Древний Рим. Имена удовольствий (СИ) - Грез Регина - Страница 3

Самое обидное, что историю Древнего Рима я знала-то весьма смутно, по школьным учебникам. Больше всего мне запомнился учебник за 5 класс, там было множество цветных иллюстраций и фотографий. Да, я вообще не обязаны была знать эту тему назубок — так, только самые значимые факты и события! Я лихорадочно прокручивала в голове сюжеты знакомых фильмов на древнеримскую тему.

Один страшнее другого: «Спартак», «Гладиатор», «Последний легион», «Центурион», «Помпеи»… Еще зачем-то вспомнилась «Таис Афинская», она же вроде была гречанка, и прочитанная в юности книга о правлении Калигулы. Сплошь извращения и кровь… Все, мне конец, прощай мой любимый городок, карьера журналистки и моя книжная коллекция. Пропаду ни за грош или что тут у них в ходу сейчас — сестерции какие-нибудь.

Я с бьющимся сердцем смотрела в спину удаляющегося Клодия. Он довольно заметно хромал. А рядом со мной, словно статуя, замер стройный Элиав. Имя-то какое красивое… Стоит себе и терпеливо ждет, пока я соизволю подняться с земли. А вот руку предложить в помощь, кажется, даже не решается. Точно, раб, совсем запугали парня. И тут я вдруг поняла, что мое единственное спасение, это остаться здесь, в том самом месте, куда меня занесли виражи времени. Как занесли, так и вынести могут. Мне бы только дожить до этого счастливого дня…

— Клодий! О, благородный господин Клодий! «Полное его имя я уже благополучно забыла».

— Простите великодушно мою невольную дерзость и позвольте сказать пару слов в свое оправдание…,- что зря хвастаться, я умела говорить, причем говорить красиво и убедительно, с нужными интонациями и мимикой. Возможно даже, у меня был ораторский дар и неплохие актерские данные.

— Я мало что помню о себе, но точно знаю, что я из приличной семьи и меня никто не преследует. У меня нет знакомых в Риме и мне некуда идти. Боги направили меня в ваш сад не случайно.

Возможно, в этом есть какой-то знак и для вас. Позвольте мне остаться на какое-то время под сенью вашего дома. Я знаю множество прекрасных стихов и песен, а также могу развлечь вас занимательными историями на всевозможные темы. Кроме того, я могу выполнять посильную работу по дому, могу готовить еду и мыть посуду, м-м-м, еще могу стирать и делать уборку. Я буду вашей помощницей…

Клодий воззрился на меня с величайшим недоумением, стоя в вполоборота ко мне. Не часто в его усадьбу забегала привлекательная разговорчивая девица с просьбой приютить ее на время.

— Но, мне совершенно нечем тебе платить, девушка…

— Мне нужна только крыша над головой и немного еды. «И одежда, и мыло, и куча-куча всего мелкого женского…», — с тоской представила я.

— Умоляю вас, господин Клодий, я стану вашей Музой и, клянусь, Юпитером, вы напишете самые прекрасные стихи во всем Риме. Только не прогоняйте, я убеждена, мы пригодимся друг другу!

— Что ж… оставайся, если тебе и впрямь некуда идти, но я вряд ли смогу предложить тебе хороший стол и… перспективу. Если ты ищешь спонсора, то это точно не ко мне.

— Спонсора? Это в смысле… ммм… объясните-ка мне получше…

— Ты молодая и довольно милая женщина из провинции, я верно понял? Ты неглупа и забавно разговариваешь, возможно также умеешь декламировать стихи и хорошо танцевать. Это полезные навыки для женщины… Вполне возможно, что ты удрала от ленивого бедного мужа, чтобы в столице сыскать себе Покровителя с кошельком потолще. Наш город, воистину, велик и полон таких возможностей. Мне кажется, у тебя очень деятельная натура и ты не надолго задержишься в моем скромном жилище.

У меня даже не нашлось слов в первую минуту, редкий для меня случай! Этот поэт «печального образа», что же, меня чуть ли не в гетеры записал, ничего себе перспектива. Что-то не манит, извините…

— Должна вам заметить, господин Клодий, что я девушка приличная, образованная и с характером, а потому попробую обойтись без… хм… Покровителя. Я вполне в состоянии сама заработать себе на жизнь… кажется.

Я на шее у вас сидеть не буду, не беспокойтесь, но вы только подскажите мне, куда мне обратиться, есть ли здесь у вас в Риме свободные рабочие места для девушек? Может, кому-то нужна секретарша или журналистка? Как у вас тут поставлено дело с новостями?

Чем больше я задавала вопросов, тем с большим сомнением глядел на меня этот Клодий, слегка покачивая головой из стороны в сторону.

— Мы все новости узнаем на Форумах или в термах, во время встреч с друзьями. Конечно, есть и книги и еженедельные сводки, но должен тебя огорчить, Наталия, все это исключительно мужское дело. Вот в Греции, я слышал, образованные женщины ценятся больше, но здесь… в Риме… обычно женщина занимается домом, семьей. Главная задача девушки — это найти себе достойного мужа и поддерживать семейный очаг.

— И как мне быть? Чтобы не умереть с голоду срочно подыскивать себе… э-э… спонсора, как вы выразились или выходить замуж?

— Одно из двух… ты верно поняла.

Вот же незадача, не собираюсь я обзаводиться мужем, годом выпуска до нашей эры, этого мне еще не хватало! И в публичные женщины я тоже записываться не буду. Хватит с меня и своей… второй древнейшей профессии журналистки.

— Дорогой Клодий, но вы же меня не прогоните, правда? Вы же добрый человек и не бросите девушку в беде? Я непременно вам все расходы компенсирую, вот только немножечко здесь осмотрюсь, и так вам буду в чем-нибудь помогать, переписывать какие-нибудь свитки, ну… и все остальное, в пределах разумного и приличного. А, может быть, мы уже перейдем на ты? Вы мне разрешите к вам запросто обращаться? Вы, конечно, человек почтенный, но еще далеко не старик.

Мужчина тихонько рассмеялся и тут же снова поморщился от боли, согнувшись к своей клюке.

— Пойдем-ка присядем, я не могу долго находиться на ногах. Конечно, можешь называть меня просто Клодием, впрочем, ты это уже делаешь. Мне недавно исполнилось тридцать два года, к твоему сведению. Но, если ты питаешь какие-то надежды на мой счет, я должен тебя сразу же предупредить… Наталия, я вижу — ты славная девушка, но у нас ничего не выйдет, ты не должна рассматривать меня в качестве возможного супруга. Я к этому не способен… Мне не прокормить жену и будущих детей, скоро у меня могут отобрать дом кредиторы и я переселюсь в какую-нибудь из этих вонючих инсул вместе со своими рабами. Какая уж тут жена…

Теперь поэт грустно щурился на солнце, что стояло в зените, а я сидела рядышком на какой-то удивительно теплой, хотя вроде бы и каменной скамейке возле ручейка и размышляла, как теперь жить дальше и с чего же начать покорение Рима.

Пришло время оглядеться и оценить обстановку вокруг. Так, что мы имеем… двор обширный, огорожен высоченным забором из каких-то неровных плиток, словно застывшая пузырчатая масса. Лава, что ли вулканическая, где-то я об этом читала… Неподалеку за деревьями находится дом, вроде даже большой, двухэтажный, буквой «г», терраса открытая на втором этаже… м-да… видно, что старенький и невзрачный домик, тоже из каких-то валунов да плиток. И мне предстоит здесь жить! Девушке из двадцать первого века!

— Элиав, принеси-ка нашей гостье вина и лепешек, она, верно, голодна с дороги!

Я умылась у бегущего по каменному желобу ручейка и с удовольствием закусила тем, что вскоре предложил мне расторопный юноша. Кроме маленькой амфоры со слабеньким вином на льняной тряпочке были разложены суховатые лепешки, мисочка с оливками и щедрый ломоть сыра.

Что и говорить, моя первая древнеримская трапеза удалась на славу. Клодий поглядывал в мою сторону с любопытством и даже улыбался, чем привел меня в отличное расположение духа. Замечательный парень, мы непременно поладим, и без всяких там спонсоров обойдусь, выдумали тоже! Замуж или в разврат… хорошенькие варианты для девушки из довольно эмансипированного времени. Нет уж, мы пойдем своим путем…

— Мир этому дому! Да вознаградят вас римские боги за ваше гостеприимство, дорогой мой поэт!

— Да… когда-то я считался вполне достойным поэтом и даже начал задирать нос. И даже осмелился посвящать свои оды прекрасной Валерии Сцилле, но вскоре за это же и пострадал. Жених божественной Валерии нанял бродяг и меня жестоко избили прямо перед ее паланкином, она смотрела сквозь занавески и и потешалась, даже давала советы… Я думал, что не переживу подобного унижения. Но, время все лечит, правда, с того дня я не могу быстро ходить и вдохновение покинуло меня.