Няня по принуждению (СИ) - Шварц Анна - Страница 43

Амир абсолютно игнорирует ее. Он молча разворачивается и идет ко мне. Берет меня за плечо и ведет к выходу, а я неуверенно перебираю ногами, постоянно оглядываясь на Мирославу.

— Амир!!! — слышу я ее крик и мы выходим в коридор. Я изо всех сил торможу пятками, и, в конце концов, добиваюсь своего. Амир останавливается и смотрит на меня.

— Что ты делаешь?

— Что с ней будет? — задаю я вопрос. Меня разрывают абсолютно разные чувства к сестре. С одной стороны, она вела себя как тварь, но после ее рассказа мне сложно вот так просто оставлять ее на растерзание каким-то людям. Я не думаю, что ей придется легко. Если она знает многое про этого Андреа — то ее вообще могут попытаться убить люди Андреа по дороге на допрос, лишь бы она не проболталась.

— Ее заберут. А ты идешь со мной, Рита, и ни на шаг не отходишь. Ясно? — отвечает мне Амир, а я вздрагиваю, услышав внезапно незнакомый голос.

— Ее-то мы заберем прямо сейчас, но ты прежде объяснишь, какого хрена тут происходит, Амир.

Я оборачиваюсь и нахмуриваюсь. По коридору к нам идет с десяток людей. Те, чьи лица скрыты масками, тут же исчезают в комнате, а единственный мужчина, который одет в костюм, останавливается напротив нас.

Я рассматриваю его. Он низкий, примерно с меня ростом, а лицо у него неприятное. Слишком тонкие губы и длинный нос. На вид ему лет сорок. Он внимательно смотрит на Амира, и его взгляд мне не нравится. Словно он увидел человека, которого следует убрать с дороги. Очень плохого и раздражающего человека.

— Что тебе объяснить? — усмехается Амир.

— Как тебе хватило духу разоружить парней, которые были на задании, — с укором и резко произносит мужчина, — вот это объясни.

— Хреново твои парни выполняли задание, значит. Меня почему-то заставили все свое оружие выложить на входе, — иронично отвечает Амир, — в противном случае я б и не тронул твоих ребят.

— И правильно сделали, что заставили. Ты не должен был вмешиваться. Ты вообще не должен был в этом участвовать!

-- Расслабься. Все живы, он немного ранены. Я сделал за тебя грязную работу. Можешь забирать их тепленькими, — Амир хмыкает, а мужчина переводит взгляд на меня и подживает губы.

— Она мне нужна. Оставь ее, как мы и договаривались. Мне необходимо ее допросить. Ранена? — он смотрит мне на плечо, когда задает этот вопрос и я удивленно опускаю взгляд вниз.

— Я… — вырывается у меня растерянное. На платье действительно темное пятно крови. Я сначала пугаюсь, но потом страх отступает. Откуда? Я не чувствую боли. Ткань не разорвана. Страшная догадка пронзает голову, и я замираю: Амир ведь закрывал меня собой. Он что, ранен? Но как он держится на ногах? Мамочки.

К сожалению, в темноте я не могу рассмотреть, как бы не напрягала глаза — есть ли где-нибудь на его теле ранения. Помимо этого, меня беспокоят слова мужчины. Он хочет меня допросить. Как же, допросить. В его интонациях я слышу что-то, что он очень усиленно скрывает за маской дружелюбия. И вряд ли это что-то мне не грозит опасностью. Честно говоря, мне хочется сорваться и бежать, лишь бы оказаться от него подальше.

— Нет, не ранена, — констатирует внезапно мужчина и смотрит на Амира, — тебя задело.

— Она тебе не нужна, — спокойно парирует его слова Амир, — ты ее не тронешь.

— Ты издеваешься? Ты кому это говоришь?

— Тебе, — отвечает Амир, — тебе достаточно будет Мирославы. Эта ничего не знает о Торегросса. Нахрена она тебе?

— Амир! — раздраженный вскрик эхом отскакивает от стен, а мужчина смотрит на нас зло, — ты в курсе, зачем она мне. Ты сейчас совершаешь большую ошибку. Не осложняй себе жизнь! Она не сможет жить, как прежде, слишком много знает.

— Она будет жить со мной, — парирует Амир, и проходит мимо него, обнимая меня за плечи, — так что можешь забыть о своих планах.

— Дьявол! — рычит мужчина, — куда ты ее сейчас денешь? Оставь, я поговорю с девушкой, а тебя отправим в госпиталь. Ты ранен…. да и пошел ты, — я слышу усмешку уже вдалеке, и радуюсь, что скоро мы покинем это мерзкое здание, — будешь тогда сам объяснять итальянской полиции, где ты получил огнестрельное. Сам будешь разгребаться. Слышал, Амир?!

Мы заворачиваем, и я в этот момент поднимаю руку и провожу ею по груди Амира. Душа падает в пятки от того, что я делаю, от того, что мой жест слишком наглый. Под ладонью я чувствую, как мышцы Амира напрягаются, чувствую просто невероятный для человека рельеф — моему бывшему мужу, с которым этот человек меня развел, такие мышцы и не снились, несмотря на довольно спортивное телосложение. Амир — это какая-то машина для убийства.

— И что ты делаешь? — слышу я смешок. Продолжаю вести руку дальше. Только когда ладонь перемещается на плечо, и прилипает к мокрой футболке, я понимаю, что вот оно…

— Тебе надо в больницу, — шепчу я, убирая руку. Каким бы крутым Амир не был, но огнестрельное ранение — это не шутки для человеческого организма. На практике я видела пару раз такие. Только в фильмах обстрелянный герой продолжает сражаться, и скручивать врагов в узел, даже не поморщившись. В реальности все опаснее. Кровопотеря, сепсис, смерть, если не оказать вовремя помощь.

— Нас ждет самолет, — обрывает Амир все мои попытки помочь, а я хватаю его за предплечье обеими руками и пытаюсь встряхнуть, чтобы обратить на себя внимание.

— Амир!

Он хватает меня за загривок и вжимает в свое тело. Очень яростно и резко.

— Женщина, — рычит он, — мы идем на самолет, тебе понятно? Или хочешь огрести проблем, после того, как меня арестуют?

— Нет, — шепчу я, — но ты…

— Успокойся. Долечу до России.

Я замолкаю. Как же, долетит. Чертов типичный самоуверенный мужик, который приползет к врачу только когда отваливаться что-то начнет. Я зла и устала настолько, что не обращаю внимания, что выходим мы абсолютно другим путем, а не тем, которым мы попали сюда в первый раз. По дороге нас нагоняет охрана Амира, и когда мы впятером выходим через запасной выход на улицу, где уже наступил прохладный вечер, я немного выдыхаю. Лишь немного расслабляюсь, потому что меня беспокоит многое.

— Амир, — произношу я растерянно, когда мы едем в аэропорт, — так что сделают с Мирославой? Почему ты сказал, что лучше бы она умерла?

— Какая тебе разница? — мрачно произносит Амир, откидываясь на сиденье и закрывая глаза. Теперь я хорошо вижу его ранение. Вся рука залита засохшей багровой кровью. Даю гарантию, что пуля застряла в его плече. Я сжимаю зубы, чтобы опять не начать доканывать его просьбами поехать в больницу. Он все равно не согласится. Будет стоять на своем, упертый.

Из-за того, что сегодня был слишком сложный и насыщенный день, моя голова забита мыслями. Наверное, поэтому до меня только сейчас доходит — Амир нисколько не поменялся после того, как сдал Мирославу тому человеку. Его отстраненность и немногословность можно было бы свалить на то, что он не хотел со мной сближаться из-за постоянной слежки, и из-за опасения провалить весь план. Я должна была сыграть роль. Зачем ему было со мной болтать?

Но и сейчас он отвечает мне в том же духе, как и раньше.

Однако, я не могу на него злиться. Он далеко не хороший человек, однако, меня он не отдал тому мужчине. Спас меня вовремя. Может, меня бы уже не стало до прихода тех парней, или меня бы случайно убили при аресте. Всякое могло случиться.

— Она мерзко вела себя, — осторожно начинаю я, — только вот она дурочка. Ее отец фактически продал тебе, Амир. И ты… не похож на человека, который был ей душевно близок. Ты всегда холоден и суров. Ей могло быть действительно сложно. Ее не должны наказывать слишком строго.

Амир открывает глаза и скептически смотрит в потолок авто. Почему-то туда, а не на меня.

— Я о ней заботился. Поначалу ей было неплохо со мной.

— Но не любил?

Он переводит взгляд на меня и приподнимает брови.

— Не стой из себя психолога. Она была мне дорога. Вы с ней одним похожи: она злобная дура, а ты наивная дура, Рита.

— Что? — возмущенно переспрашиваю я, а Амир кривит губы.