Любовь и волки (СИ) - Иванова Ольга Владимировна - Страница 49

— Скоро, — неопределенно ответила я. — Я позвоню.

После этого я быстро свернула разговор, попрощалась и положила трубку.

— Все как ты и думала? — спросил Глеб, когда я отложила телефон.

Я растерянно кивнула:

— Похоже, Акулина права. У меня действительно в роду были ведьмы. И, может быть, я сама… Тоже такая. Бред какой-то, — прошептала я в порыве и закрыла лицо руками. — Трудно поверить…

— Тогда получается, — Глеб отнял мои руки от лица, обхватил их своими ладонями, согревая, и заглянул мне в глаза, — это ты можешь снять проклятие?

— Надо спросить у Акулины, — я неуверенно улыбнулась. — Вдруг нужна прямая родня, а тут всего лишь племянница. Как думаешь, Акулина уже спит?

Глеб выглянул в окно:

— Свет не горит. Наверное, легла спать. Давай и мы пойдем спать. Сегодня был безумный день, нам всем надо отдохнуть. А завтра, с новыми силами, будем решать, что делать.

— Ты прав, — вздохнула я. — Утро вечера мудренее. Идем спать…

Проснулась я рано: слишком много мыслей одолевало одновременно. Похоже, пока не решатся все проблемы, выспаться нормально мне не удастся. Глеб еще спал, и я в одиночестве спустилась в кухню, приготовила на всех завтрак: сытную яичницу с ветчиной и сыром. Ее аромат, видимо, быстро распространился по дому, потому что вскоре появилась Софья Ильинична.

— Готовишь? — спросила она, заглядывая в сковороду.

— Да, присаживайтесь, сейчас положу.

Софья Ильинична придирчиво осмотрела содержимое своей тарелки, в частности количество ветчины, затем попробовала и изрекла:

— А ты исправляешься.

Я не сдержала улыбки:

— Стараюсь.

Глеб тоже не заставил себя ждать, за что и получил еще горячую порцию яичницы.

— Идем к Акулине? — спросила я его, торопливо допивая чай.

— Иди одна, — ответил Глеб. — А я схожу к Серовым. Надо и их родственников разговорить. Думаю, так будет лучше. И быстрее.

Я согласилась, что не стоит терять время, и лучше делать все одновременно, поэтому к Акулине отправилась одна.

— Раскрутили деда? — с порога поинтересовалась она.

— Да.

— Значит, теперь мы знаем имя ведьмы? — глаза Акулины загорелись азартом.

— Знаем, — вздохнула я.

— И? Чего ты такая кислая?

— Ты была права, Акулина, — ответила я. — Насчет меня и моей бабушки…

— В том, что вы ведьмы? — уточнила она. И вдруг ее лицо озарилось догадкой: — Так это она? Твоя бабка навела проклятье?

— Почти, — я невесело усмехнулась. — Ее родная сестра. Это будет считаться родней? Я и имею в виду, смогу ли я снять это проклятье?

— Конечно! — Акулина всплеснула руками. — Дар ведьмы передается по женской линии. У сестры бабушки была дочь?

— Кажется, у нее вообще не было детей. Во всяком случае, мама никогда не упоминала о двоюродных братьях-сестрах.

— Тем более! Значит, твоя мама, а затем, если она отказалась от дара, ты и являешься прямой наследницей ее ведьминского дара. Так что, милая, готовься к ритуалу.

— А это не очень сложно? — уточнила я на всякий случай. — Вдруг у меня не получится?

— Получится, — заверила Акулина. — Если уж тебе Лунное Дерево удалось уговорить дать свой плод, то с ритуалом справишься на раз-два.

— А страшного там ничего не будет? — я все еще немного волновалась. — Например, убитый петух, чья-то кровь, лапки лягушек… Просто, если будет, мне надо знать заранее, чтобы настроиться…

— Не будет никаких лягушек, — засмеялась Акулина. — А крови разве что несколько капель, твоей, Волковых и Серовых. И намного меньше, чем когда сдаешь анализ. Я сейчас принесу бабушкину тетрадь, и все сама прочитаешь.

Не успела Акулина выйти из комнаты, как со двора раздались голоса, потом скрипнула калитка.

— Кого там принесло? — хозяйка сменила направление и вышла из дому. Я, подталкиваемая любопытством, направилась следом.

Первым увидела Глеба, за ним шел Ден, которого, в свою очередь, под руку держала маленькая сгорбленная старушка.

— Это Катерина Андреевна, — представил нам ее Глеб. — Сестра Бориса Серова. Она знает, кто навел проклятье на нас.

Мы с Акулиной переглянулись: неужели появился шанс все исправить, до конца?

— И кто же? — спросила ведьма, спускаясь с крыльца. — Ее можно еще найти?

— Да навряд ли, — прокряхтела старушка, — померла она еще лет пятьдесят как назад.

— А родственники у нее остались, не знаете? — лицо Акулины стало озабоченным. — Желательно по женской линии. Дочь, внучка…

— А как же? Остались, — усмехнулась Катерина Андреевна. — Одна сейчас стоит передо мной.

— Я? — произнесли мы с Акулиной почти одновременно. По правде говоря, я уже не удивилась бы тому, если это тоже оказалась мамина тетка.

Серова скрипуче засмеялась:

— Да вот ты, ты, — и показала пальцем на Акулину. — Отец далеко не ходил, прабабку твою упростил сделать это.

Акулина на миг прикрыла глаза, видимо, пытаясь справиться со своими чувствам. Мне показалось, что ее расстроил этот факт.

— Спасибо, — кивнула она потом. — Я постараюсь все исправить.

— Получается, все имена известны, — произнес Ден. — Когда проклятья будут сняты? Как много займет времени?

— Приходите сегодня вечером сюда, после заката, — каким-то усталым голосом проговорила Акулина. — Ваше участие тоже понадобится. Глеб, Софью Ильиничну приведи. Будем пробовать… А пока мне надо все подготовить.

— Моя помощь нужна? — спросила я ведьму, когда Серовы уехали. — Что мне надо сделать?

— Пока ничего, — покачала головой она. — Я позову, если надо будет помощь. А так… Все объясню вечером. Все равно вместе все будем делать.

— Акулина, с тобой все в порядке? — я попыталась заглянуть ей в глаза. — Ты как-то сникла. Из-за того, что это оказалась твоя прабабка? Но ведь ты сама говорила, что от нее можно было ожидать подобное.

— Говорила… — вздохнула Акулина. — Но одно дело навести проклятие бесплодия, а другое — на смерть всего рода. Это чересчур даже для самой беспринципной ведьмы.

— Но ты не виновата, — попыталась успокоить ее я. — И, главное, все исправишь. Мы исправим.

— Конечно, — Акулина улыбнулась. — Мы все исправим. А вы с Глебом пока тоже идите, отдохните. Под вечер приходите, я объясню тебе, что и как будем делать.

Софья Ильинична встретила нас во дворе.

— Катька, что ль, приходила? — спросила с ворчливым любопытством.

— Если ты о Серовой, то да, — усмехнулся Глеб.

— Сегодня вечером будем снимать ваше проклятье! — сообщила я. — Акулина вас тоже попросила прийти.

— Снимать проклятье — это хорошо, — Софья Ильинична направилась в дом. — Но с Катькой встречаться не хочу.

— А придется. Серовы тоже там будут, — предупредил Глеб.

— Глаза б мои их не видели…

Глеб с улыбкой проводил ее взглядом и повернулся ко мне:

— Ну а ты как, готова?

Я решительно кивнула.

— Трудно было уговорить Серовых? — спросила потом.

— На удивление, нет. Похоже, они тоже устали жить так…

— Знаешь, а я благодарна Зубовым, — я обняла Глеба, прижавшись щекой к его плечу. — Пусть они и наломали дров, но благодаря этому вы с Серовыми помирились.

— Помирились — это, конечно, громко сказано, — улыбнулся Глеб, — но то, что пришли к некоторому взаимопониманию — это точно.

— Долго еще будете миловаться? — выглянула в окно Софья Ильинична. — Обед кто будет готовить?

— Так ведь недавно завтракали, — шепотом заметила я.

— Для бабушки это не аргумент, — со смехом ответил Глеб.

День прошел в очевидном волнении. Ни я, как одна из главных действующих лиц, ни Глеб с бабушкой пока даже не могли предположить, чем закончится для нас наступающая ночь. Получится ли сделать все так, как запланировано? Не возникнут ли какие препятствия?

Мы уже находились у входной двери, собираясь идти к Акулине, когда в сумерках дома показался призрак Ильи Аристарховича.

— Наверное, стоит попрощаться, — произнес он. — Если у вас все получится, я уйду и больше не буду мешаться у вас под ногами.