Эвакуатор (СИ) - Шаман Иван - Страница 12

— Верно сказано! Хватит! — громче всех заорал я, и тут же раздалось несколько одобрительных возгласов. Но я не собирался продолжать общую линию. — Хватит сраться, когда смерть подстерегает снаружи. Мы ничего не добьемся, если будем ссориться. Нужно провести выборы. Маленький референдум, который обозначит, кто здесь главный. Тогда победитель и будет отдавать приказы, в том числе полиции.

— Да ты что, ебнулся? У нас прямое начальство есть, — выпучил глаза один из служивых, но Михаил, хмыкнув, положил ему руку на плечо.

— Парень все говорит верно. Хотите власти — получите ее честно и законно. Местное самоуправление называется. А то возмущается десятая часть. Только не забывайте, граждане, что буря закончится и законная власть вернется, — во весь голос объявил старлей. — А потому думайте о последствиях. Я выдвигаю свою кандидатуру на роль начальника станции.

— Как и я, — нехотя сказал Василий, тоже поднимаясь на скамью. — Пусть победит достойный. А голоса будут считать двое. Один из ваших, один из наших. Устроим дебаты, чтобы люди могли честно нас выслушать. И принять решение, кого они хотят видеть в роли лидера.

— А почему только двое? Пусть каждый желающий выскажется. Может, кто-то еще хочет выступить в роли главного? Изяслав, например? — усмехнулся Михаил. — Разве не в этом смысл свободных выборов, чтобы больше кандидатов участвовало? Скажем, через четыре часа в двенадцать по Москве.

— Верно, за него проголосую! Славу в президенты! — вновь выкрикнула Кристи. Я словил фейспалм, но успел заметить на лице Василия смесь неуверенности и злости, которые почти сразу исчезли под широкой улыбкой. Симпатии я к нему не испытывал, а потому такие эмоции мне даже льстили. Значит участвовать надо. Но в первую очередь - с пользой для себя.

— Да, все верно. Так и поступим. Каждый желающий сможет выдвинуть свою кандидатуру. Чего тормозить? У кого есть ручка и бумага? Нужно сделать бюллетени.

— Кто меня за язык потянул, — буркнул я, глядя на то, как двое кандидатов готовятся к дебатам. Меня тоже записали на выборы, почти насильно. Но я уже определился, за кого буду болеть. Другое дело, что мне могут за это предложить.

— Слава, рад, что ты пришел поговорить, — довольно улыбнулся Василий. — Правильный выбор. Если снимешь свою кандидатуру и поддержишь меня — назначу начальником охраны. Полиция нам не нужна, сами справимся. Если они не врут, и склад полный — нам всем хватит, на сколько нужно. Выделю тебе оружие и снарягу, сколько потребуется. Парней под начало дам. У нас уже есть несколько спортсменов энтузиастов. Сделаем свою дружину.

— Заманчивое предложение. Только если я одержу победу самостоятельно — это и так все будет моим. — улыбнулся я, отмечая про себя и "дружину" и уже подобравшихся парней. Я обо всем этом уже слышал, первые группировки в девяностые появились из таких вот "энтузиастов". — В чем же выгода снимать кандидатуру?

— Да ты не выиграешь. Не понимаешь, что ли? Михаил этот просто хочет голоса размыть. Чтобы и за тебя, и за меня голосовало. В результате нам голосов может больше достанется, но победит он. — наклонился надо мной качок. — Ты выбирай правильно. Парни мои пройдут, поговорят с пассажирами. Так что за нами точно больше половины будет. А если ты против станешь — появятся проблемы. Ты этого хочешь?

— Неа, — улыбнулся я. — Я хочу быть победителем.

— Это правильно. Значит, будь со мной. У меня уже почти все на мази. А даже если они победят — за нами количество и сила, — широко улыбнулся Василий, напоминая громадного рыжего кота, облизывающегося на сметану. — Ну, договорились?

— Надо подумать. Но я недолго, — сказал я, пытаясь отойти в сторону. Однако дорогу мне тут же перегородили трое.

— Э нет. Никакого «подумаю», ты либо сейчас с нами, либо против. Другого выхода у тебя нет, — покачал головой качок. — Ну а, если против, сам понимаешь.

— Ага, понимаю, — улыбнулся я, достав пистолет. — Для того его и взял. Пуль хватит на всех, я посчитал.

— А вот это дело. Отдай игрушку, пока не поранился, — усмехнулся парень с наколками. В его руке появился короткий узкий нож, с ладонь длиной. Я среагировал мгновенно. Шагнул в сторону, ушел перекатом под руку замахнувшегося пацанчика и ударил его по шее рукоятью. Тот рухнул на землю, распахнув руки.

Вышло эффектно. Жаль только, что заслуги в этом моей было меньше половины. Я хотел лишь отпрыгнуть, уйти из захвата. Зверь внутри меня хотел крови. И если бы я выполнил все так, как он задумывал, череп парня уже зиял бы дырой. Все произошло быстро, как и во время драки с собаками. Но теперь я поймал момент потери контроля и в последнее мгновение отобрал управление, сместив направление удара.

— Ладно-ладно. Мы же не враги, верно? — сказал Василий, глядя в вороненый ствол. — Не делай глупостей.

— Вас это тоже касается. Не стоит нападать на того, кому предлагаете дружбу, — улыбнулся в ответ я, отступая от группы качка. — Над предложением я подумаю, но теперь пилюля должна быть слаще и появиться раньше.

— Слушай, все же можно решить. То, что один придурок ступил, не моя вина, — проговорил Василий, пнув подчиненного под ребра. — Уверен, мы придем к разумному и взаимовыгодному соглашению.

— И я тоже, но ставки выросли. Теперь я хочу победить.

— Не победишь, но, если наберешь много голосов и передашь их мне, будет еще лучше. А я придумаю, чем тебя отблагодарить, — сказал качок, уверенный в своем праве. Он до последнего смотрел мне в глаза, пока я отходил от их группы. Теперь стоит поговорить со второй стороной.

Я хмыкнул, пряча пистолет, и решил не выпускать из рук лома. Все же с огнестрелом непонятно, а пырнуть меня могут запросто. При этом никаких оповещений об опасности в этот раз от своего дара я не получил. А значит, он либо оглох и ослеп под землей, либо работал исключительно против существ… измененных.

Но и это тоже хлеб. Я узнал о нем больше. И без особых сложностей. То, что сидит во мне, не просто защищает и дало несколько жизней. Оно стремится в первую очередь убить. Почему так? Предположения у меня были, но самые размытые. С покрытыми панцирями псами просто нельзя было по-другому. И, возможно, они не единственная опасность, появившаяся вместе с бурей. Мне не давали покоя «тени».

— Пришел спросить, что я тебе предложу за голоса? — хмуро спросил Михаил. — Ничего, кроме закона. Думаешь, все эти люди пойдут за бандитами и рэкетирами? Посмотри на них. Те, кто старше, наелись этого дерьма в девяностые досыта. Я уже знаю, как они проголосуют.

— Молодежи не меньше половины, — ответил я, глядя прямо в глаза уставшему полицейскому. — Многие из них родились при новой власти и не знали другой жизни. Да и я не особенно. Интернет показал, как можно жить в других странах. Что можно жить и хорошо, и свободно, и честно. Понятно, что у них своих проблем хватает, но когда у меня из унитаза дерьмо льется — мне все равно, что у соседа происходит.

— Срать меньше надо и трубы чистить. Самостоятельно, — хмыкнул Михаил. — Ладно, я твои аргументы принимаю. Но от закона и слова офицера не отступлюсь. Предложить мне тебе нечего.

— А вот это не факт. Я тут подумал… — я вкратце объяснил свою идею начальнику станции. Он хмурился, но недолго. Разъяснил, где я был неправ, и, когда мы пришли к общему решению, ударили по рукам. Теперь мне оставалось проследить, чтобы на скорую руку придуманный план осуществился.

Я прошелся по станции, посидел у электрических печек. Почти везде меня встречали улыбкой. Хотя и хмурых лиц хватало. Люди наконец получили еду, в животах перестало урчать, но я прекрасно понимал, что, если мы не справимся с завалом, это будет временное спасение. Но короткое — лучше никакого.

— Спасибо тебе и парню, с которым вы ходили, — улыбаясь, сказала женщина чуть за сорок, в цветном платке и вышитой маске, висящей ниже подбородка. — Если бы не вы, мы с голодухи бы умерли.

— Нас было трое. Прикрывал один из полицейских, — ответил я, принимая кружку с говяжьим бульоном. — Не будь его — никто бы не вернулся. Он убил большую часть напавшей на нас стаи, и она, судя по всему, не последняя. Снаружи опасно не только из-за бури. Что-то происходит.