Сказ о Степане-Стрелке (СИ) - Эрленеков Сергей Сергеевич - Страница 33

Степан стал отсиживаться в окопах, а залез под подбитый танк, и чередуя пулемет и противотанковое ружье методично отстреливал как толпу солдат, так и командиров. В будущем, ему может и не пригодится немецкое оружие и обмундирование, но вот камни душ и энергокристаллы будут основной валютой, и за нее он будет развивать свое хозяйство, поэтому пока есть возможность, надо заработать их как можно больше. Тем более, что они никакого веса не имели и спокойно, не мешаясь, лежали в инвентаре. Но в этом бою, опять Степан смог поразить всех. Это случилось во время налета авиации. Вездесущие Ю-88, налетали волнами, и также, волнами, падали на землю, нарываясь на убийственный огонь Степана. Усиленные взрывным умением пули, взрывались точно в кабине, уничтожая пилотов. И самолеты падали целенькими, без характерного дымного следа. Они просто меняли направление, и начинали улетать в разные стороны. Это было страшно. После уничтожения десятка самолетов, остальные посбрасывали бомбы на собственные позиции, и отступили. После этого началось повальное бегство пехотных частей. А полковник Орлов думал, как внести в личное дело рядового Цветкова строку о том, как он огнем из трофейного противотанкового ружья сбил десять самолетов противника. Его точно за такое посадят, как лжеца. И замалчивать то, что видел все, тоже не получится. Где-то, в глубине сознания полковник, начал задумываться о пистолете с одним патроном.

А Степан в это время сидел в окружении однополчан и с удовольствием, жмурясь как сытый, котяра принимал похвалы. В этот раз он их заслужил, причем на глазах у всех. Спас множество народу, продемонстрировал снайперское мастерство. Четыре из пятнадцати танков, атаковавших позиции партизан были уничтожены нашим снайпером. Официально, никто не мог поверить, что усиленной очередью из пулемета можно оторвать башню легкому танку. И победу присудили артиллеристам. Сам парень только усмехался, читая про свое очередное достижение:

Вы из легкого стрелкового оружия, уничтожили больше техники, чем некоторые из тяжелого. В подарок получаете достижение «Смерть Железякам!». Урон по технике выше на 20 %.

Очень актуально. Особенно это будет проявляться, в мире Земля-1, так как там именно технические средства нападения развиты больше всего. Появление большого количества достижений удивляло, но не сильно. Постепенно количество умений должно было перейти в качество. Чем больше количество боевых умений и их уровень, тем больше ущерба может причинить боец, и тем больше у него достижений. Его эффективность не оставила равнодушным и командиров. Теперь его посылали везде, где только можно. Тем более, что выносливость и железные нервы попаданца это позволяли. Партизаны развернули настоящую рельсовую войну, на направлениях к Смоленску, Минску и Киеву. Если везло, то вместе с рельсами уничтожали эшелоны, если не везло, то уничтожали насыпи, стрелки, поворотные круги, небольшие станции. К началу холодов оккупанты вынуждены были держать на охране станций и железных дорог более десяти пехотных дивизий, что не могло не сказаться темпе наступления. Но и партизаны больше не могли спокойно передвигаться в немецких тылах. Ну, кроме Степана. Вылазки стали реже, осторожнее и намного злее. Можно сказать, что резня тыловых гарнизонов, стала особенно жестокой и показательной.

Финальным аккордом должно было уничтожение Главного Штаба Остланда, расположенного там, где раньше был город Гродно, а сейчас находилась крепость Адольфбург. Нет смысла рассказывать, как тысяча человек пробиралась через леса и болота до Гродно. Почти триста километров превратились в двадцать дней тяжелейшего марша. Было счастьем, если за день удавалось пройти двадцать километров. Все это под мерзким осеним дождем и околонулевой температуре. А под конец пути пошел мокрый снег. Многие бойцы кашляли. Но при этом не было слышно ни одной жалобы. Ругань да, часто мат вылетал вместе с кашлем, но солдаты дошли. Не все, десяток самых ослабленных пленом и ранениями остались в густых лесах Белоруссии. Их никто не заставлял идти, но и оставить не смогли, глаза мужиков горели жаждой мести. За них отомстят те, кто дошли, и теперь отдыхали в брошенных коровниках. Скотину оккупанты увезли в Германию, жителей согнали в лагеря, деревни разобрали и разровняли землю, но до этих дальних выпасов не добрались. Ну, или предоставили это право будущим помещикам. В коровниках осталось слегка сопревшее сено и прошлогодняя солома, но это не помешало, хорошенько выспаться перед атакой. А пока солдаты отсыпались и, а потом, как следует, подкреплялись трофейными рационами, разведка, в предрассветный час вырезала патрули.

Степану идти в атаку не разрешили, посадили его с верной снайперской винтовкой на трубу одной из котельных, на окраине города. Эту котельную, одну из немногих, еще не уничтожили, в связи с наступающей зимой. Порядок, порядком, а мерзнуть фрицы тоже не любят. Партизаны ринулись на улицы спящего городка как приливная волна, но при этом абсолютно бесшумно. Дома, в которых квартировали офицеры, были разведаны заранее, и туда вламывались штурмовые группы, выламывая двери тараном из стальной, залитой свинцом трубы. Это было рацпредложение Степана, который видел как-то по телевизору, как это делали омоновцы. Потом в дом влетали несколько боевиков и вырезали всех, кто хоть как-то имел отношение к фашистам. Остальные жильцы запирались в какой-нибудь кладовке без окон или в погребе. До войны в городке жило чуть более пятидесяти тысяч человек. Все белорусы и евреи, в основном, успели эвакуироваться, остались только поляки, литовцы и немного прочих, коих никто особенно не учитывал. После в опустевший город вошли вспомогательные службы вермахта и отдыхающие войска. Поэтому население города колебалось в районе от 15 до 30 тысяч человек. Из которых, половина постоянно находилась в старой крепости. Сейчас примерно десять тысяч человек, в полной тишине, умирало под ножами и штыками партизан.

Когда начало светать партизаны взяли все ворота в крепость под прицел, а сами створки ворот были заминированы. Тихо городок взят все равно не удалось. Слишком мало было партизан, и слишком много врагов. Удивительно, что хотя бы половину удалось взять без лишнего шума. А где стрельба, там начинают расти потери. По одному, по два человека, но постепенно количество погибших бойцов выросло до нескольких десятков. Это было ожидаемо, но очень уж грустно. Вы вообще вдумайтесь в эти слова — процент допустимых потерь. А если в этот процент входишь ты или твои друзья. То-то же. Вот и Степан ждать не захотел, трофейные пулеметы у него были, патронов хоть залейся. И он начал готовиться. Кто-то может сказать, что у него очень однообразный стиль. Да, может быть, но зачем что-то придумывать, если можно просто мочить. Да когда будут сильные противники, тогда он будет думать. А тут же все просто — зашел и убил, всех. И сейчас партизаны скорее препятствие на его пути к цели, чем помощь. Все что его сейчас интересовало из трофеев — это энергокристаллы и камни душ. Больше всего он хотел вернуться к своей скромной профессии автомастера, на свой маленький хутор. И все те люди, что у него впереди, это не люди, не разумные дышащие и мыслящие существа. Существа, имеющие матерей, жен, любимых, детей. Нет. Если они встали на его пути, то они просто опыт, экспириенс, экспа и, конечно, лут. Куда же без него.

Степан подошел к старшине Жамагорцяну, вырвал у него подрывную машинку и, молча, вдавил рукоятку до упора. Взрыв, учитывая, что воздействие усиливающего эффекта распространилось на заложенную взрывчатку, раздался такой, что на воздух взлетели не только ворота, но и часть крепостной стены. Он устал прятаться, устал ограничивать себя, устал волноваться о том, что кто-то может у нем как- то не так подумать. Да похрену, попытаются остановить огребут по самые помидоры. Но остановить парня никто даже не пытался. Как-то один из бойцов, тот что с высшим образованием, рассказывал историю про скандинавских берсерков, и как-то странно на Степана в тот момент посматривал. Сейчас же понятно колебания бойцов перед штурмом, те, кто пойдут первыми умоются кровью. А так, когда Степан нырнул в еще не осевшую пыль, то многие вздохнули с облегчением, первым быть всегда тяжело. А когда застучали пулеметы нашего «берсерка», то вся толпа с криками «УРА» сплошным потоком начала втягиваться в ворота. Но берсерком тут даже не пахло. Не будет же Степан объяснять, что хитпойнтов у него до жопы, и все враги подсвечиваются в боевом интерфейсе красным контуром. А маркеры наведения, и прокаченные стрелковые навыки, обеспечивают просто снайперскую стрельбу даже из МГ-34. А навыки на дамаг, делают пулеметы аналогом АГС-30. Того самого, что называю «русской газонокосилкой». Когда парень показался из облака кирпично-бетонной пыли, неуязвимый, с двумя пулеметами в обеих руках, то явно услышал крики: