Призрачный воин - Торп Гэв - Страница 25

— Дом Ариеналь — это я, — поднимаясь с места, заявила Иянна. Вокруг нее заплясало искрящее пламя, призрачный огонь бледно-синего и пурпурного цветов. — Я зажгла маяк и требую ответа. Более того, я даю вечным усопшим шанс встать подле иннари и получить награду от Шепчущего бога.

— Кому из вас не хочется вновь ходить в смертной оболочке? — заговорила Иврайна. Она тоже встала и спустилась к полу. Платье и мантия плыли за нею вздымающимися волнами, пока она шествовала между высоких конструкций, ничуть не страшась их возраста и размеров. — Какая душа желает бесконечного существования в этой не-жизни? Уж точно не вы, гордые мертвецы Ияндена. Живые цепляются за разбитые давние обещания, что рукотворные миры спасут их. Не спасут. Галактика содрогается от причиняемых Великим Разломом мук, разорванная на части Темными богами. Никакой мир-корабль в одиночку не выстоит перед разразившейся бурей. Иянден... — Она осеклась на полуслове, взяв себя в руки, чтобы невзначай не нанести оскорбления. — Иянден и без того сильно пострадал, и больше страданий ему не вынести. Вы можете обречь свою родину на медленное увядание, ведь мертвецы, стерегущие его чертоги, числом уже превышают живых. Или можете выступить. Созовите свои дома, подайте призыв к оружию, как во времена величия доминионов, когда даже те, о ком забыли в этих стенах, своим велением заставляли замереть звезды, а мыслями возжигали пустоту. Эта сила может воспрянуть вновь, Перерожденные способны возвратить то, что принадлежит альдари. Если мы этого не сделаем, значит, мы сдались, как последние слабаки и трусы.

— Дом Валор ответит да, — проговорил Агариам, приняв протянутое одним из слуг золотое копье. — Однажды мы умерли за Иянден, и мы умрем еще тысячу раз, если это потребуется.

— Ты все не так понял, старый глупец, — отозвалась Софиорит. — Мы покинем Иянден, чтобы присоединиться к этим скитальцам. Она просит вывести дома из чертогов призраков не для отражения атаки на нашу родину. Она хочет, чтобы мы выбрали Шепчущего бога для нашего народа.

— Каждый дом — грозная сила, — вставила леди Фенорих. — Дом Делгари не последует ни за кем, кроме меня, а я не подчинюсь ни одному живому владыке. Тут не найдется такого аристократа, что сказал бы иначе. Может, кто-то из нас и заключит альянс, но не все. Слишком велики обиды прошлого, чтобы откладывать их в сторону, даже ради тебя, леди Иянна.

— Келмон, я прошу тебя, прославленного боевого провидца, возглавить это воинство, — сказала Иянна. — Никто, кроме тебя, не пользуется большим уважением во всех чертогах призраков, и нет такого гобелена победы, который вы бы не соткали из нитей судьбы вместе с Мелиниэлем, великим стратегом с Биель-Тана. Дома будут биться не за меня и не за Иврайну, но за самого Шепчущего бога, как велят их собственные руны.

— Твои слова мне льстят, Иянна, но ты многого просишь, — ответил призрачный провидец. Он повернулся к остальному совету. — Я не стану говорить за всех: каждому чертогу призраков надлежит сделать свой выбор. Даже каждому члену дома, скажу я больше, ибо это не созыв сторонников или проверка на преданность. Те, кто отправится вместе с Иврайной, шагнут за порог. Я вижу сотню судеб, отсеченных от Ияндена, сотню судеб, связанных с руной Шепчущего бога. Первый путь — якорь, второй — течение. Один удержит вас, однако вы навсегда останетесь в этом месте. Другой увлечет в открытые воды, к свободе или вероломной кончине.

— Не высказался еще один дом, — произнес Дехос Темная Зима. — Старейший из всех, самый чтимый. Я не приму решения, не узнав его соображений.

— Его мнение мы вскоре узнаем, — сказала Иянна, ощутив приближение делегации еще одного семейства, что не числилось среди изначальных избранных домов Ариаха.

На совет упала тень, и члены призрачного воинства обернулись все как один. Воздух загустел от внезапного притока энергии. У Иянны защипало кожу, от рун, камней и копья пошел жар. Иврайна же вздрогнула, ощутив на себе холодное касание Иннеада.

Что-то закрыло свет за высокими окнами, уверенно шествуя от дальнего конца зала к дверям. Вытянутая тень скользнула вначале по совету, затем заплясала по рядам застывших слуг, изгибаясь на конечностях из призрачной кости, неподвижных стягах и безликих куполовидных головах.

В проходе появилась альдари: она сжимала в руке посох, увенчанный руной Ультанеша. Женщина воздела жезл, и его навершие ярко вспыхнуло даже в лучах искусственного солнца. В этом сиянии альдари ступила вперед, облаченная в многослойные шелковые одеяния, которые скрывали ее ноги и тело, но оставляли открытыми руки. Их покрывал багряно-черный узор в виде мирового змея, свившегося вокруг легендарного копья основателя ее дома.

— Я — Эдресса, голос-страж дома Ультанеш, — возвестила она чистым и громким голосом, усиленным специальным устройством внутри одежды. — Свет огней Ариаха достиг самих чертогов Осиянной Звездами цитадели. Хотя дом Ультанеш не связан договорами Ариаха, мой лорд Эфон обратится к созванному совету.

— И мы охотно с ним встретимся, — сказала Иянна, хотя, возможно, в действительности она не имела права говорить от имени всех. Впрочем, возражений не последовало.

Когда духовидица спустилась с высокого помоста, на последней ступени к ней присоединилась Иврайна, и вместе они направились к выходу из зала. Призрачные аристократы двинулись следом, без особых усилий поспевая размашистым шагом. Обычные призраки повернули головы им вслед и также отправились за ними на площадь снаружи.

Пройдя через врата высотой с башню, на открытое пространство ступил призрачный рыцарь, шагавший не громче членов собрания.

Лорд Эфон превосходил лордов-призраков так же, как те превосходили альдари: втрое выше их ростом, с гладкими конечностями из призрачной кости, покрытыми ярко-желтыми и темно-синими психопластиковыми пластинами. На поясе висел меч вдвое больше почетных Призрачных Клинков, в левой руке великан сжимал щит с зубчатой кромкой. Энергетическая матрица гудела энергией мертвой души, но, в отличие от покойных лордов и леди, рыцарь был не просто воином-призраком, ведомым одной только волей почившего. Внутри его скругленной крупной головы находилась кабина с живым пилотом, братом-близнецом отошедшей души, что странствовала теперь по кристаллической цепи массивной машины войны.

По крайней мере, обычно именно так управлялась подобная боевая конструкция, но не в случае с лордом Эфоном. Благодаря Иврайне экипаж «Душеискателя» испытал на себе благословение Иннеада и отныне состоял из двух духов в одной смертной оболочке: мертвый близнец Ашод переродился в своем брате Эфоне.

— «Душеискатель», — произнесла Иврайна, выступив перед советом с поднятой рукой в знак мимолетной признательности за появление призрачного рыцаря. — Рада тебя видеть.

— И я тебя, Открывающая Седьмого Пути. — Гигант преклонил колено столь же изящно, как живой альдари, и протянул Иврайне ладонь. Она опустила обе руки на громадный кончик пальца. Желтая голова, разукрашенная едва различимыми узорами более насыщенного тона, обратилась к Иянне: — Наша леди Ариената. Когда я услышал, что ты зажгла огонь Ариаха, мы обязаны были прийти.

— И мы благодарны за это, — сказала леди Фенорих. — Только что совет сошелся на том, что перед принятием решения следует выслушать мнение наследников Ультанеша.

— И по какому поводу собрание? — спросил «Душеискатель». Он убрал руку и выпрямился, вновь погрузив присутствующих в тень. — Маяк возжечь непросто, но предупреждений от ясновидцев или автархов к нам не приходило.

— По поводу странствия, — сказала Иянна.

— Иннари хотят, чтобы мы оставили Иянден и отправились искать врата Злобы в недавно возвратившемся искусственном мире, — пояснил Агариам.

От призрачного рыцаря дрожью разошелся импульс сердитого настроя. Иврайна невольно отступила назад, а Иянна ощутила его подобно горячему ветру под кожей.

— Вы ищете Колодец Мертвых. — В заявлении Эфона прозвучали зловещие нотки, его модулированный голос сопровождался очередным психическим искажением. — Гробницу Эльданеша.