Его (не)приличная ведьма (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна - Страница 9

И натянул поводок самоконтроля туже, небрежно бросив:

— Ну?!

— Мы все сделали, Альфа, — прогудел один из бет, тот, что постарше. Глядя исподлобья на своего вожака, двухметровый амбал судорожно сглотнул. Подавив почти нестерпимое желание рухнуть на пол, демонстрируя вожаку беззащитное, открытое пузо. Знак подчинения и доверия, знак безграничной власти в руках одного волка.

Кайл поморщился, подавив желание сплюнуть. Умом он понимал, что волки действуют на инстинктах, стараясь задобрить, успокоить своего альфу. Только вот зверю в этот раз было плевать на законы стаи, на покорность и безоговорочное подчинения.

Зверю нужна была упрямая, вздорная ведьма. Здесь и сейчас. Твою ж мать!

— Пошли. Вон, — медленно проговорил Кайл, налив себе еще виски и снова залпом осушив свой бокал. И окликнул, рванувших к дверям бет. — Лейлу сюда. Живо.

— Но, альфа… — робко подал голос один из волчат. Тут же жалобно заскулив, наткнувшись на дикий взгляд желтых глаз своего вожака.

От него шибало яростью, похотью, злобой. Жаждой крови и невыносимым, жгучим желанием каждому, кто встанет на его пути сломать кости. Все, по одной. И, трусливо поджав хвост, парни выскочили в коридор, желая оказаться как можно дальше от сошедшего с ума альфы.

Впрочем, не смея ослушаться его прямого приказа. И через пять долгих, невыносимых минут в дверь кабинета тихо поскреблись, привлекая внимание большого, злого волка.

Кайл сощурился, втягивая носом воздух. Сладкий, пленительный аромат течной сучки, готовой на все и вся разлился по комнате, пробираясь в легкие и прилипая к коже. Зверь внутри заинтересованно поднял голову и навострил уши, глухо зарычав.

— Иди сюда, — голос хрипел и мало напоминал человеческий. Но скользнувшая в дверь волчица лишь едва заметно дернула плечом, с милой улыбкой направляясь прямо к своему вожаку.

К сильному самцу, спариться с которым было пределом мечтаний каждой девчонки в стае.

Монтгомери хмыкнул, шумно вдыхая забивающий ноздри аромат возбуждения. Стройная, гибкая, высокая Лейла была обворожительно красива тягучей, томной и экзотической красотой. Изрядная доля восточной, арабской крови наложила непередаваемый отпечаток на ее внешности. Мягкий овал лица, прямой нос и огромные, темные глаза, затягивающие в свой омут желания и страсти. Грива волнистый, черных волос до самой талии, которые так удобно намотать на кулак, укрощая дикую натуру.

Ту самую натуру, что мягко и плавно встала на колени между его широко разведенных ног. Тонкие, сильные пальчики пробежались по вздыбившейся ширинке, а острый язык облизнул полные, пухлые губы, не скрывая острых клыков.

— Вы устали, мой повелитель… — грудной, тягучий голос ласкал слух и был полон не высказанного обещания. Звякнув пряжкой ремня на его джинсах, она потянула за собачку, расстегивая ширинку. — Я могу вам помочь?

Кайл не ответил, лишь вскинул бровь, сжимая зубы до боли. И налил себе еще виски, наблюдая как одна из самых сильных волчиц его стаи, благоговейно касается губами его обнаженного члена. Мягко, неторопливо, сладко. Проведя языком по чувствительной головке и вобрав его в горячий, влажный рот, насадившись почти до конца.

Гладкие, отдающие запахом острых пряностей волосы скользили по его ногам, щекотали низ живота. Потянувшись вперед, он сгреб это тяжелое, шикарное богатство в кулак, открывая себе чудный вид на довольно урчащую волчицу, старательно сосавшую его член. Обводившую языком по всей длине, чуть царапая нежную кожу выступающими клыками. И Кайл честно попытался отрешиться от всего, получая удовольствие здесь и сейчас, вот только…

— Встань, — рыкнул волк, дернув девушку за волосы и вынуждая подняться. Толкнул довольно жмурившуюся волчицу на стол и поднялся следом, оставив стакан с недопитым виски на столе.

Прижав жалобно всхлипнувшую от нетерпения Лейлу грудью к столу, прямо поверх бумаг, он когтями подцепил короткую юбку домашнего платья, обнажая крепкие, круглые ягодицы. Склонился ниже, коснувшись носом ее плеча, вдыхая мускусный, животный запах желания, пропитавший все вокруг и оседающий тошнотворной горечью на языке. Грудь завибрировала от глухого, злобного рыка, а волчица лишь активнее задвигала бедрами, тоненько скуля от желания и жадной потребности оказаться под сильным, властным самцом. Она откровенно текла и ластилась на каждое его грубое прикосновение. Вот только…

— Пожалуйста-пожалуйста, альфа… Возьмите меня, — Лейла откровенно просила, подставлялась, оставляя на столешнице следы от собственных когтей. Она сверкала желтыми глазами, терлась об него промежностью, оставляя на коже следы собственных соков и запах. — Пожа-а-алуйста!

Кайл вцепился в ее зад пальцами и загнал член глубоко, сильно. До звонких шлепков и полустона-полурыка, вырвавшихся из горла девчонки. Сжав пальцами ее шею и не давая двигаться, он принялся трахать извивающуюся в его хватке красотку, вбиваясь в нее сильно и быстро. Остервенело и зло, прокусив губу до крови и морщась от каждого ее крика, каждой пошлой и слишком томной фразы слетавшей с чувственных, полных губ. Стараясь хоть так заглушить обиженный вой зверя, требовавшего бросить эту глупую самку, здесь и сейчас. И прекратив мять яйца, самому найти чертову, вредную ведьму!

Царившую в его мыслях даже сейчас! Да чтоб тебя!

Разрядка пришла внезапно, стоило представить другое тело, тонкое и хрупкое, вспомнить какой горячей, властной и требовательной могла быть эта ядовитая блондинка. Одного этого хватило, чтобы тихо застонать, закрывая глаза и спуская на спину обиженно скулившей волчицы, так и оставшейся неудовлетворенной.

Одна беда, Монтгомери на это было откровенно и совершенно точно наплевать. Сдавшись на волю взбунтовавшихся инстинктов, мужчина заправил член в штаны и, прихватив валявшуюся на спинке кресла куртку, и вышел из кабинета, прихватив с собой ключи от тачки.

До кафе «Культ» Кайл добрался за полчаса, нарушив все правила, какие только можно. Оставив машину на ближайшей парковке, он пешком добрался до входа в заведение и глухо, обессиленно зарычал, врезав кулаком по стене. На двери, издеваясь и насмехаясь, висела табличка с надписью «Закрыто», украшенная рисунками черепов и костей.

Волк застыл, уставившись на нее ненавидящим взглядом, шумно дыша и пытаясь обуздать взбунтовавшиеся инстинкты. Грозившие оборвать и без того слишком тонкую цепь самоконтроля. И повел носом, склонив голову набок. Пахло бензином, машинным маслом и нагретым на солнце металлом. Протухшей едой из мусорного бака за углом, чудным местом обитания отборных помойных крыс. Вчерашней выпечкой, прогорклым запахом сожженной еды и…

Смертью. Нестерпимо воняло разложением, стылой кладбищенской сыростью и яркой, сочно пахнувшей свежей кровью. Сладкой, с едва уловимой горчинкой металла, и плохо замытой ядреным хлором.

Кайл поморщился от очередной волны ароматов, ударившей по слишком чувствительному обонянию. И скривился, снова осторожно принюхиваясь. Всеми силами пытаясь уловить хотя бы след нужного запаха. Но так ничего и не нашел, в бессильной злобе со всей дури врезав ладонью по стеклу, тут же покрывшемуся сеткой трещин, расползавшейся по двери с пугающей быстротой.

— Дерьмо! — зло взвыл альфа, вспугнув тощего рыжего кота, пристроившегося у входа в кофейню. Оглушительно мяукнув, котяра смерил злого, как черт волка пренебрежительным взглядом и вальяжно скрылся за поворотом в тупик.

Подгоняемый глухим, яростным рыком с трудом балансирующего на грани трансформации оборотня. Серьезно, осознание, что Мор нет в кафе, и что он понятия не имеет, где искать эту чертову ведьму, привело его в состояние оглушающего бешенства. Так, что Кайл вцепился в перила, отчаянно цепляясь за холодный металл в попытке сохранить хоть каплю разума. Сгибая его в нечеловеческой хватке и затягивая изрядно потрепанный поводок самоконтроля все туже и туже.

И увлекшись этим, упустил тот момент, когда оказался не один.