Карточный домик - Доббс Майкл - Страница 26
- Предыдущая
- 26/84
- Следующая
Матти как следует протерла глаза, Вряд ли они начали вот так, запросто, рассылать эту информацию всем подписчикам газеты «Миррор», подумала она. Матти было известно, что партия проводила опросы и составляла еженедельные обзоры общественного мнения по различным политическим проблемам, но эти материалы получали по списку только члены кабинета министров и несколько высших партийных должностных лиц. Ей удавалось взглянуть на такие обзоры лишь тогда, когда там была благоприятная для партии информация, когда ей было выгодно, чтобы эти сведения широко разошлись. В противном случае такие материалы держались подальше от посторонних глаз и строго охранялись. Интересно, какие добрые для партии вести могли быть в ее последнем обзоре, удивилась она, и почему вдруг понадобилось распространять его, упаковывая, как порцию жареной рыбы с картошкой?
То, что она прочитала, заставило ее протереть глаза еще раз. Партия, победившая на парламентских выборах, получив 41 процент голосов, располагала теперь, по данным анализа, лишь 31 процентом, или на 14 процентов меньше, чем партия оппозиции. Еще тревожнее выглядели данные популярности премьер-министра: за него высказался лишь каждый четвертый, в то время как за лидера оппозиции — больше половины опрошенных. Ни у ного из премьер-министров не было столь низкого рейтинга, как у Коллинриджа.
Матти присела на кровать. Ее не интересовало, с какой целью кто-то прислал ей эту информацию. Это был динамит, Матти почти чувствовала, как бумага жжет ее ладонь. «Катастрофическое падение рейтинга правительства по данным опросов», — казалось, увидела она первые строчки складывающейся в голове статьи. Кому-то явно хотелось, чтобы она швырнула эту взрывную новость прямо в сердце партийной конференции. Ясно, это был продуманный акт саботажа, который мог бы послужить основой для отличной статьи, и не чьей-либо, а ее статьи, если она, конечно, будет первой, кто ее напишет.
Она схватила телефонную трубку.
— Алло, миссис Престон? Это Матти Сторин. Нельзя ли позвать Грева?
Наступила короткая пауза, прежде чем редактор подошел к аппарату. Судя по хриплому голосу, его только что разбудили.
— Кто там умер?
— Что?
— Кто, черт побери, умер? По какому другому поводу ты можешь звонить в столь дурацкий ранний час?
— Да нет, никто. Я хочу сказать!… Извините! Я совсем забыла, какой сейчас час.
— А, ладно! Хрен с ним!
— Извините, Грев!
— Ну, хорошо, но, Боже мой, что-то же должно было случиться!
— Да. Я получила это с утренними газетами.
— Ну вот, уже легче. Итак, мы опаздываем с этой новостью от остальных всего лишь на одни сутки.
— Да нет, Грев. Ты можешь меня выслушать? Я заимела самые последние данные проводимых партией опросов населения. Они сенсационны!
— Как ты их достала?
— Их мне подбросили к двери.
— И они были в подарочной упаковке, не так ли? — предположил редактор с нескрываемым сарказмом.
— Но, Грев, они действительно сенсационны!
— А кто их оставил за дверью? Дед Мороз?
— Гм… Не знаю. — Впервые за весь разговор в голосе молодой журналистки почувствовалось сомнение. К ней быстро возвращалась рассудительность.
— Так что же? Не думаю, чтобы это был Генри Коллинридж. Как думаешь, кто бы хотел, чтобы эта утечка оказалась у тебя?
Молчание Матти не могло скрыть ее смущения.
— Ты вчера вечером не уезжала за город с кем-нибудь из твоих коллег?
— Грев, какого дьявола! Какое отношение это может иметь к данной бумаге?
— Тебе что, разве не приходилось слышать о том, что подстроить ловушну могут и твои собственные так называемые друзья? — В голосе редактора уже сквозило отчаяние.
— Но как я могу это узнать?
— Не знаю, черт возьми! Но самое главное, чудо-девица, что и ты сама этого не знаешь!
Матти снова запнулась, а потом предприняла последнюю попытку вернуть уверенность себе и переубедить редактора:
— Неужели тебе не интересно хотя бы узнать, о чем там говорится? — Нет. Не хочу, если ты не знаешь, откуда это, и не уверена, что это не глупый розыгрыш. И запомни — чем сенсационнее такие сведения, тем больше возможность, что тебе ставят ловушку.
Как взрыв прозвучал в ее ушах треск трубки, брошенной на рычаг аппарата. Ей и так не сладко от похмелья, а тут еще это! Какая балбесина! Заголовок статьи постепенно расплывался и исчезал в серой пелене, все еще окутывавшей ее сознание, и возвращалась головная боль — еще более сильная и невыносимая, чем раньше. Надо срочно выпить чашну крепкого черного кофе.
Двадцать минут спустя Матти спустилась по широким ступеням гостиничной парадной лестницы в фойе и скользнула в комнату для завтраков. Там была небольшая группа любителей раннего вставания. Она выбрала отдельный столик, подальше, и села ко всем спиной, горячо надеясь, что здесь ее никто не побеспокоит; Зарывшись в газету «Экспресс», она делала вид, что работает, а не борется с похмельем.
От первой чашки кофе не было никакого толку, но вторая принесла некоторое облегчение. Головная боль постепенно отступала, и у нее вновь пробудился интерес к остальному миру. Возможно, теперь она выдержала бы, если кто-нибудь и перебросился с ней парой слов в легкой утренней болтовне.
Оглядевшись в уютной викторианской комнате, Матти заметила еще одного политического корреспондента. Поглощенный разговором с министром, он явно не хотел, чтобы его беспокоили. Были еще двое, которых она, кажется, знала, но не была в этом уверена. За соседним столиком сидел незнакомый молодой мужчина, ноторый в одиночку заканчивал свой завтран. Ее внимание привлекла куча бумаг и папок на соседнем с ним кресле. И бумаги, и некоторая академичность в его одежде навели ее на мысль, что, скорее всего, это один из партийных чиновников, с которым она еще не была знакома. На папках она разглядела небрежно нацарапанную фамилию — К.Дж.Спенс.
Массированная бомбардировка кофеином давала о себе знать, Матти почувствовала, как в ней вновь просыпаются профессиональные инстинкты. И вот уже ее рука как бы сама по себе потянулась к неразлучной наплечной сумке — за списком внутренних телефонных номеров работников штаб-квартиры партии, который она когда-то не то выпросила, не то украла.
«Спенс. Кевин. Дополнительный 371. Опросы общественного мнения».
Спохватившись, что уже нахватала за утро кучу неприятностей из-за ошибок, связанных с этими опросами, Матти внимательно сверила фамилию в списке с той, что была на папках, но все в точности сошлось, ошибки не было. Сарказм редактора уничтожил ее веру в подкинутые данные последнего опроса, но не будет ничего плохого, если она попробует узнать, каковы на самом деле проценты, так ее взволновавшие. Она перехватила его взгляд.
— Кевин Спенс, если не ошибаюсь? Из штаб-квартиры партии? Матти Сторин из «Телеграф». Я недавно работаю в этой газете, но одна из моих обязанностей — знать все руководство партии. Не возражаете, если я выпью с вами чашечку кофе?
Невину Спенсу было 32, но выглядел он старше своих лет. Не женат, вся карьера связана с работой в штаб-квартире партии, за которую он получал жалованье в 10 200 фунтов, настоящий кадровый партийный бюрократ. Он согласно нивнул головой, и вскоре они погрузились в разговор. Спенс был довольно застенчив, ему польстило, что его узнал кто-то из газеты, и минутами позже он уже с воодушевлением детально рассказывал ей о своей работе и тех регулярных данных об эволюционных процессах в общественном мнении, которыми в дни конференции он снабжал премьер-министра и членов военного комитета партии. Да, признал он, они действительно всерьез принимают данные опросов населения, несмотря на то что о них говорят на телевидении. По его мнению, некоторые из них воспринимали результаты опросов даже слишком серьезно.
— «Слишком серьезно?» Что вы имеете в виду? Это же все-таки результат вашей работы, не так ли?
Спенс несколько педантично рассказал ей о недостатках и слабостях опросов, допустимых рамках погрешностей, которые надо всегда учитывать, искажениях в данных, которые при всем старании проскальзывают иногда и портят картину.
- Предыдущая
- 26/84
- Следующая
