Его (не)приличная ведьма (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна - Страница 2

— Имя.

Одно единственное слово и то, вырвалось хриплым, рваным рыком. Кайл Монгомери хотел бы держать себя в руках, очень хотел. Он жаждал этого всей своей звериной, дикой сущностью. Но вот беда, грядущее полнолуние подкашивало и не таких как он, сковывая оборотней цепью первобытных инстинктов. И в другой бы момент он плюнул на все условности и позволил бы себе утратить самоконтроль. Всего на одну ночь позволил бы полной, желтоглазой луне властвовать над собой и своим зверем…

Если бы не одна мелкая ведьма-идиотка! Поманила, соблазнила, поимела и…

Сбежала, блять! И Кайл не знал, что бесит его больше: то, что он так охрененно облажался или то, что поводок от его зверя теперь находится в чьих-то шаловливых, очаровательных, нежных ручках.

Которые он с удовольствием прокусит, как только найдет ее!

— Я. Сказал. Имя!

Щенки вздрогнули, вжав головы в плечи, и повалились на колени, открывая беззащитную шею и демонстрируя свое подчинение вожаку. А Монтгомери глядя на это злился еще больше, плавая на очень тонкой грани между яростью и настоящим бешенством. Потому что от этих сучьих детей пахло ведьмами. Мягким, удушливо-сладким флером, оседающим на коже и вызывающим зверское желание чихнуть. И все бы ничего, в другой день он тупо выбил бы из них дурь на тренировочном полигоне, а потом заставил бы долго и нудно отмокать под ледяным душем. Пока в их пустых головах не забрезжат хоть какие-то искры разума! Вот только…

Кайл шумно втянул воздух носом и прикрыл на мгновение глаза. Волк царапал когтями грудную клетку и рвался наружу. Он жаждал впиться клыками в хрупкие шеи этих идиотов малолетних и бросить мертвую добычу к ногам чертовой девчонки. Девчонки, чей свежий, горьковато-пряный аромат смешался с тяжелым, цветочным запахом.

Пропитавшим щенков насквозь.

— Вожак, мы… — подал голос один из них и тут же беспомощно заскулил, когда альфа одним смазанным движением оказался рядом, вжимая его мордой в пол и выворачивая руки до хруста в костях.

— Вы привели их сюда, — вкрадчивый проговорил Кайл, неосознанно принюхиваясь и все сильнее зверея от того, что к нужному аромату примешивался запах чужого зверя. — Вы притащили их в наш клуб, на нашу территорию как трофей. И провоняли ведьмовским отродьем насквозь. Так что меня блевать тянет от одного вашего вида. И вы смеете говорить мне, что не знаете, КОГО привели?!

Пальцы сжали сильнее, ломая кость легко и непринужденно. парнишка вскрикнул и заскулил, уткнувшись носом в дорогой ковер с густым, темным ворсом. А Монтгомери лишь презрительно сплюнул, переводя горящий злобой, дикий взгляд на оставшуюся парочку его друзей. И оскалился, демонстрируя выступившие клыки:

— Рассказывайте. Все. Если еще хотите жить, щенки.

Покалеченный мальчишка жалобно выл на одной ноте. А его друзья воняли страхом и ужасом, пока наперебой, глотая слова и поскуливая, рассказывали своему альфе все, что знали. Начиная от «случайной» встречи в кафе, заканчивая вполне желанием доказать понравившейся самке собственное превосходство над потенциальным соперником.

Одна беда, о последствиях собственной выходки эти щенки даже не соизволили задуматься. Кайл с трудом загонял рвущегося с цепи волка от одной только мысли о том, что могли натворить четыре мать их ведьмы в его клубе.

И нет. Та чертовка тут совершенно не причем. И это не он скрипел зубами и злобно рычал при мысли, что она могла путаться с кем-то из этих малолеток.

— Значит, возомнили себя крутыми самцами… — ледяной, вкрадчивый шепот напугал волчат больше, чем грозный рык. Но двинуться с места не получалось и они как загипнотизированные уставились круглыми от страха глазами на своего вожака. — Ну-ну. И я все еще не услышал имена этих ведьм. Или мне надо сломать каждую кость в вашем теле, чтобы мозги прочистились и заработали, наконец?!

— Мы не… — тот самый, со сломанным плечом, тонко всхлипнул и выдавил тихо. — Мы не знаем, вожак! Они… Только прозвища! Только их назвали-и-и…

— И-и-и? Как же вам представились эти дамы? — Монтгомери злобно ощерился, чувствуя как когти впиваются в мягкую, податливую плоть мальчишки. Тот снова заскулил, жалобно, почти истерично. И волк брезгливо скривился, поднимаясь на ноги и вытирая пальцы о собственные джинсы.

Вернувшись к своему рабочему столу, он уселся на край и скрестил руки на груди, одним тяжелым взглядом пригвоздив дернувшийся, было, молодняк обратно к полу. И рыкнул, поведя головой и загоняя рвущегося наружу зверя обратно:

— Ну?! Я жду…

Щенки судорожно сглотнули, переглянувшись. И все же озвучили прозвища своих дам на эту ночь. Услышав которые, Кайл все-таки не выдержал и хрипло расхохотался, откинув голову назад. А когда сумел успокоиться, снисходительно хмыкнул, вновь уставившись на сжавшихся в комок мальчишек:

— Значит, вы пришли в компании целых четырех Всадников Апокалипсиса… Очень интересно. И где же вы познакомились с такой любопытной компанией?

— Кофейня «Культ», недалеко от главного полицейского управления, — жалобно вякнул кто-то из щенков. — Мы…

— Пошли вон, — Кайл рыкнул, мотнув головой. Слушать дальше эту сопливую ересь он не собирался. Тем более, что все необходимое из этих молокососов он и так вытянул, а о том, как их наказать подумает позже. Когда здравомыслие окажется сильнее жажды крови на собственных клыках.

Сейчас грозного, злобного волка, главу небольшой, но самой опасной стаи интересовало только одно. Как в одном огромном мегаполисе найти одну единственную ведьму. Найти и показать ей, что с хищниками играть не стоит.

Особенно с такими хищниками как он!

— Разве мама не говорила тебе, что приличные ведьмы не тягают волка за хвост, а?

Его голос пробирал до дрожи в коленях. Он властен, насмешлив и полон сладкого, невыносимого обещания. И плевать, что в двух шагах от нас служебный вход в кафе, а за его спиной слышен шум машин и гомон толпы. Все, о чем я могу думать, это о пальцах сжимающих мою шею, об острых когтях царапающих кожу и диком, зверином взгляде полном жажды и похоти.

Том самом, что снился мне каждую гребанную ночь, на протяжении всей этой недели.

— Так может я неприличная? — дерзко откликнулась, подавшись вперед и сократив разделявшее нас состояние до минимума. Задыхаясь от терпкого запаха мускуса и легкой горечи дорогого парфюма, цепляясь пальцами за широкие плечи скрытые потертой кожаной курткой.

Ненавидя всю эту одежду так же, как ненавидела его. За то, что прописался в моих мыслях на постоянной основе.

— О нет, детка, — горячее дыхание опаляет кожу щеки. Прохладный нос скользит по скуле вниз, вызывая толпу мурашек. Острые зубы прикусили мочку уха, вырывая рваный вздох из груди. — Ты моя неприличная ведьма… И ты поплатишься. За все, моя сладкая…

Волк ухмыляется, я кожей чувствую его улыбку. И зарываюсь пальцами в его волосы, оттягивая назад, впиваясь грубым поцелуем в нагло кривившиеся губы. Не имея ни сил, ни желания сдерживаться дальше и играть никому ненужную недотрогу.

Зачем, если от чужой похоти срывает тормоза? Если от чужих прикосновений кружится голова, а внутренности скручивает тянущим предвкушением и ожиданием, болезненным и почти невыносимым?

Твердое мужское колено втиснулось между ног. Сильные, грубые пальцы сжали запястье, прижимая их к кирпичной кладке. Отрывистый хриплый рык отдавался во всем теле приятной вибрацией, действуя на нервы и заставляя ерзать от нетерпения, потираясь промежностью о чужую ногу.

Хочется большего. Намного, намного большего, но чертова псина медлил, с любопытством глядя на меня. Он словно растягивает удовольствие от вида моего нетерпения, смакуя аромат возбуждения, разливающийся в воздухе как дорогое, старое вино. Улыбаясь лениво и снисходительно, от чего кровь вспыхивает злостью и недовольством, а мирно спавшая в грудине магия скопилась белыми искрами на кончиках пальцев, выдавая меня с головой.

Он засмеялся, хрипло, легко. И наклонившись еще ближе, обжигая горячим и рваным дыханием, пленяя сумасшедшим, обдолбанным желтым взглядом, выдыхает: