне их всего два в Гранфлите. Этот вот самый, и еще один – «Тандерер». «Разрушение» и «Громобой», итить их колотить!