Портрет предателя (СИ) - "Мурзель" - Страница 9

Зигурд указал на продавленную кровать, прикрытую ветхим одеялом.

— Ложитесь спать!

Кузены, пошатываясь, подошли к постели и, не раздеваясь, рухнули на нее. Она была такая узкая, что они с трудом поместились на бугристом матрасе. Себастьян лег у стены, а Доминика с краю. Юноша прижал ее к себе, чтобы она не упала. Через несколько минут они уснули, а точнее сказать — впали в забытье, одурманенные крепким алкоголем.

Зигурд залпом опрокинул стакан самогона и улегся на соседнюю койку.

========== 11. Рассвет ==========

Доминика с трудом разлепила глаза. Голова раскалывалась, все тело болело, во рту ощущался омерзительный привкус рвоты.

— Где я? — простонала она.

Сзади кто-то пошевелился. Доминика обернулась и увидела лежащего за спиной Себастьяна. Запах пыли ударил ей в нос. Она закашлялась.

Вдруг она вспомнила. Кровь. Дым. Крики. Мариотти со вспоротым животом. Толпа. Факелы. Выстрелы. Упавший с колокольни звонарь. Пожар. Стоны. Вонь горелого мяса. Куски тел. Трупы, трупы, повсюду трупы!

Доминика резко подскочила на матрасе и вцепилась руками в свои волосы. Ее затрясло. Слезы брызнули из глаз, и она истерично зарыдала. Пережитый кошмар липкой паутиной заполнил ее разум, с отчетливой ясностью воскрешая в памяти ужасные мгновения прошлой ночи.

Себастьян поднялся с постели и сел на ее край. Он обнял возлюбленную и крепко прижал ее к груди. На его глазах тоже выступили слезы. Он обнимал кузину и гладил ее черные спутанные волосы до тех пор, пока ее плечи не прекратили судорожно вздрагивать.

— Себастьян, что с нашими родителями? — наконец спросила она.

— Они мертвы!

Доминика всхлипнула.

— Ты уверен? — ее голос дрожал.

— Да, — тихо сказал он. — Я сам видел их тела. Зигурд закрыл тебе тогда глаза.

Она уронила голову на руки и долго сидела так, молча раскачиваясь из стороны в сторону.

— Что нам теперь делать? — наконец спросила она.

— Не знаю, — глухо ответил Себастьян.

В горле жутко пересохло, Доминика с огромным трудом ворочала языком.

— Я хочу пить! — хрипло сказала она.

Себастьян встал с кровати и осмотрелся. На столе стояла полупустая бутылка самогона и три стакана. Из открытого горлышка противно разило спиртом. Невольно поморщившись, он обшарил полки, но не нашел на них ни воды, ни еды.

— Где Зигурд? — спросила Доминика.

— Не знаю. Ушел куда-то.

— Он нас бросил?

— Понятия не имею.

Доминика встала с постели. В тусклом утреннем свете комната выглядела еще более убогой. Облупившаяся штукатурка, некрашеный пол, ветхая мебель. Молодые люди осмотрелись. Наемника нигде не было видно, а его постель была аккуратно заправлена. Они подошли к входной двери и дернули ручку. Заперто.

— Он закрыл нас здесь! — сказал Себастьян. — А вдруг это ловушка?

— Если бы он хотел нашей смерти — то просто бросил бы нас во дворце.

— Я не знаю, какие у него мотивы, но я ему не верю!

— Зачем же он тогда нас спас?

— Откуда я знаю? Может он хочет получить за нас награду!

Доминика испуганно уставилась на кузена.

— И что теперь?

— Надо выбираться отсюда!

Себастьян изо всех сил ударил плечом в дверь. Та дрогнула, но не поддалась. Он отошел назад для разбега, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Зигурд.

— Далеко собрался? — мрачно поинтересовался он.

— Где ты был? — сердито спросил Себастьян.

— Достал нам пожрать.

Наемник отодвинул юношу и прошел в комнату. Он снял заплечную сумку, поставил ее на стол, извлек из нее бутыль и несколько свертков. Когда он развернул вощеную бумагу, то в воздухе мигом разнесся соблазнительный аромат копченой говядины и свежего хлеба. Доминика почувствовала, как рот наполняется слюной, и поняла, что дико проголодалась. Беглецы уселись за стол и приступили к завтраку.

— В городе все еще опасно, — сообщил Зигурд, густо намазывая масло на краюху. — Погромы продолжаются. Нужно переждать здесь пару дней.

— Ты, наконец, объяснишь нам, что происходит? — с вызовом спросил Себастьян.

— Революция, — пояснил хейдеронец и откусил кусок хлеба.

Юноша задохнулся от возмущения.

— Революция? Так вот, как теперь называются массовые убийства?

Зигурд пожал плечами.

— Можешь называть как угодно, мне все равно.

Юноша перегнулся через стол и вперил в наемника гневный взгляд.

— Скажи, ты знал?

— О чем?

— О том, что готовится переворот?

— Нет, — отрезал Зигурд.

Себастьян ткнул его кулаком в грудь.

— Врешь! Ты не мог этого не знать!

Хейдеронец схватил собеседника за запястье и вывернул его кисть так резко, что у того на глазах выступили слезы.

— Послушай, щенок, — тихо процедил он, сверля Себастьяна ледяным взглядом. — Или ты перестаешь задавать свои идиотские вопросы, и делаешь то, что я скажу…

— Или что? — с вызовом спросила Доминика. — Убьешь нас?

Губы Зигурда искривились в горькой усмешке. Он резко отшвырнул руку Себастьяна.

— Или вы валите на все четыре стороны. Я не собираюсь нянчиться с теми, кто мне не доверяет!

С грохотом отодвинув стул, он встал из-за стола и вышел из комнаты.

— Мерзавец! — бросил ему вслед Себастьян.

— Послушай, Себастьян, — сказала Доминика, когда за хейдеронцем захлопнулась входная дверь. — Может зря мы так? Он все-таки спас нас!

— Я ему не верю! — запальчиво воскликнул тот.

— Но что мы будем делать одни?

— Что-нибудь придумаем!

Доминика встала из-за стола, бросив недоеденный завтрак, подошла к входной двери и толкнула ее. Та приоткрылась, на этот раз она была незаперта. Доминика вышла на улицу. Стояло прохладное утро, воздух был свеж и чист, и лишь слабый запах гари говорил о том, что ночью в городе произошло несколько пожаров.

Дом, в котором они ночевали, стоял во дворике, окруженном кирпичными и деревянными стенами, густо увитыми зеленым плющом. В центре высился каменный колодец. Сам дом был небольшим, построенным из грубого кирпича, с соломенной крышей. У стены стояла деревянная скамейка, а на ней сидел Зигурд, уронив лицо на ладони.

Доминика присела на другой край лавки. Хейдеронец поднял голову и посмотрел на нее.

— Что? — спросил он.

— Прости нас… — нерешительно начала она.

Зигурд тяжело вздохнул.

— Не нужно извиняться, Скилик, — сказал он. — Я понимаю, как все это выглядит со стороны…

Из дома показался Себастьян. Он подошел поближе и прислонился к стене дома, скрестив руки на груди.

— Ты спас нас… — промолвила Доминика.

— У меня были на это свои мотивы.

— И какие же, если не секрет? — вмешался Себастьян.

— Секрет, — отрезал хейдеронец.

На несколько минут воцарилось молчание. В ясном небе щебетали ласточки, со стороны моря доносились крики чаек, легкий ветерок поигрывал листвой, и казалось, будто бы и не было вчерашней ночи, полной страха, ужаса и смерти.

Доминика решилась прервать тишину.

— И что нам делать дальше? — спросила она.

— Я не знаю, — ответил Зигурд. — В Форталезе вам оставаться нельзя, вас будут искать.

— Кто? — испугалась Доминика.

— Новая власть. Торстен Шульц.

— Шульц? — удивился Себастьян. — Генерал Серебряной Стражи?

— Да.

Зигурд замолчал, настороженно прислушиваясь к отдаленному лаю собак.

Себастьян задал следующий вопрос:

— Так это он устроил переворот? Как ему это удалось?

— Это было несложно, учитывая, что его поддержало большинство хейдеронцев.

— Но почему? — спросила Доминика. — Зачем им все это нужно?

Зигурд пожал плечами.

— Вы слишком долго притесняли нас. Выгоняли с нашей земли, установили непомерные налоги, запрещали молиться нашим богам. Неудивительно, что у народа в конце концов лопнуло терпение.

— Это ложь! — запальчиво воскликнул Себастьян. — Хейдеронцы имели точно такие же права, как и ангалонцы!

— На бумаге, — ответил наемник. — Но не в реальности.

У Доминики задрожали слезы в глазах. Перед внутренним взором встали ужасные картины массовой бойни, которые ей довелось увидеть прошлой ночью.