Не рычите, маэстро, или счастье для Льва (СИ) - Тур Тереза - Страница 25

Что мы имеем на этот момент. Ну, кроме ненаписанной статьи, непродуманного выступления и крайне смущенного, но похоже не пострадавшего физически рояля? По крайней мере, Лева утверждал, что ничего инструменту не будет. И она поверила профессионалу, но по лохматой башке очень хотелось врезать. И за знания, и за умения с навыками. И за видео, которое, на самом дела, доставило немало неприятных минут.

Хорошо, что ее смутило – даже не внешний вид товарищей из квартета – кто ж на такое обращает внимание, когда кровь закипает в венах, когда гнев застит глаза. Зацепило само время выхода подобного. Как-то вовремя. Удивительно просто. Никогда не косячили с частными видео с вечеринок или, скажем, со своих похождений. А их было масса – тут и гадать не надо.

А тут.

Совпадение?

И первое, что она сделала, вытерев слезы, запретив себе и близко подходить к телефону и звонить… Хоть кому-то. Она пошла по фанатским сайтам. И уже через минут пятнадцать прочитала в обсуждениях всю раскладку. И про то, сколько лет этому видео. И про прически, и про туфли. И про то, что не было в тех местностях, где они выступали на этой неделе, подобных интерьеров. Фото прилагались. Как и, между прочим, волшебного стола под зеленой скатертью.

Осталось понять, кто по парням прошелся с таким изяществом тяжелого танка. Судя по реакции Левы, мало им не показалось. Опять же на фанатских сайтах было одно предположение, показавшееся ей интересным.

«Месть бывшей», - явно со знанием дела писали девчонки.

«Бывшей – это ты про пиар-менеджера их. Или?»

«Ой, да по ходу, она совмещала».

И вот фотографии Левы с обнимку с ослепительной блондинкой не понравились вообще.

«Там гадюка та еще была».

«Уже хорошо, что была, девочки».

«Мы так радовались, когда летом появилась Олеся. А этой звезде дали от ворот поворот».

Олеся. Дана. Видео.

Она вздохнула. Вот правда, может быть, стоило закатить ему скандал?

- Ты о чем думаешь так громко? – вдруг, не открывая глаз, тихонько проговорил Лева.

- О скандале, - честно призналась Ирина.

- Думаешь, надо?

- Не знаю.

Он прижал ее к себе. Губы коснулись ее плеча.

- Это очень счастливый день, - почти беззвучно проговорил он. – У меня слов даже нет, чтобы объяснить – насколько.

Ирина прислушалась к себе. В душе был мир. И даже… летали разноцветные очаровательные бабочки. И выяснение отношений с ними сочеталась плохо. Вообще никак. Кивнула – на мгновение пропала в его объятиях, запуталась в прикосновениях, но…

- Время, - вздохнула она. – Надо идти в садик. И… скоро придет бабушка.

Решительно поднялась. И с интересом посмотрела на музыканта. Пожалуй, они сейчас остановились на той же цифре, что и тогда, около ее дома. Когда он – будем говорить правду - просто сбежал от неловкости.

Что сейчас?

Честно говоря, ей хотелось выпроводить его за дверь. Чтобы никому ничего не объяснять. Чтобы не думать, как воспримут его появление домашние. Вот в таком вот качестве. Она окинула взглядом роскошную фигуру в ее постели, на измятых простынях.

И она не уверена, что готова к разговору с Сашей на эту тему.

- Ты меня выпроваживаешь? – широко улыбнулся Лева. Похоже, сегодня ему ничего не могло испортить настроение.

- Не знаю, - вздохнула Ирина. – А как насчет того, что ты не брит? Рубашка, правда, не пострадала. Ты просто прилетел в джемпере. Его покалечить сложнее.

Переглянулись – и рассмеялись оба.

- Тем утром мне хотелось остаться, - тихо проговорил он.

- А сейчас?

- Еще больше.

…

- А тебя с этим какие могут быть проблемы, - смеялся над ней Лева. – Хочешь, я приеду, спою. Хочешь, вчетвером отработаем. Спорим, мы перепоем всех. Даже русаков.

Это он ей так ненавязчиво дает понять, что помнит о ее «случайно» подслушанном разговоре. Какая прелесть.

- Ты не понял, - кривилась Ирина. – Если бы кого-то можно было бы поставить вместо меня, то пели бы студенты. Или – я бы сама нашла кого-то. И кстати, русаки сделали бы то же самое. У той же бабушки знакомых море.

- Что значит, кого-то? – возмутился Лева. – Мы лучше всех!

- Да никто и не спорит! Была бы битва консерваторий – кто круче для Большого университета споет «Елочку».

- Кстати, хорошая идея. Надо попробовать.

А что? С питерской консерваторией у них давнишние терки – кто кого краше. И можно было бы договориться о баттле. Ох, давно они не зажигали ничего оперного. И…

- Перед тем, как ты все продумаешь и организуешь новогоднее мега-шоу, - рассмеялась Ирина, с наслаждением вглядываясь в азартно заблестевшие зеленые глаза, - я намекаю. Осторожно так. По условиям задачи, поставленной моим начальством - петь-то должен преподаватель.

- А? – Лева все-таки увлекся. И даже помотал головой, прогоняя мысли.

- Петь буду я, - повторила, скривившись Ирина.

- Мне отчего-то кажется, что ты умеешь, - прищурился музыкант.

- Умею – это не значит, что люблю.

- Почему? Как можно не любить петь?

Лева так удивился, что остановился. Ирина приподнялась на цыпочках и нежно поцеловала музыканта в выразительный любопытный (на самом деле, в данный момент, возмущенный) нос.

Они шли в садик. Вместе, рядочком. Как будто так и было надо в этот вечер, когда Петроградскую сторону заметал снежок, а ветра как такого не было. И было так чудесно заблудиться в синих сумерках, щедро разбавленными оранжевым светом фонарей.

- Погоди, - попросил он, вдруг забыв и о пении, и о своих планах, и о споре.

- Что? – Ирина замерла.

Музыкант показался ей чем-то настолько взволнованным, что ее кольнуло тревогой. Что еще?

- У нас с тобой нет ни одной фотографии вместе.

Ирина рассмеялась. Фотографии не было – правда. А еще они ни разу не ходили на свидания. Однако все остальное, включая общего ребенка – пожалуйста!

- Ты никогда не замечала, что фотографии по типу селфи получаются дурацкими? – он листал телефон. И морщился. Ничего не нравилось из того, что он нащелкал.

- Простите, пожалуйста! – Ирина окликнула девчонку дет пятнадцати. – Вы бы не могли нас сфотографировать?

И протянула свой телефон.

- Конечно.

Девчонка издевательски посмотрела на товарищей постарше, подинозавристей. Которые все возможности недешевой камеры не сумели использовать. Но быстро сделала несколько снимков.

- Так почему ты не любишь петь? – все-таки вернулся он к разговору, когда они – подумать только! – укладывались спать. В ее квартире.

- Потому что я всегда прекрасно понимаю разницу. Между тем, что мне хотелось сделать. И тем, что получилось.

- Ты вот прямо как Олеся, - пожаловался Ирине Лева. Но она посмотрела на него ядовито.

- Ну, в том плане, что она тоже петь при нас не хочет. Хотя интонированием умеет просто снести. Вот у нас так не получается. Это не говоря о том, что стихи она читает лучше. Лучше даже меня!

Вот Леву даже не смутило, что в постели одной женщины он говорит о другой. Это надо подсунуть ему выкладки верных фанатов, которые никогда не ошибаются и упорно утверждают, что именно у Левы с руководителем проекта роман.

- А как вам работается? Ты – руководитель. Она – руководитель?

Лева улыбнулся. Широко, искренне. Ласково.

Ирине захотелось придушить его подушкой. А останки запихать в рояль. Это что такое!!!

- Я художественный руководитель. Репертуар, где выступаем, сколько концертов. А Олеся делает все, чтобы мы не теряли человеческий облик. Чтобы он не становился слишком звездным. Она руководитель проекта. И это несмотря на свою занятость. Работу, семью. Дочь. Мужа, который нас терпеть не может.

- Она – друг? – уточнила Ирина.

- Она и друг, и нянька, и Мэри Поппинс – наше общее чудо. Она – человек, благодаря которому мы смогли петь вместе. А еще она настолько радуется, что мы не поругались, а Иван помирился с женой… Она – моя семья.

Ирина вдруг прекратила заливаться желчью от ревности – да ее тряхнуло так же, когда она целующегося с какой-то шваброй Леву увидела! И задумалась. Если у них с Левой все получится, то это что же – у нее будет целых две свекрови?