Портрет предателя (СИ) - "Мурзель" - Страница 32

В Ангалонии взгляд мог свободно скользить по безбрежным лугам до самого горизонта, а здесь он постоянно натыкался на высокую стену нависающих горных громад. Неумолчный шум ветра и мерное журчание воды изредка рассекались пронзительными вскриками хищных птиц, а чистый прохладный воздух был напоен ароматами хвои и полыни.

В полдень путники сделали привал на небольшом плато, поросшем мягкой травой и густо усеянном мелкими одуванчиками.

— Думаю, завтра к полудню мы доберемся до Рюккена, — произнес Зигурд, отправляя в рот кусок копченого мяса.

— Рюккен? — переспросил Себастьян. — Что это?

— Деревня, где я раньше жил. Там мы переночуем и пополним припасы.

— А дальше?

— Потом я доведу вас до границы с Мерганией, и наши пути разойдутся.

Ледяная тоска сжала сердце Доминики. Вот и все. Еще два дня, и они расстанутся, скорее всего, навсегда. Она тупо уставилась в одну точку, а ее горло перехватило колючим спазмом. Доминика судорожно втянула ртом холодный воздух, чтобы не разрыдаться, и отвернулась, скрывая от спутников набежавшие слезы.

И что потом?

Потом ей придется учиться жить заново.

Учиться жить без него.

***

После небольшого отдыха, беглецы отправились дальше. Дорога петляла среди высоких скал и каменистых отрогов, извивалась причудливой змеей между зеленых склонов и крутых обрывов, и постепенно поднималась все выше и выше к облакам.

После очередного резкого поворота Зигурд дал сигнал остановиться и соскочил на землю.

— Дальше ехать опасно, — предупредил он. — Пойдем пешком.

Путники взяли лошадей под уздцы и пошли по тропинке, пролегающей между отвесной скалой и глубоким ущельем. Зигурд шел впереди, разведывая безопасный путь.

Поросший травой уступ вился вдоль горы, местами то расширяясь, то становясь угрожающе узким. Дно пропасти было затянуто густым туманом, но судя по журчанию воды — внизу протекала бурная река. Доминика судорожно хваталась за каждый выступ поросшего мхом склона, испуганно вздрагивая всякий раз, когда из-под человеческих ног или лошадиных копыт срывался камешек и с затихающим стуком исчезал в бездне. Ей было страшно смотреть вниз, сердце тревожно колотилось, а ладони стали липкими от пота.

Беглецы почти миновали опасный участок, как вдруг из густых зарослей наперерез им рыжей молнией выскочила лисица. Лошадь Себастьяна шарахнулась в сторону и сбила юношу с тропы. В последний момент он успел схватиться за край скалы и повиснуть на руках.

Доминика ахнула и застыла на месте, не в силах пошевелиться. Ее парализовало леденящим ужасом. Время будто остановилось, а все тело налилось неподъемным свинцом.

Зигурд оглянулся. На какой-то миг он замер. Сердце гулко застучало в его ушах.

Бум-бум!

Себастьян пытается забраться назад, но не может найти за что зацепиться…

Бум-бум!

Он судорожно перебирает руками, отчаянно хватается за пучки травы, но те лишь вырываются с корнем и остаются в его ладонях…

Бум-бум!

Он лихорадочно ищет опору, но лишь выбивает ногами камни, и те с громким шорохом падают в пропасть…

Бум-бум!

Он съезжает вниз, пальцы оставляют борозды на рыхлой земле. В глазах отчаяние и смертельный ужас… Еще секунда, и…

— Держись!

Зигурд одним прыжком оказался на краю обрыва, упал на живот и протянул Себастьяну руку. Тот уцепился за нее так крепко, что чуть было не стащил его вниз.

— Эй, полегче! — пропыхтел наемник, отчаянно упираясь в землю.

Второй рукой он схватил Себастьяна за шиворот и, напрягая все силы, затянул его наверх.

Они свалились на траву друг возле друга и тяжело дыша уставились в небо, затянутое серыми облаками.

— Спасибо, — пробормотал Себастьян.

— Будешь должен, — буркнул хейдеронец.

Все это продолжалось какие-то секунды, но Доминике показалось, что прошла целая вечность. Наконец шок отпустил ее. На трясущихся ногах она подбежала к Себастьяну и рухнула рядом с ним на колени.

Юноша сел на траву и обнял ее.

— Все хорошо, моя милая, — успокоил он невесту.

— Я так испугалась, — всхлипнула она. — Ты чуть не упал!

— Но все ведь обошлось, — улыбнулся Себастьян все еще бледный от пережитого волнения.

Доминика крепко прижала его к своей груди, а ее глаза невольно обратились к Зигурду. Тот молча сидел на траве, смотря куда-то вдаль на туманные горы.

— Спасибо тебе, — негромко проговорила она.

Хейдеронец бросил на нее хмурый взгляд.

— Идем дальше! — сказал он и поднялся на ноги.

========== 32. Рюккен ==========

К полудню следующего дня путники наконец добрались до Рюккена, лежащего на горном плато на берегу небольшого озера. Деревня была окружена высоким частоколом из неотесанных сосновых бревен. Всадники подъехали к воротам, спешились и привязали лошадей ко вбитым в забор железным кольцам.

Зигурд толкнул деревянную створку, та с тяжелым скрипом распахнулась, и беглецы вошли в деревню. Доминика с любопытством озиралась по сторонам — ей еще никогда не приходилось бывать в хейдеронских поселениях.

Они шли по центральной улочке, вымощенной грубым булыжником, по обе стороны которой высились бревенчатые дома с соломенными крышами. В прохладном воздухе пахло хвойной смолой и дымом из печных труб. Доминика невольно залюбовалась резным орнаментом на дверях и деревянными фигурами на крышах. Вдали слышались чьи-то голоса, за забором лениво тявкала собака, а где-то за оградой деревни мерно журчала вода на лопастях водяного колеса.

В тени домов показался женский силуэт. Незнакомка подошла поближе, и Доминика разглядела девушку лет двадцати пяти с ведром воды, одетую в темно-синий сарафан и белую рубаху с ярко вышитым воротом. Из-под ее бирюзовой косынки выбивалась толстая золотая коса, а на белом румяном лице сияли лучистые голубые глаза.

Девушка взглянула на путешественников и остолбенела. Она сдавлено охнула, ведро выпало из ее рук и с дребезжанием покатилось по дороге, разливая воду по плоским камням.

— Зигурд! — воскликнула она и бросилась к хейдеронцу на шею.

Тот крепко обнял девушку, слегка приподнимая ее над землей.

— Здравствуй, Эрика!

Блондинка страстно поцеловала его в губы, а затем со всего размаху залепила ему пощечину.

— Мерзавец! Где тебя носило столько лет? — ее слова на хейдеронском наречии прозвучали резко и отрывисто.

— Долгая история, — смущенно пробормотал Зигурд, потирая щеку, на которой ярким пятном разгорался отпечаток ладони. — Расскажу, как будет время.

У Доминики перехватило дыхание. Она потрясенно наблюдала за этой сценой, не в силах вымолвить ни слова, а жгучая ревность черной змеей вползала в ее сердце.

— Кто это с тобой? — поинтересовалась Эрика, взглянув на кузенов.

— Мои гости, — ответил Зигурд. — Нужно устроить их на ночлег.

— Хорошо, я позабочусь об этом, — согласилась девушка. — Идем же скорее! Отец будет счастлив тебя видеть.

Она подхватила его под руку и увлекла за собой.

— Как он поживает? — спросил Зигурд, кивком приглашая спутников следовать за ним.

— Старый уже стал. Все время ворчит, — усмехнулась блондинка. — Может, хоть ты сможешь его порадовать. Наверняка он захочет устроить пир в честь твоего возвращения.

— Целый пир? — удивился он.

— Ну… ты же знаешь наши пиры. Заколем кабанчика, посидим в длинном доме…

— Кабанчик-то больше всех обрадуется моему возвращению, — хмыкнул Зигурд.

***

В длинном доме царил гомон и пьяный смех. Посреди зала был разложен огромный очаг, на вертеле крутился несчастный кабан, а котлы с похлебкой наполняли воздух густым ароматным паром. На длинных столах, расставленных вокруг очага, высились горы мяса, хлеба и сыра, стояли бочонки медовухи, казанки супа и кадушки квашеной капусты.

Зигурд сидел во главе стола рядом с Бьярни — старейшиной Рюккена, а Эрика примостилась на его коленях и что-то ворковала ему на ухо, обвив руки вокруг его шеи.

Доминика и Себастьян расположились за дальним концом стола на длинной устеленной волчьими шкурами скамье между какими-то немногословными мужиками. Проголодавшийся Себастьян с аппетитом уплетал жареные сосиски с кислой капустой, периодически прихлебывая медовуху из большой деревянной кружки. Доминике же кусок в горло не лез. Она сидела, понуро опустив голову, не в силах смотреть, как Зигурд милуется с Эрикой, и изо всех сил старалась не разреветься.