Святая и грешник - Картленд Барбара - Страница 17

– Ваше появление, как глоток свежего воздуха, мисс Пандора, и я только вчера вспоминала с местными жителями ваших дорогих родителей. И знаете, во всей деревне не нашлось человека, кто бы не прослезился при этом.

– А вот теперь и я приехала к вам, миссис Мэдоуфилд, чтобы просить вас прямо сейчас вернуться со мной в Чартхолл.

– Опять в Холл? – поразилась миссис Мэдоуфилд. – Но зачем?

– Вас не хватает всему домашнему хозяйству – очень и очень! Не стану сейчас рассказывать, что теперь творится в усадьбе, но там многие могут вам об этом порассказать.

– Значит ли это, что сам Его Лордство мне это предлагает? Чтобы я вернулась на свое прежнее место? Но после того, как со мной обращались последнее время, я, мисс Пандора…

Но Пандора ласково коснулась ее руки:

– Пожалуйста, миссис Мэдоуфилд, – прервала она ее, – поедемте со мной! Вы единственный человек, который сможет навести в усадьбе порядок. А это необходимо сделать – и немедленно!

И слова оскорбленного чувства собственного достоинства замерли на устах миссис Мэдоуфилд:

– Вы совсем как ваша матушка, мисс Пандора, а я никогда не могла ни в чем ей отказать! – Пандора подождала несколько минут, чтобы миссис Мэдоуфилд успела надеть шляпку и накинуть плащ, и заверила, что сегодня же пошлют за остальными вещами к ее сестре-учительнице.

До места жительства мистера Бэрроуза было рукой подать. Он жил недалеко от пасторского дома, под крышей которого так счастливо прошли годы детства и юности Пандоры, и, проезжая мимо, она подумала, что это родители помогают ей наводить порядок в усадьбе. Их бы оскорбило все то, что там теперь происходит. Их бы уязвило в самое сердце несправедливое отношение к деревенским друзьям, не говоря уж о том, что они ужаснулись бы, узнав, какому развращающему и губительному влиянию подвергаются в усадьбе девушки вроде Мэри.

«А если бы с ней случилось все самое дурное, – подумала Пандора, – Проспер Уизеридж был бы полностью оправдан в своих проклятиях графу».

И только сейчас, когда они возвращались в Чартхолл и миссис Мэдоуфилд сидела рядом с ней, а старик Бэрроуз напротив, оба онемевшие от столь внезапной перемены жизни, Пандора вспомнила, что в усадьбе еще продолжают веселиться гости графа и надо сразу что-то предпринять, иначе миссис Мэдоуфилд будет шокирована до глубины души поведением актрис, а Бэрроуз – потрясен, если разобьют что-нибудь из драгоценного фарфора или кто-нибудь из гостей попробует на зуб старинное столовое серебро! И разумеется, старик не позволит использовать для подобных гостей все самое лучшее и ценное из посуды и столовых принадлежностей. Он гораздо лучше, чем теперешний владелец Чартхолла, знает им цену, и ей самой не надо будет заботиться об их целости и сохранности и опасаться, как бы снова кто-нибудь не употребил старинную севрскую тарелку в виде средства нападения, как вчера.

Пандора знала, что миссис Мэдоуфилд и старик Бэрроуз по давней традиции, да и привычке, воспользуются черным ходом для слуг, и попросила кучера остановиться сначала там, а потом подъехала к главному подъезду. По выражению на лицах лакеев она сразу поняла, что перемены идут полным ходом. Занятая всеми неожиданными сегодняшними делами, она отсутствовала дольше, чем предполагала, а уже наступило время ланча, и Пандора вдруг поняла, что очень проголодалась. Из-за откровенного разговора с Мэри она лишилась завтрака, и, таким образом, у нее и маковой росинки не было во рту после вчерашнего обеда, который она покинула по настоянию графа. Войдя в холл, она увидела на стуле шляпу Майкла Фэрроу: значит, он уже здесь и разговаривает с графом.

Пандора поднялась к себе в комнату, чтобы снять капор, и тут сразу же появилась Мэри:

– О мисс Пандора, о, если бы вы знали, что у нас тут делается! Такого вы еще никогда не видели! – воскликнула она.

– А что случилось? – улыбнулась Пандора.

– Как вы уехали, Его Лордство послал за миссис Дженкинс и мистером Энсти и уволил их совсем! И один лакей мне говорил, что они очень ругались, миссис Дженкинс и мистер Энсти вели себя очень нахально и грубили графу! А Его Лордство просто почернел, как туча, при виде мистера Энсти!

– И что потом?

– Ой, вы не поверите, мисс, но мистер Энсти, когда уходил, то погрозил Его Лордству кулаком и как закричит: «Вы еще вспомните про этот день и пожалеете, что так поступили!»

Значит, граф сдержал данное слово! Пандора с облегчением вздохнула. Значит, мистер Энсти отбыл навсегда, и теперь, надо надеяться, его примеру последуют его присные, те, кого он поселил в коттеджах, где раньше жили старые слуги.

А Мэри просто себя не помнила от восторга, рассказывая о том, что произошло, хотя, по сути дела, мало что могла прибавить к тому, о чем Пандоре уже и так было известно.

Делая вид, что ни о чем не подозревает, она тихо и скромно вошла в салон. Там были только Хетти, Фредди и Клайв. Глаза у Хетти ввалились и вид был очень утомленный.

– Сейчас как будто уже время ланча, – приветствовала Пандора молодых джентльменов, вставших при ее появлении. – А где же все остальные?

– Дамы всю ночь промучились и теперь еще в постели, и Кэро, и Лотти, а у Китти так голова разболелась, что она даже глаза открыть не может!

– А это все из-за тех вин, которые держит Норвин, – объявил Фредди. – Они у него очень дорогие и крепкие. Вот если бы дамы последовали моему примеру и пили только шампанское, то все сейчас было бы в порядке!

– Да, с тебя все как с гуся вода! – заметила Хетти.

– Но где же наш хозяин? Я его не видел сегодня утром, – вставил Клайв, – а я-то надеялся, что он отправится с нами на верховую прогулку!

– Ну, полагаю, ему с утра было чем заняться, – заметила Пандора.

– А если он этими делами занимался вдвоем с тобой, – заметила Хетти, – то Китти тебе глаза выцарапает! Учти, она очень ревнива и действует без всякого предупреждения!

– Но у Китти нет никаких оснований, чтобы ревновать ко мне, – возразила Пандора, – я всего лишь бедная родственница, а насчет них никогда не беспокоятся.

Мужчины рассмеялись, но Хетти стояла на своем:

– Ладно, однако потом не говори, что я тебя не предупреждала!

Появился граф, и по его виду Пандора поняла, что все происходящее доставляет ему истинное удовольствие. Видно, ему понравилось, что на его пути возникли препятствия, а такое отношение к ним характерно для многих представителей Чартовского клана. И причина еще, наверное, в том, решила Пандора, что, унаследовав огромное состояние, он не знает, как заняться чем-то более трудоемким, нежели одни лишь развлечения. А мама, между прочим, всегда говорила, что мужчины проявляют себя с лучшей стороны, когда у них есть дело: в этом они похожи на детей. Когда ребенок спрашивает: «Что мне делать?», надо занять его чем-то полезным, иначе ему станет скучно и он начнет озорничать и совсем избалуется, а это ни к чему хорошему в дальнейшем не приведет!

– Ну, где же ты все утро пропадал? – упрекнул Фредди графа, когда тот наконец появился. – А мы с Клайвом замечательно погалопировали на твоих прекрасных скакунах и так хорошо освежились! А ты все утро сидел за рабочим столом?

– Я был довольно плотно занят делами, связанными с усадьбой, – граф посмотрел на Пандору, и во взгляде его промелькнул озорной огонек, а она встала и, повинуясь безотчетному порыву, вложила свою маленькую руку в его ладонь.

– И все это кончилось так замечательно! – тихо сказала она, и граф сжал в руке ее пальцы, а Пандора, заметив, что Хетти смотрит на нее с подозрением, спохватилась: неужели она ведет себя нескромно?

Ланч закончился, и граф встал из-за стола:

– Я отправляюсь на прогулку, верхом, – объявил он. Ел граф очень мало, и Пандора не сомневалась, что мысли его далеко. Он невнимательно слушал Хетти и рассеянно отвечал на вопросы друзей. А еще она с облегчением заметила, что за ланчем нет сэра Гилберта. Она о нем и не стала бы спрашивать, ведь Ричард сказал все, что ей хотелось узнать. Вчера вечером сэр Гилберт договорился о сегодняшней встрече с приятелем, сэром Эдвардом Трентамом, и теперь Клайв и Ричард с надеждой смотрели на графа: может быть, он пригласит их на прогулку? Однако граф, предваряя возможные вопросы и предложения, обратился к Пандоре: