Спасти царевну - Ли Алеся - Страница 12

Прозвище принадлежало Киро, еще в бытность им тенью, и было даровано самим Императором за какие-то особые заслуги, о которых, разумеется, никто ничего не знал, а ежели и знал, то помалкивал.

Посильную лепту в неувядающую славу непобедимого капитана привнес и его старший помощник. Маркиз, за плечами которого был не один десяток морских сражений, уверенно управлял кораблем в отсутствии Киро, да и в его присутствии, впрочем, тоже. Во время боя именно старпом оставался на мостике, раздавая указания. Сам Ки Ран Тан, «Золотой дракон» Империи Востока, предпочитал делать то, в чем ему действительно не было равных: встречать неприятеля на расстоянии клинка во главе абордажной команды. Поговаривали, на борту «Александры» есть еще одна тень, возглавляющая абордаж в отсутствии капитана, но кто сие и как выглядит, для царевны все еще оставалось загадкой.

Команда, одобрявшая любознательность царевны, наперебой старалась ей услужить, чем, возможно, раздражала своего капитана. Но для того, чтобы определить отношение Киро к чему-либо, надобно было его сперва увидеть, а он такой возможности никому не давал, практически не покидая своей каюты.

Маркиз, неизменно сопровождавший царевну, раз за разом повторял, что тень с утра разбирает накопившиеся за время отсутствия бумаги и выбирается на верхнюю палубу, только изредка. Благо способности тени позволяют ему оставаться абсолютно неуловимым.

Царевна вежливо кивала и делала вид, что верит каждому слову, про себя опасаясь, не стало ли ее тени только хуже. Впрочем, волновалась Милада совершенно зря, лекарь на «Александре» слыл выдающимся мастером своего дела. Услуги врачевателей из Империи стоили больших денег, ведь они творили истинные чудеса и крайне неохотно делились своими секретами.

Поговаривали, что Ли, корабельный доктор, и старик-штурман некогда служили самому Императору Востока. Они больше походили на нянек, приставленных к нерадивому чаду, нежели на членов команды, беспрекословно подчиняющихся своему капитану.

Сам корабельный доктор был немолод, молчалив, при взгляде на него казалось, что его ничего не интересует в жизни, кроме здравия команды. Он редко поднимался на верхнюю палубу, а ежели и заходил в кают-компанию, то ни с кем не разговаривал, проводя время за книгой или молчаливым созерцанием остальных ее обитателей.

Вен Лин свободно разгуливала по кораблю в компании Великого князя, чем несколько раздражала царевну. Когда Милада поделилась своим возмущением с Маркизом, тот только пожал плечами, сказав, что сам Киро считает: хорошо выполненная работа не повод для стыда.

Милада не нашлась что ответь.

Кают-компания «Александры», куда сейчас направлялась царевна, больше всего напоминала купеческую лавку, неся в себе отпечаток личности каждого, кто проводил там время. Дорогой восточный ковер соседствовал с простым обеденным столом, часть которого всегда была заложена картами, свитками и книгами, с закладками меж истрепавшихся страниц. Разномастные стулья и креслица образовывали рядом почтительный полукруг, различные безделицы стояли, лежали, или висели на стенах по всему помещению, непонятно каким чудом, не калеча людей в шторм. Сей парад эпох и народов, собранный в одном месте, словно подчеркивал разношерстность самой команды корабля.

Впервые садясь с ними обедать Милада несколько нервничала, но была приятно удивлена наличием элементарных манер, а трогательные попытки, неумело услужить ей, расположили царевну к этим людям так быстро и незаметно, что Ее Высочество даже не сразу сообразила, что впервые за долгие годы она просто… перестала бояться. Ее больше не страшила мысль быть неправильно понятой, опозорить случайным словом семью или титул, неведомое чувство свободы распахнуло крылья за спиной царевны, толкая на авантюры.

Тон общения в кают-компании, сам того не замечая, задавал Маркиз. При нем и в голову никому не приходило вытереть руки о скатерть, плюнуть на пол или, о, ужас, рассказать скабрезность. Люди, окружающие старпома, тянулись за ним, невольно подражая той располагающей, вежливой манере общения, что так естественно звучала из уст вельможи. Даже боцман по прозвищу Палач (он и был им, пока не ушел вслед за чудной компанией) кривился, но соответствовал нормам приличия.

Ежели так подумать, они все были далеко не так просты, как хотели казаться.

Старший канонир «Александры» частенько играл на клавикорде, стоявшем тут же, в кают-компании. В самую первую встречу внешность его повергла Миладу в изумление: правильные черты лица в обрамлении светлых волнистых волос, большие карие глаза с длинными ресницами – старший канонир не мог быть мужчиной. Тонкая фигура в свободном камзоле и натруженные, но все равно изящные кисти рук, перебиравшие клавиши, только убеждали царевну в ее правоте.

Складывалось впечатление, что каждый в кают-компании знает, что сие девица, но ведет себя так, словно ничего вопиющего не происходит.

Маркиз и вовсе смотрел на девушку в мужском платье с такой щемящей нежностью во взгляде, что Милада чувствовала себя невольном свидетелем чего-то невозможно личного. Она отчетливо осознавала, что к «юноше» за клавикордом Маркиз испытывает нечто большее, чем дружеское расположение, которым он одинаково щедро наделял всех и каждого.

Не далее, как вчера, поймав внимательный взгляд царевны, Маркиз приблизился к ней и изящно опустился на соседний стул.

– Я знаю, что Вы, Ваше Высочество, хотите спросить…

– Хочу… но не буду, – качнула головой Милада, продолжая рассматривать старшего канонира уже тайком.

«Юноша» закрыл крышку инструмента и, кивнув им, вышел.

– Не желаете ли сыграть?

– Я не так хороша, как может показаться.

– Меня природа также обделила талантом, но сие не мешает нам попробовать.

Они нашили в папке шутливую заморскую песенку и пытались играть ее в четыре руки, смеясь при мысли, что кто-то из команды сейчас вынужден слушать подобную какофонию.

Милада помнила момент, когда сердце ее внезапно сжала неведомая тоска. Встретившись вопреки всему, два человека могли насладиться лишь мигом настоящего, стремясь забыть прошлое и не имея будущего. Ей казалось, что причина в Маркизе и «юноше», но… мысли ее раз за разом сворачивали к Киро.

– Доброе утро, Ваше Высочество. Не ожидал встретить Вас так рано, – чуждо звучащий голос, успевший за короткое путешествие стать таким знакомым в своей едва уловимой неправильности, выдернул Миладу из воспоминаний.

Подняв глаза, царевна невольно задержала дыхание: тень стоял в одном шаге от нее. Свободные одежды скрывали повязку на боку и груди, и лишь легкая бледность выдавала его недавнее ранение. Отдых явно пошел тени на пользу.

Внимательные серые глаза Киро с легким удивлением подмечали ее скромный наряд и деревенскую прическу. Видели они и другие перемены, произошедшие с величественной Островной царевной.

– Доброе утро… капитан, – наконец произнесла Милада, не зная, что еще можно добавить. Она чувствовала себя растерянной и даже смущенной. Ораторское искусство покинуло царевну вместе с самообладанием.

Киро невольно улыбнулся подобному обращению. Солнечные лучи, падающие в трюм, вызолотили волосы тени, пробежались по лицу. Он повел головой, словно стремясь избавится от сияния, и досадливо поморщился.

А ведь и вправду Дракон… и действительно Золотой, вдруг подумалось Миладе.

Тени удивительно шло его прозвище. Царевна словно воочию видела, как Киро в окровавленном платье покидает горящий корабль, и отблески пламени отражаются на заточенной стали. А над головами победителей трепещет такой же символ, что до этого вел их в бой: золотой дракон на алом фоне…

– Я рада, что Вам лучше, – заворожено произнесла Милада, впервые не задумываясь о том, как выглядит со стороны.

Вместо благодарности, Киро предложил ей руку.

– Вы позволите Вас проводить?

Царевна была мила на столько, на сколько сие вообще возможно со стороны надменной царственной селедки. С ней определенно нечто происходило, и тень еще не решил, как ему к этому относиться.