Ночной охотник (СИ) - Глебов Виктор - Страница 31

— И он красный?

— Что? Нет, с какой стати?

— Без понятия. Это же квест. Никто не говорил, что будет легко.

— В общем, других кораблей я в городе не знаю. Называется «Эос». Когда-то участвовал в древней войне, а потом был поставлен у набережной в качестве мемориала наших славных морских побед.

Я почувствовал, как Виллафрид зашевелился. Интересно, люди, у которых в мозгах водятся паразиты, так же себя ощущают?

— «Эос»? — задумчиво переспросил Герстер. — Это же имя греческой богини зари.

— И что? — к счастью, общение у нас протекало мысленно.

Думаю, Анна сильно удивилась бы, начни я разговаривать с самим собой.

— Ну, заря же красная. Вот и получается: «красный корвет».

Похоже, Вилли был прав. Наверняка там меня ждала часть пароля — иначе зачем по игре разбросали столько зацепок? Конечно, со стороны может показаться, что связь надумана, притянута за уши. Но в игре иногда хватает и намёка, чтобы захватить конец ниточки и распутать клубок.

— Отправимся туда? — спросил Вилли.

— Да, обязательно.

— Сейчас?

— Нет. Надо поправить здоровье, если ты не запамятовал. Билеты в санаторий на минводах нам не дают, так что придётся мочить упырей. А после того, как разделаюсь с похитителями, — сразу на корабль.

— Зачем тебе «Эос»? — спросила Анна. — Он давно заржавел и наполовину затонул. Лежит на боку, старая жестянка.

— Люблю антиквариат. И достопримечательности.

Девушка недоверчиво фыркнула.

— Как же, ври!

— Слушай, у меня в городе есть дела, кроме охоты на вампиров, но я не могу о них рассказывать.

— Ладно, я ж не пытаю. Как хочешь.

В голосе девушки не прозвучала обида: ей, и правда, было всё равно. Меня это слегка задело. Неужели она пригласила меня поработать в паре исключительно, чтобы срубить бабла на заказе? Но если ей плевать на ВампХантера-носферату, проще было присоединиться к охоте на меня.

— Ещё вопрос, кстати, — сказал я.

— Давай.

— Где можно прокачать инвентарь?

Анна задумалась.

— Наверное, у «Стервятников».

— Кто такие?

— Банда байкеров. Промышляет потрошением обладателей имплантов. То есть, конечно, забирают и остальной лут, но импланты — их конёк.

— Почему такие предпочтения?

— У них разделение труда. Часть добывает гаджеты, а часть их допиливает и перепиливает.

— Механики?

— Да. Потом продают. Довольно выгодное дело, хотя и опасное.

— Ну, а кому сейчас легко?

— Это верно. Лучше «Стервятникам» не попадаться, но, если со мной придёшь, могут помочь. ВампХантеры у них считаются хорошими клиентами. Правда, тебе нужна репутация, хотя бы минимальная. Думаю, можно будет взять у «Стервятников» какой-нибудь простенький заказ, чтобы…

— У меня есть.

— Что?

— Репутация у охотников на имплантаты. Пятнадцать процентов. Хватит этого?

— Думаю, да. Когда ты успел?

— Случайно вышло.

— Ладно, — протянула Анна. — Тем лучше. Я смотрю, ты не шибко разговорчивый, да?

— Я трепло, каких поискать. Балагур, душа компании. Заводила.

— Языком-то ты мелешь, да только почти ничего не сообщаешь о себе при этом.

— Зато я много думаю. И часто.

— Рада слышать. Интеллект нынче в моде.

— На том и держусь.

Анна усмехнулась, но ничего не сказала. Вот, кто был действительно неразговорчивый.

Мы свернули в соседний двор, прошли через арку и пересекли детскую площадку с покорёженными качелями, турниками и горками. На деревьях сидели какие-то существа, похожие на ворон. При нашем появлении они издали протяжный высокий звук и захлопали крыльями. Глаза у них мерцали мертвенно-бледным светом.

— Падальщики, — пробормотала Анна, ни к кому не обращаясь. — В этом городе почти все — падальщики. Даже люди.

— Ну, а что остаётся бедолагам? Если живешь на помойке, так не вороти нос от надкушенного бургера. И скажи «спасибо» судьбе за то, что у тебя есть коробка, в которой можно укрыться от ветра.

— Звучит цинично и обречённо. Пораженчески.

— Надо быть реалистом.

— И не пытаться вырваться?

— Тебя потянуло на философствование? У нас впереди весёлое рубилово-крошилово, а ты решила завести шарманку о том, как всё плохо? Знаешь, мне кажется, в этом городе за такие истории не подают.

— Не подают, ты прав. Скорее, поддают.

— Обещаю не выдавать тебе пинка, если одумаешься.

— Немо?

— Да?

— Иногда твой юмор не так уж и плох.

— Спасибо. Я как раз подумываю запустить на местном телевидении своё комик-шоу. Хотя, если б ты хоть раз улыбнулась, прозвучало бы убедительнее.

Анна кивнула.

— Учту на будущее.

— Не факт, что я стану ещё шутить в твоём присутствии.

— Ну, я не буду пока расставаться с надеждой.

Через минуту мы оказались в узком переулке. Он напоминал тот, в котором я расправился с юдзё и её клиентом. Интересно, почему при обыске мне не достался его глаз-имплантат? Наверное, парень был ботом, а бионика — просто декором.

«Вырваться», — сказала Анна. Она, как и я, хотела выйти за границы и едва ли имела в виду Илион. Скорее уж, город был символом того, от чего она стремилась убежать. У нас имелось кое-что общее. Хотя, если подумать, всех нас объединяет стремление к большему.

Над головами виднелись пожарные балконы, лестницы и паутина проводов. На некоторых болтались тряпки и чёрт знает что ещё. Верхнюю часть левой стены заливал лунный свет.

— Сюда, — окликнула меня Анна, когда я, засмотревшись, не свернул вовремя в низкую подворотню, заставленную мусорными баками.

В ноздри ударил запах объедков и дохлых крыс. Может, не только крыс. В Илионе водилось достаточно всякой мерзости. Мы прошли мимо ржавого, покорёженного грузовика без колёс. Из его кузова почти бесшумно выпорхнула стайка мелких животных — не то птиц, не то летучих мышей. А, скорее всего, очередных мутантов.

Выругавшись, Анна заглянула через борт машины и отвернулась с брезгливым выражением на лице.

— Что там? — спросил я.

— Бродяга. Почти доеденный. Идём.

Она двинулась направо, где виднелась лестница, ведущая на крышу. Я смотреть на мертвеца не стал. Мы поднялись до четвёртого этажа и перебрались на железную террасу с сетчатым, вибрирующим полом.

— У тебя деньги есть? — спросила Анна, не оборачиваясь.

— А сколько надо?

— Пока не знаю. Придём — спросим.

Через минуту она остановилась перед обшарпанной железной дверью, пестревшей непристойными надписями, и надавила кнопку звонка. Как ни странно, ответом был тихий гудок. Он напомнил мне сигнал теплохода. Отец несколько раз брал меня в порт, где красовались белые громады, усыпанные рядами сверкающих окон. Как мне хотелось поплавать на одной из них. Когда я вырос, то купил билет на самый большой теплоход.

Но оказалось, что, если ты пассажир, то движения корабля почти не замечаешь. В общем, ожидаемого удовольствия я не получил.

Девушка снова нажала кнопку звонка.

— По крайней мере, он работает, — сказал я. — Одно это уже впечатляет.

— Цыц! — Анна махнула на меня рукой. — Всё испортишь.

— Кто там? — раздался из динамика справа хриплый мужской голос.

— Анна. Погляди в свою камеру и впусти нас.

— Нас? Кого ты привела, дрянная девчонка? Ухажёра? Гратион видит, да… Красавчик. Повезло тебе.

— Это мой коллега, — отозвалась Анна. — Отпирай. Нам незачем тут светиться.

— Никого здесь нет, не волнуйся. Гратион живёт один, и никого нет в округе, кроме мерзких мутантов. А навещают его редко. Поэтому он рад гостям, если они не задумали его убить.

— Мы не собираемся тебя убивать, ты это отлично знаешь.

— Но я не знаю, что вам нужно. Пока не знаю. А хотелось бы выяснить прежде, чем открывать.

Охотница закатила глаза.

— Завязывай со своей паранойей, Грат!

— Не могу. С такими вещами непросто расстаться.