О сладких грёзах и горьких зельях (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 12

— Откуда ей тут взяться? — скривился он. — Наверняка наваждение, просто… учитывающее ваши особенности. И достаточно реалистичное, чтобы заморочить.

— Скорее всего, — не было смысла спорить. — Она появилась после того, как я подумала, что моя дочь точно родилась бы изменённой, в отличии от…

Я запнулась. Всё же, до чего неловкая ситуация! Саннар виновато отвёл взгляд. Хотя и глупо это — стесняться собственных желаний, но его чувства были вполне понятны.

Но нам не до того, не так ли? Нам нужно работать.

— И всё же, проверьте, — попросила я тихо, стараясь спрятать надежду. — Она… не отражалась в зеркале, и имя Предвечной на запястье не заставило её исчезнуть. Возможно… может, она настоящая. Была… когда-то.

Лорд вздохнул, глянул понимающе-сочувственно, но послушно шагнул ко сжавшейся лже-Алеа, активируя печати. Я отвернулась, прикусив губу — если девочку придётся уничтожить, то смотреть на это не хотелось бы. Я начала… выразимся так, непозволительно вживаться в роль её матери.

Пару мгновений за спиной было тихо.

— Давно она появилась? — уточнил колдун ровно.

— Утром, — вздохнула я. — Разбудила меня, сказала, мол, боится другой девочки.

— Она хочет съесть меня, — прошептала лже-Алеа. — И заменить… Не бросайте меня здесь, пожалуйста! Я лучше, чем она. Она — страшная!

— Не бросим, — удивительно мягко сказал Саннар. Если честно, я даже выдохнула от облегчения, но ещё удивилась — чего это он? Хотя, если подумать, он всегда любил возиться с учениками.

— Я же говорила — не наваждение.

— Да, — лицо лорда Саннара было непроницаемым. — Моя леди, возьмите малышку на руки. Вы дали ей какое-то имя, кстати?

Так, вот теперь не поняла.

— Вы сами понимаете, мои руки должны быть свободны, — говорю не без раздражения. — Она мне нравится, и хотелось бы по возможности отпустить её душу, но будем же рациональны: она давно мертва. Мой приоритет — вы и ваша защита. А имя… нет. Точнее, наваждение дало ей имя из моей мечты, но это не то, чем я готова делиться.

Саннар посмотрел на меня крайне нехорошим взглядом, обычно внушающим его подчинённым трепет. Я, однако, трепетать пред ним никогда особенно не умела, потому только подняла бровь. Стены, видимо, посчитав, что мы скучно живём, начали покрываться какой-то чавкающей субстанцией.

Саннар тут же прижал к себе лже-Алеа и жёстко сказал.

— У меня нет времени с вами спорить. Просто подумайте сами: долго бы продержалась заблудшая душа в хищном наваждении? Последней жертвой был посол, мужчина, и вряд ли он носил с собой младенца в кармане. Можно предположить, что он скрывал свой пол (весьма распространённая в Светлой Империи ситуация), но времени в любом прошло слишком много. Наваждение бы успело множество раз поглотить эту душу. Опять же, задумайтесь о слове "заменить". Обычно у такого рода хищных существ это подразумевает "украсть чужое тело". Что, в свою очередь, говорит о том, что оно, это самое тело, есть. Или… будет. В теории.

Мне поплохело. Совсем.

— Но… мы же в наваждении!

— Но сами мы — не наваждение. И наши тела сохраняют все свои свойства, как это всегда и бывает в иллюзиях и сновидениях от пятой категории реалистичности, — тоном, которым наверняка читает лекции в Академии Чернокнижия, сообщил Саннар. — Таким образом, здесь можно как умереть по-настоящему, так и…

— Довольно лекций! — рявкнула я.

И сцепила зубы.

Я ведь чуть не оставила её там. И вся эта ситуация… Ладно, не время. Что делать с Алеа, решу потом, но пункт "обречь её душу на смерть в Замке Несбывшейся Мечты" точно не значится в списке релевантных вариантов.

— Моя леди…

— Предлагаю перейти на "ты", — сказала я быстро. — И вообще, пока мы здесь, продолжить думать друг о друге, как о странноватой семейке. И да. Её зовут Алеа. А теперь давай её мне, я начерчу на ней знаки, чтобы мы точно не перепутали её с наваждением, случись что. Об остальном поговорим, когда покинем замок. Согласен?

— Спасибо, — сказал лорд.

Я только хмыкнула и подхватила Алеа. Одной проблемой меньше, как говорится. А там, в реальности, он всё забудет, и необходимость в сложных разговорах отпадёт сама собой.

— Немного о том, куда приводят мечты, — пробормотала я, разглядывая чёрную кишку, некогда убедительно притворявшуюся коридором. — Наверняка это кончается задницей.

Колдун бросил на меня недовольный взгляд.

— Следи за речью! Тут ребёнок.

Малышка хихикнула. Нет, серьёзно что ли?

— Ты не хуже меня знаешь, что она не вполне разумна, — фыркнула я. — Алеа — дух! И всё равно ничего не вспомнит потом. И вообще, сам следи! За плетениями. Ибо, кажется, нас хотят раздавить.

— Ты думаешь? — уточнил Саннар иронично. — Признаться, ни за что бы не заметил.

Защитные чары, в очередной раз затрещав под натиском стен "кишечника", всё же устояли.

— Вот объясни, от кого ты унаследовал такой мерзкий характер? — поморщилась я. — Хотя нет, не отвечай. Я прямо чувствую, что сейчас последует перечисление твоих породистых предков-колдунов до седьмого колена! Будем надеяться, что ребёнок пойдёт в меня.

Я ляпнула это и тут же прикусила язык: прозвучало, конечно… С другой стороны, что такого? Прямо сейчас наши роли вроде как предполагают подобное.

— Ну, во-первых, не все мои предки такие уж породистые, — вдруг выдал Саннар сенсационную новость. — Мой прадед был чистильщиком отхожих мест.

— Шутишь?!

— Нет, нисколько. Разумеется, моя семья сделала всё, дабы предать этот факт забвению, но всем наследникам он хорошо известен. Правда в том, что первую половину своей жизни прадед жил хуже, чем бедно. Потом мой дед, Сан Чебеныш, добился многого на колдовском поприще, и благосостояние семьи улучшилось. Ну а после, как ты знаешь, случилось Пришествие Зверя, и ко власти пришёл Монтий Первый, близкий друг моего деда. Тогда-то встал вопрос о том, чтобы сделать Сана аристократом (насколько я имею представление о характере дедушки, происхождение очень тяготило его). Для этих целей Сана спешно женили на леди Беалон, последней наследнице одной из младших ветвей ушедшего Императорского рода. Причём фамилию мой предок взял от супруги, став лордом Саном Беалоном. Ну… по крайней мере, если верить моим нынешним воспоминаниям. Однако, насколько я понимаю, в моих знаниях о семейной истории наваждение не особенно копалось — просто причин нет.

— Ты до сих пор путаешься в воспоминаниях? — а вот это плохо.

— Не пугайся, не до такой степени, чтобы перепутать тебя с неведомой жутью. Ну… если не учитывать того, что ты сама — та ещё неведомая жуть.

Я фыркнула и слегка стукнула его хвостом пониже спины.

— Предупреди, когда начнёшь уставать, — сказала только. — Я более-менее восстановилась, могу заменить.

Он чуть поморщился и ничего не ответил.

— Я серьёзно! Не хотелось бы умереть из-за твоей самоуверенности, знаешь ли.

— Вы уже в смертельной опасности из-за моей самоуверенности, — сказал он неожиданно резко, почти зло, и тряхнул головой. — Разумеется, я попрошу тебя меня заменить, если дела станут совсем плохи. Но только в крайнем случае: хватит с тебя пробежек по зеркальному лабиринту.

— Это — моя работа, — отрезала я.

— Так мы коллеги? Потому Императрица прислала тебя?

Я честно призадумалась над вопросом.

— Можно сказать и так, — выдала в итоге. — Мы немного конкуренты, но по большему счёту…

— Значит, кошмар, в котором ты сгораешь в огне — просто очередное наваждение?

И что тут сказать?

— Да.

Он облегчённо выдохнул и умолк. Я тоже молчала, прижимая к себе Алеа.

Правда в том, что я сама не знала, зачем солгала. Правда была бы правильней, с какой стороны ни глянь, но… возможно, мне просто не хотелось видеть его реакцию. Или воскрешать воспоминания. Или рушить нечто незримое, что витало тут между нами.

Помнится, в одной старинной книге я однажды встречала перечень вещей, которые колдуну стоит знать о мечтах.