Воробей, том 1 (СИ) - Дай Андрей - Страница 41

- Они сами этого хотели, - пожал я плечами. Ситуация стала напоминать стачку двух заговорщиков, и это мне решительно не нравилось. – Однако, почему из этой свары нам – вам, мне и России, не получить определенной выгоды?

- Никса не раз говорил, что вы, Герман, никогда не упустите выгоды, и что все вокруг тоже становятся богаты, если не гнушаются слушать советов, - кивнула, блеснув бриллиантами в серьгах, императрица. – Если уж у Николая Великого вы состояли в числе первых советчиков, так и мне сам Бог велел. Каким же образом, вы планируете...

Кто сказал, что двойную мораль изобрели в двадцатом веке? Да еще, наверное, древнейшие греки этим баловались. Они вообще были великие затейники, эти эллины... А в царских, и прочих герцогских да королевских семьях всегда старались дать отпрыскам максимально хорошее образование. В том числе, и о деяниях исторических личностей. Видимо младшая датская принцесса была прилежной ученицей, раз могла переплюнуть идеалы прошлого. Ее представление о нравственности имело столько лиц, сколько ей, отставленной от власти императрице, было нужно.

Не мудрено, что с таким партнером я легко договорился. И о кровавой жатве чудовищной общеевропейской бойни не было больше сказано ни единого слова. Будущая свара в маленькой женской головке уже успела конвертироваться в очаровательные золотистые монетки. Много-много монеток. Так много, чтоб больше не было нужды выслушивать отвратительные наставления младшего Гинцбурга о том, как следовало бы реформировать экономику Империи.

Если коротко: Мария Федоровна должна была выступить некой противоположностью мне. Гм... Пожалуй, все-таки коротко объяснить не получится! В общем, так. Наша с бароном фон Радовицем демонстративная стачка привела к тому, что в глазах света, я стал главой неофициальной прогерманской партии. С одной стороны, это дозволяло мне, чуть ли не открыто, снабжать германскую армию необходимыми той припасами, но с другой - вводило запрет на какие-либо сношения с противоположной стороной. Я имею в виду французов, конечно.

Нужен был буфер. Вельможа, известный своим негативным отношением к Германии, и достаточно весомый, чтоб на равных общаться с послом галлов в Санкт-Петербурге, генералом Ле Фло. Я уже хотел было, даже не смотря на нашу взаимную, так сказать, нелюбовь, напроситься на встречу с князем Юсуповым – первым франкоманом России. Но тут Наденька предложила иной вариант.

Пусть вдовствующая императрица и не предпринимала каких-либо шагов для противодействия усилиям германской дипломатии, но ей, как датчанке, сам Бог велел недолюбливать немцев. Ну, и враг моего врага – мой друг!? Не так ли? Никого не удивит, если Дагмар примется энергично способствовать победе Франции в грядущей войне.

Хотел бы я посмотреть, как она бы стала это делать без меня. Без наших с Наденькой заводов! Так что, не в ее положении было торговаться, или выдвигать какие-либо дополнительные условия. Довольно было с нее и небольшого процента от сделок, и славы наиглавнейшей добродетельницы обиженных и оскорбленных галлов.

А вот генерал Ле Фло оказался крепким орешком. По мне, так чрезмерно гордым и не практичным. Разве таким должен быть настоящий дипломат? Как он с этаким-то подходом к международным отношениям умудрился год назад с нами генеральный торговый договор подписать?!

- Признаться, когда ее императорское величество вызвала меня для обсуждения военных поставок с неким высокопоставленным господином, я меньше всего ожидал встретить здесь именно вас, граф, - выплюнул французский посланник, стоило мне войти в кабинет Марии Федоровны.

- Это всего лишь означает, что вы, генерал, никудышный предсказатель, - хмыкнул я. – Между тем, нам действительно есть что обсуждать.

- И что же это может быть? – вздернул козлиную бородку вояка. – Хотите сбыть залежалый товар моей несчастной родине?

Я уже говорил, что ныне для аристократа занятие коммерческой деятельностью, мягко говоря, не особенно престижно? Да, я владел парой десятков фабрик и заводов, дюжиной концессий на разработку месторождений, и сдавал в аренду более двухсот тысяч десятин пахотной земли. Но все это делали как бы мои директора и управляющие. Открытое участие в «купеческой» стезе могло свести на нет мой и без того не особенно великий авторитет в глазах столичного света. Честно сказать: плевать мне на мнение света с высокой колокольни, но, едрешкин корень! Это не повод позволять какому-то французишке меня в это лицом тыкать.

- Вроде того, - поджал губы я. – Тут вы правы, товар действительно лежалый. На моих заводах скопилось довольно стали, чтоб снабдить не одну европейскую армию прекрасными пушками. Однако мне стало известно, будто бы затеянное вашим герцогом перевооружение, столкнулось с острой нехваткой этого товара...

- У кого-то на столе суп жидкий, - неожиданно включилась в разговор хозяйка кабинета. – У кого-то в ларце – жемчуг мелкий.

На французском поговорка потеряла свой... гм... шарм. Но смысл императрице все-таки удалось передать достаточно точно.

- Это означает, что...

- Я уже слышал это русское высказывание, - грубо, и от этого как-то беспомощно, перебил Ле Фло мать юного русского императора. – И имею представление о том, что оно значит. Однако мне хотелось бы понять, как может человек, разрушивший складывавшиеся было договоренности о русской поддержке миролюбивой политики Франции, теперь обсуждать поставку стали. И куда?! В страну, которую он не далее как на прошлой неделе поставил на порог войны!

И тут я засмеялся. Дагмар не особенно поняла причину моего веселья, но с готовностью меня поддержала, скромно прикрывая рот кружевным платочком.

- О, простите, генерал, - утирая слезы с совершенно сухих глаз, с трудом переводя дыхание, выговорил я. – У вас тонкий юмор. Прежде я считал, что так шутить могут только обитатели Британских островов. Или нет? Вы не шутили? Вы всерьез полагаете, будто бы один человек, прежде не известный в мире большой политики, может вот так, двумя фразами, походя, решить судьбу мира?

- Вы, милейший Эмиль, несколько преувеличиваете влияние пусть даже и первого, но всего лишь министра, на Регентский Совет, - тут же принялась увещевать Ле Фло императрица. Что только не сделаешь ради двух миллионов рублей золотом. В год. Два процента от общей, планируемой нами суммы сделки в сто миллионов. – Герман в нужное время и в нужном месте произнес фразу, которую ему приказали сказать. И не более того. Теперь же весь мир полагает, будто бедный граф Лерхе чуть ли не на жаловании у князя Бисмарка.

Самое время было, чтоб перейти, наконец, к планировавшемуся нами с Минни, сценарию разговора. На счастье, она и сама это отлично понимала, продолжив свой спич, обратившись теперь ко мне.

- Полагаю, вы, ваше высокопревосходительство, принесли списки, о которых я вас просила?

- Конечно, ваше императорское величество, - уважительно поклонился я, достал из внутреннего кармана и протянул Марии Федоровне несколько свернутых втрое листов. – Ваша просьба – это приказ для скромного чиновника.

- Граф Лерхе здесь единственно для этого, - передавая бумаги генералу, обозначила улыбку высокорожденная переговорщица. – Это перечни различных товаров и припасов, кои мы, используя наше влияние на промышленников и купцов Российской Империи, могли бы поставлять Франции. Мы понимаем, что вы, милейший Эмиль, не уполномочены решать подобного рода вопросы, однако прошу вашего участия в ознакомлении с документами членов правительства республики.

- Господа из кабинета МакМагона... – ЛеФло взмахнул ладонью перед лицом. – Многие из них весьма щепетильны в этаких-то делах. И могут отказаться даже и смотреть перечни, учитывая личность того, кто их готовил. А я, при всем уважении к вам, ваше величество, не стану скрывать участие господина графа в сегодняшних переговорах.

- Тем не менее, вы не станете и отрицать, что списки передала вам именно я, а отнюдь не господин граф. Если я верно понимаю степень участия его высокопревосходительства, единственный его интерес в сих переговорах, это пушки, о которых он вам уже говорил. И, верно, эта позиция так же присутствует в списках.