Амброзия (СИ) - Билык Диана - Страница 43

– Но как? Почему? – причитала Лина и прижималась к нему сильней.

– Смотри. На этой фотографии есть год. 2122. Тебе сколько тогда было?

– Я двадцатого года рождения.

Кирилл повернул к ней фотокарточку, где темная женщина, точная копия Ангелины, держала на руках малышку не старше двух лет.

Лина зажала рот ладонью и глухо закричала.

– Это невозможно. Если моя мама – Злата, как говорил Глеб, то кто эти двое, что покоились на постели?

– За двадцать с лишним лет после того, как вы с мамой здесь были, кто угодно мог забрести. Но вот… – Кирилл перелистнул еще страницу и замер. Человека со следующей фотографии он знал и помнил – седой, усатый, с темно-синими глазами. Дернулся непроизвольно, но, поймав настороженный взгляд Лины, стал рассматривать другие изображения, где были в основном женщина и темноволосый ребенок.

– И как Злата здесь оказалась? Говори, – скрипнула зубами Лина.

– О чем ты?

– Ты узнал этого человека. Я очень внимательная, Кирилл, не нужно меня обманывать.

Пожал плечами.

– Да нечего говорить. Просто лицо показалось знакомым. Ошибся. Мало ли похожих людей. Возьмем пару фото, и, давай, выбираться.

Лина остановила его, больно вцепившись в запястье.

– Я сейчас промолчу, но ты сегодня же все мне расскажешь.

Нахмурился. Стоит ли?

Но кивнул, чтобы ее успокоить. Времени до заката не так много, нужно успеть перебраться через кладку.

Власов что-то скрывал. Лина это не просто видела по ускользающему зеленому взгляду, но и чувствовала.

Пока разбирали проход, она думала, почему Кирилл может утаивать правду, и не нашла ответа. Недоверие скреблось под ребрами и разрушало такое хрупкое перемирие. И теперь его признание в любви казалось чем-то иллюзорным и неправдивым. Разве любя позволяют себе скрывать что-то?

Дверь получилось открыть на ширину меньше чем в пол локтя. Лина протолкнет свои тощие кости, а Кирилл? С его мышцами и разворотом плеч только проламывать проход дальше.

Хруст досок заставил вздрогнуть. Кирилл отодвинул дверь и дернул со всей силы на себя. Зарычал.

– Бросай туда вещи, – рокочущим голосом приказал он.

Лина подцепила лямки и швырнула в коридор оба рюкзака, затем и сама протолкнулась в щель. С трудом: грудь больно уперлась в массивное дерево, а по плечам царапнули щепки.

Когда она выпала в коридор, Кирилл натужно зарычал и дернул дверь сильнее, но она уперлась и не сдвигалась. Лина навалилась, чтобы помочь, толкала преграду со всей силы – казалось вены на руках полопаются от напряжения, но щель, будто нарочно, уменьшалась.

– Балка мешает, слишком близко упала! – обреченно завыл Кирилл.

Дерево трещало, но сдвигалось слабо, а затем угрожающе захрустело над головой.

– Лина, уходи, в сторону! Потолок в коридоре рухнет! – Кирилл кричал и бесновался за преградой, но не мог пролезть в щель: слишком она была мала.

Угрожающе накренилась стена слева, и потолок заходил ходуном.

– Я без тебя не уйду! – заорала Лина и почувствовала, как в горле троится голос. Глянула на свои руки и заметила, как кончики пальцев вытянулись и стали заостряться. Разогналась, насколько позволил маленький коридор, и влепилась в дверь плечом. До резкой боли. Преграда отъехала еще на несколько сантиметров, и Кирилл смог просунуть ноги и плечи.

Шелест кирпичной крошки перешел в гул и грохот. Балка задребезжала и выдавила пузо на потолке. Сквозь серую кожу побелки проявились черные разломы.

– Лина-а-а! – не успокаивался Кирилл и, протиснувшись в коридор, подхватил ее и резко вытолкнул в другое помещение. За ними рухнул потолок, осыпав камнями и побелкой.

На зубах хрустел песок, а на языке катался вкус крови. Лина вывернулась и попыталась встать, но получилось не сразу – Кирилл прижал ее к полу свои весом. Он откашлялся и перевернулся.

– Почему ты не ушла?

– Не начинай! Я бы тебя не бросила!

Она встала и подала ему руку. Власов зло сжал губы и свел брови.

– А если бы тебя привалило? Что ты за человек? – и поднялся сам, проигнорировав помощь.

– Я же не человек, – Лина скромно повела плечом. – Я – оборотень. Ну, стала бы монстром, как Наум, и пряталась бы от солнца.

Кирилл достал из-под завалов сумки и хмыкнул:

– Кстати, у тебя немного получилось трансформироваться. Главное, не переусердствуй, а то можно потерять контроль.

– Слушаюсь, мой повелитель, – картинно поклонилась Лина и взяла рюкзак. – Может, свалим уже отсюда подальше? Есть у тебя идеи, куда идти?

– Есть, но тебе там не понравится.

– А что, может быть место хуже, чем в башне или здесь?

– Может, – Кирилл толкнул входную дверь, что наполовину выпала рваными кусками на улицу. На ошметках дерева висели клочки светлой шерсти. – Это был не Наум, – брезгливо разглядывая находку, сказал Власов.

– И… – Лина всмотрелась в его измазанное побелкой лицо. – Много здесь таких, как мы?

– Ты просто не представляешь насколько. Но только все они давно оборотни.

Лина глянула в небо. Кислотное солнце поднялось высоко и окрасило кучевые облака в ядовито-лимонный.

– Успеем до заката укрыться?

– А есть выбор? Можем вернуться в подвал, – съехидничал Кирилл.

Лина стукнула его ногой по ботинку.

– Эй, женщина, не бейся, я еще пригожусь, – он потянулся и поцеловал ее в губы. – Ты похожа на привидение сейчас, – потер пальцем ее щеку и показал белый отпечаток.

– Неподалеку речка есть, можем искупаться, – наигранно-серьезно сказала Лина.

– Желаю удачи, – засмеялся Кирилл. – Кстати, зубастая рыба отвратительная на вкус.

– Я вообще не поняла, почему она за мной гналась.

– Наверное хотела попробовать твою мясистую булочку. Хотя там есть нечего: кожа да кости. И правда, странная рыба. Я бы сказал – неразборчивая.

– Лучше бы от тебя кусочек съела. Желательно часть с вредностью.

Лина прижалась к проводнику и засмеялась под его руку. Давно она не чувствовала себя так хорошо и защищенно, но сердце все равно лупило под ребрами, разнося вирус предчувствия по крови, заставляя незаметно оглядываться и всматриваться в густые поросли кустов и деревьев.

Они двинулись вдоль разрушенного дома в сторону реки.

– Кстати, на счет рыбы, – Лина запустила руку Кириллу под футболку. – Есть хочу, как зверь.

– Почему «как»?

– Грррр…

Кирилл знал, что придется рискнуть. Ближайшее укрытие находится за рекой, несколько десятков километров к северу, а перейти водоем – выставить себя на блюде голодной рыбе.

Лина дернулась, когда они подошли ближе к берегу, где трупы рыбешек устелили скошенный тростник. А когда подошли еще немного, девушка закрыла локтем нос и фыркнула:

– Эта рыба точно есть не захочет.

– Зато та, что в реке осталась – очень голодна, – Кирилл показал вперед, где, как по команде, вспенилась вода.

– И что предлагаешь?

Лина осматривала кладку и качала головой.

– А это что за дыра? – показала на противоположный берег.

– Защита от нежеланных гостей, – хрустнул плечом и проверил крепежи на рюкзаке.

– Похоже, она не очень помогла.

– Да, надо будет что-то получше придумать.

Лина заплела волосы в тугую косу и перебросила ее за спину.

– Скажи, оборотни убивают ради наживы или у них другая цель?

– Я не знаю, – настороженно ответил Кирилл. – Пока не пришлось побывать в их шкуре, надеюсь, этого никогда не случиться, – он смотрел в ее насыщенно-синие глаза и верил, что девушка сможет исполнить его волю. Если придется.

– Лина, рыбы юркие, и их шкуры почти непробиваемы, но зато слабое место – глаза.

– Жуть…

– Жуть – это птички с зубами, – Кирилл размял кисти: пальцы казались деревянными. Страха он давно не испытывал, но вот мышцы все равно каждый раз зажимались перед чем-то тревожным. Будто предчувствовали беду…