Ведьмина генетика (СИ) - Либрем Альма - Страница 9

Белла, тем не менее, держалась. Подобрав юбки так, что можно было даже рассмотреть ее лодыжки, она стремительно мчалась сквозь заросли и врезалась в ветки поменьше, чем Мартен, хотя обогнать его, к счастью, не могла — иначе Мартен вообще сгорел бы от стыда, его обходит какая-то халлайнийская девчонка!

— Стой! — едва успел выкрикнуть он, когда Белла, не заметив, что ее спутник уже остановился, едва не выскочила на разбойничью поляну.

Ведьма остановилась, как вкопанная, все еще сжимая подол юбки в руках, стремительно покраснела и отпустила ткань, еще и одернула ее так, чтобы скрыть даже носки собственных туфель.

— Не смей смотреть, — краснея, заявила она.

— Ты расстегивала при мне платье, — скривился принц. — И мне нельзя посмотреть на лодыжки?

— Это неприлично! — выпалила Белла. — Никто, кроме мужа, не имеет права не то что смотреть на голые женские ноги, а даже… — она зарделась, — примерно представлять, как они выглядят.

— Вот так женишься на красотке, а потом оказываешься, что она хромает и кривоногая, — язвительно отметил Мартен. — Или что у нее вообще культя…

— Ты!..

— Я — рангорнец, — пожал плечами Мартен. — Я ж предупреждал. Ты знала, с кем связалась, — он ярко улыбнулся и довольно подмигнул Белле.

— О да, — она закатила глаза. — Это ж у вас та дикая страна, в которой женщины носят брюки.

— Ну, как тебе сказать. Мы — еще и та дикая страна, в которой принято носить юбки и платья до середины лодыжки. Или даже до колена. Так что наши мужчины видят женские ноги еще до женитьбы.

— Между прочим, статистика свидетельствует о том, что разводов у вас больше! — не сомневаясь в своей правоте, заявила Белла.

— О да! Проигнорируем тот факт, что у вас они в принципе запрещены, — скривился Мартен. — А так да! Каждый брак — безгранично счастливый. Особенно если жена — уже сто семнадцатая.

Белла покраснела пуще прежнего и, все еще продолжая одергивать юбку своего платья и игнорировать довольно глубокий вырез, протянула:

— Так мы воруем лошадей, или как?

— Сначала перестаем выяснять, какая политическая система лучше, а потом воруем лошадей, — принял решение Мартен. — Только осторожно и быстро! И деньги б тоже надо…

Белла придвинулась к нему ближе.

— Ну, давай? Не стоим?

Мартен прислушался.

Было еще довольно раннее утро — ну, как раннее, нормальные люди давно уже поднимались, но ведь ту часть разбойничьей банды, которая не пошла на дело, оставили здесь сторожить и ждать. Посоветовали собрать вещи, чтобы, если вдруг что, можно было сменить дислокацию.

Принц примерно представлял себе, как выглядят осторожные люди, собирающиеся в случае опасности немедленно сорваться с места и ускакать прочь. И, по его скромному мнению, они не должны были валяться на траве и храпеть так, что аж верхушки деревьев содрогались.

— Я так понимаю, — напомнила о себе Белла, — раскрытия от них мы можем не бояться?

— Может быть, они профессионально притворяются, — вздохнул Мартен. — Как-то же до этого пять лет существовали.

— Или, возможно, ты присоединился к самой глупой и самонадеянной банде в окрестностях, и потому их до сих пор никто не прибил?

— Не исключено, — согласился принц. — Но времени выяснять эту гиперважную информацию у нас нет. Так что… За мной. Но тихо!

Мартен осторожно выглянул из-за кустарника и медленно, крадучись, двинулся вперед. Пока что до его ушей не доносились ни крики, ни топот лошадиных копыт, а значит, короткая дорога все-таки была достаточно короткой, а маленькое магическое вмешательство, устроенное им несколько дней назад, нисколечко не навредило никому, кроме, возможно, герцогских солдат.

Лошадь, к которой Мартен подкрался первым делом, фыркнула и ткнулась носом ему в плечо. Животные принца любили, и не благодаря магии, а потому, что он вел себя с ними, как приличный человек — заботился, кормил и поил. Ну, и немножко залечивал раны, но дальше зверей дело не заходило, с людьми Мартен бы ни за что не справился, тут нужен профессиональный целитель.

Вот и сейчас, лошадь, прекрасно помнившая, кто пинал ее и забывал давать есть, позволила себя отвязать и спокойно топталась на месте.

— Вон ту сумку мне подай, — прошептал Мартен, ткнув пальцем в сверток, находившийся в полуметре от Беллы. — Она легкая.

Девушка не стала спорить, только подхватила сумку и швырнула его в принца, немного сильнее, чем следовало, но без явного желания сшибить его с ног.

Мартен прикрепил сумку к лошадиному седлу и двинулся ко второму коню, чуть более злому и не слишком любящему людей в целом и его самого в частности.

— Тш-ш-ш! — обратился к нему Мартен, отвязывая от дерева. — Мы на тебе убежим, а потом тебя отпустим, если захочешь. Только тихо!

Конь все прекрасно понял…

И издевательски заржал.

Мартен зажмурился и мысленно выругался. Почему он полез к этому гаду? Не мог взять какого-то другого? Хромого, кривого, да какого угодно, только чтобы он нормально себя вел, а не специально издавал как можно больше шума.

Валявшийся ближе всего к коню разбойник хрюкнул и открыл глаза. Вид у него был крайне недовольный.

— Мартен? — переспросил он сонным и злым голосом.

Принц бросил взгляд на ведьму и прижал палец к губам.

— Придурок, — проворчал тем временем разбойник. — Че ты ржешь? Нет тут никого.

И, повернувшись на другой бок, захрапел еще громче прежнего.

Конь издал возмущенное ржание, но оно уже не было удостоено внимания ни одного из спящих представителей банды.

— Это что было? — тихо и с нескрываемым удивлением, так и звеневшим в голосе, спросила Белла.

— Это? — Мартен усмехнулся. — Стража. Видишь, как хорошо сторожат. Сейчас у них украдут двух коней, а они что? Храпят себе.

Он немного расслабился и осмелел. Все-таки, Корден увел лучших — если тут вообще бывали лучшие, — с собой, а тут остался самый настоящий "цвет нации", представители банды, которые вообще ни на что, кроме сна, не способны.

Мартен сам подхватил вторую сумку и водрузил ее на крайне возмущенного коня. Эта ноша была куда тяжелее, но и скакун — куда сильнее, чем та лошадка, что предназначалась Белле, тихая, покорная, но предназначенная куда больше для спокойных путешествий, а не для галопа с тяжелой ношей на спине, да еще и со всадником в придачу.

— Сама запрыгнешь? — шепотом поинтересовался Мартен. — Или подсадить?

Белла хотела ответить, но не успела. Мартен и сам уже услышал — до них весьма отчетливо доносился топот лошадиных копыт.

— Стража, — выдохнула девушка. — И что делать? Пытаться убежать?

Мартен оглянулся и попытался вспомнить, чего ему учил Ирвин. Если ты — преступник, а твоя цель — скрыться от следователя, то никогда не беги, ну, разве что, тебя уже заметили и другого выхода нет. Постарайся смешаться с толпой, потом укрыться где-нибудь и тихонько пересидеть там, чтобы, когда следователь пройдет мимо, спокойно выбрать другое направление и сбежать. Если будешь дергаться, привлекать к себе внимание, то придется уповать только на быстроту собственных ног, ну, или лошадиных, если верхом.

Принц же не сомневался, что у его преследователей куда лучше скакуны, чем разбойничьи вредные ворованные кони.

— В кусты. Быстро и тихо, — велел он Белле.

Девушка понятливо кивнула и, схватив за поводья свою лошадь, потянула ее в ту сторону, откуда они пришли. По пути кобылка умудрилась наступить копытом на одного из разбойников, и тот распахнул глаза и воззрился на Беллу, но она, не церемонясь, дунула ему в лицо, и мужчина вновь уснул. Было видно, что девушка осмелела и больше не собиралась сдерживаться в использовании магии. В конце концов, у них вряд ли есть другой выход.

Мартен заправился следом. Конь попытался вновь выдать какой-то неприличный звук, но, поняв, что его уводят, а как минимум четыре дополнительных хозяина, а значит, потенциальных всадника остается спать, решил подчиниться.

Принц покачал головой. Он всегда подозревал, что эта наглая скотина куда умнее его хозяев-разбойников и знает, как найти свою выгоду. Теперь же конь так осторожно переступал через каждого представителя банды, словно танцевал на льду. Не выдал ни звука и позволил увести себя в кусты.