Портрет предателя (СИ) - "Мурзель" - Страница 10

— Но зачем было устраивать такое? — с отчаянием в голосе спросила она. — Можно ведь было договориться!

— Нельзя, — отрезал Зигурд. — Сколько раз мы пытались, но вы нас даже не слушали.

— Хм… пожалуй ты прав, — признал Себастьян. — Отец постоянно разгонял сборища хейдеронцев, которые чего-то требовали.

— Он говорил, что стоит только раз уступить… — вспомнила Доминика. — Дай хейду палец — он по локоть откусит!

— И вот к чему все это привело, — резюмировал наемник.

— И что нам теперь делать? — спросила Доминика.

— Бежать из города, — ответил Зигурд. — Вам есть куда податься?

Себастьян задумчиво почесал в затылке.

— Разве что в Кастиллу, к герцогу Альберди…

— Кто это?

— Наш дальний родственник. Троюродный кузен моей матери… — юноша на миг запнулся и добавил, — покойной матери…

При упоминании о родителях Доминика громко всхлипнула и вытерла ладонью глаза.

— Он примет вас? — спросил Зигурд.

Она шмыгнула носом и ответила:

— Не знаю, он меня недолюбливает. Поэтому его не было на балу.

— И это спасло ему жизнь, — добавил Себастьян.

Зигурд встал со скамейки и прошелся по траве взад-вперед, чтобы немного размяться.

— И почему же он тебя не любит, Скилик? — поинтересовался он.

— Он хотел просватать за меня свою дочь, — пояснил Себастьян.

— А я сломала его грандиозные замыслы, — добавила Доминика.

— Он сам виноват. Все давно знали, что я женюсь на тебе.

— Только теперь вот неизвестно когда, — вздохнула Доминика.

Себастьян сел на скамейку и обнял возлюбленную за плечи.

— Не переживай, моя милая, мы обязательно поженимся.

Доминика повернулась к Себастьяну и легонько чмокнула его в губы. Тот ласково погладил ее по волосам.

— Мы покончили с телячьими нежностями? — холодно поинтересовался Зигурд. — Вы точно решили ехать к этому вашему герцогу, как-там-его-зовут?

Себастьян сердито посмотрел на него, раздосадованный такой бесцеремонностью.

— Альберди, — процедил он. — Да, мы поедем к нему.

— Как скажешь, — пожал плечами хейдеронец. — Но нужно как следует подготовиться к дороге. Путь в Кастиллу неблизкий.

Вдали снова залаяла собака.

— Идем в дом, — велел Зигурд. — На улицу вам лучше не высовываться.

Они зашли внутрь и расселись вокруг стола, чтобы закончить прерванный завтрак.

— Нам понадобятся лошади, оружие и провиант, — сказал наемник, отправляя в рот очередной кусок говядины.

— Оружие есть, — Себастьян указал на шпагу и пистолет, валяющиеся на полу возле кровати.

Зигурд взглянул на изящно гравированную шпагу с золотым эфесом, увенчанную княжеским гербом, и пистолет с ложей из красного дерева и перламутровой рукоятью.

— Забудь. Этими игрушками лучше не светить на глазах посторонних. Я постараюсь все раздобыть, но мне нужны деньги.

Доминика расстегнула поясную сумку и извлекла из нее пригоршню драгоценностей, которые она захватила из своей спальни. Поверх колец и ожерелий на ладони лежал небольшой кулончик — синяя прозрачная капелька с белой ракушкой внутри. Сердце сжалось. Эту безделушку купил ей Себастьян пару лет назад, когда они тайком сбежали в город. Хоть прогулка чуть не окончилась тогда плачевно — но все-таки это было чудесное время! Они были совсем детьми — наивными и беспечными. Ей показалось, что это было так давно, что с той поры прошло уже несколько десятилетий. Доминика сунула сувенир назад в сумку, а остальные украшения протянула Зигурду.

— Негусто, — отметил он.

— Это всего лишь бижутерия, — заметила Доминика. — Настоящие драгоценности хранились в сокровищнице… Но и эти вещи не так уж и дешевы!

— Представь, сколько таких побрякушек сейчас у всех на руках! — хмыкнул наемник. — Не забывай, что вчера разграбили полгорода, включая и дворец!

При упоминании о дворце Доминика почувствовала, как горло сжалось удушливым спазмом, а на глаза навернулись горькие слезы. Но она сдержалась, не заплакала. Не время рыдать. Сейчас нужно думать о спасении. А оплакивать мертвых она будет потом, когда они окажутся в безопасности.

========== 12. Генерал ==========

Торстен Шульц, генерал Серебряной Стражи, мерил коваными сапогами просторный кабинет. Перед ним навытяжку стояли майор Клаус Бергманн и двое рядовых. Сквозь распахнутое окно доносилось бряцание оружия и выкрики рекрутов, тренирующихся на плацу. Ароматы кожи, оружейной смазки и дорогого табака наполняли прохладный утренний воздух.

Шульц остановился и пригладил рыжеватые бакенбарды. Он повернулся к одному из солдат, на лице которого красовался огромный кровоподтек, и вперил в него пристальный взгляд ярко-синих глаз.

— Ты уверен, что это был Кернхард? — спросил генерал.

— Да, вашблагородь, — подобострастно ответил рядовой.

— И ты утверждаешь, что он спас княжича?

— Да… Ну, то есть я не то чтобы утверждаю. Кто я такой, чтобы утверждать? — затараторил солдат. — Но это был он, без сомнения, я же еще не совсем из ума выжил, хотя моя старуха говорит, что…

— Как это произошло? — нетерпеливо перебил его Шульц.

— Виноват, вашблагородь, — пробормотал рядовой. — Так вот, значится, все наши побежали бить князя и богатеньких ангов, что ночевали во дворце, а я решил проверить южное крыло. Думаю, а вдруг оттуда кто-нибудь ускользнет, понимаете? Надо их всех, гадов, порешить, чтобы знали, как нас притеснять…

— Ближе к делу!

— По дороге пришиб какую-то бабу в ночной рубахе. Я первую попавшуюся дверь открыл, а там она дрыхнет, на пуховых перинах, значится, стерва богатенькая. Увидела меня, заорала, вскочила с кровати — и в коридор! Еле догнал…

— Короче! — рявкнул генерал.

— Ну, в общем, нашел я спальню княжича, только он, видать, услышал, как баба та визжала, и успел портки натянуть и шпагу свою схватить.

— И? — Шульц угрожающе нахмурил брови.

— Я на него как навалюсь и ну с ним биться! А он, гад, сопротивляется. Ну я его к стенке-то и прижал… Почти прикончил, вашблагородь, только тут Зигурд откуда не возьмись. Я так и не понял, откуда он появился, как из-под земли вырос, будто черти его принесли…

— И что дальше? — перебил генерал, нервно дергая себя за курчавую бороду.

— Ну, в общем, вырубил он меня, вот видите, какой синяк на роже? Думал, что он мне челюсть сломал, так больно рот открывать. Ан, нет, вроде цела, челюсть-то, хоть и болит так, что хоть на стену лезь. Яблоки жрать, чую, еще долго не смогу…

Солдат коснулся ладонью щеки и болезненно поморщился. Шульц вперил в него яростный взгляд.

— Так вот, потом я пришел в себя, лежу, и чувствую, как с меня стаскивают штаны. Вначале мне показалось, что это баба моя. Ну, знаете, когда я пьяный прихожу со службы… ну, то есть, на службе я, конечно же, не пью, э-э-э хм…

— Я прогоню тебя через строй! — грозно прорычал генерал.

— Виноват, вашблагородь. Так вот, я глаз чуть приоткрыл — смотрю, а это Зигурд и княжеское отродье. Ну, я решил притвориться мертвым, а то, думаю, убьют не ровен час, а у меня жена, дети… трое: мальчик и… кхе-кхе. Виноват, вашблагородь…

Шульц сверлил его яростным взглядом, скрестив руки на широкой груди.

— В общем, раздели они меня, и княжич мое барахлишко-то и нацепил. Хорошая была одежда, почти новая. Стеганку — так вообще только на прошлой неделе выдали. Удобная, жуть, а то в старой рукава были коротковаты…

Генерал закатил глаза и протяжно застонал.

— Виноват, вашблагородь. В общем, переоделся княжеский сынок и ушли они. Втроем.

— Втроем? — удивился Шульц.

— Да. И девка с ними была.

— Какая девка?

— Дык, племянница князя-то покойного. Ну, то есть тогда-то он еще не был покойным… наверное… Или уже был? Который же тогда час был? Полночь уже вроде как пробила… или я чего-то путаю…

— Куда они пошли, ёб твою мать?! — брызжа слюной, заорал генерал.

— Дык не знаю. Меня потом снова вырубило, — пробормотал солдат. — Очнулся только утром. Подумал, вот свезло-то, ночевал в княжеских покоях. Хоть и не в кровати, но и ковер тоже ничего так, мягкий такой, ворсистый… Расскажи кому — не поверят! Рожа, правда, болит, но ради такого случая… Я уже говорил, что сперва подумал, будто у меня челюсть сломана?..