Звезда для гитариста (СИ) - Билык Диана - Страница 5

– Договорились, – говорю спокойно. Также спокойно иду к вахтеру и прошу ключ от класса аранжировки. Мне-то дадут, а незнакомому пацану, даже несмотря на то, что с бородой и по паспорту ему двадцать семь – вряд ли. Ученикам разрешают занимать классы для тренировок и то не все, только те, где есть фортепиано, а Игорь вообще тут никто и зовут никак. Даром, что брат Грозы – никакой привилегии.

Бабуля, что заступила на смену позже «родов» и не видела, что тут происходило, а только слышала от напарницы, приопускает узенькие очки на нос и взволнованно смотрит на младшего.

– А этот куда? Я его не знаю. Поздно уже, пусть тут подождет.

– Он со мной, – подхватываю колечко с ключом и спешу за лестницу. Машу бородачу идти следом.

Гроза скачет, как козлик, через три-четыре ступеньки сразу. И почему я не знала, что у Саши есть брат? Да и еще такой… другой.

«Медиатор тебе в лад»…

Смотрю, как он идет рядом, и украдкой изучаю.

Светлая футболка еле видна, только когда Игорь разворачивается немного, чтобы оглянуться, я успеваю оценить, как она его облегает и выделяет мускулистую грудь, сверху наброшена черная-пречерная кожанка. Никаких шипов, цепей и прочих рокерских штучек. Даже стриженая борода не клеится с неформалом и образом вечно-пьяного металлюги. Интересно он ее каждый день чик-чик? Но вот сережки в ухе и его «Медиатор…» прямо кричат мне, что парень выбежал из шальной и свободной тусовки под названием «Живой коллектив» и «Рок-forever». Да от него прямо несет, шлейфом тянется по всей академии и врывается в мозг громким: «Музыкант тяжелой секции струнных». Что музыкант – не удивительно, знала я Олега Грозу еще при жизни – очень творческий и веселый человек. Мы тогда с «Ольвией» писали альбом на его студии. Но это было очень-преочень давно.

Пока достаем рюкзак и снова закрываем класс, Игорю на мобильный приходит сообщение.

Наверное, зазноба соскучилась? Так и поднывает спросить, но я длинно выдыхаю и молча проверяю свои вещи.

Он вылавливает из кармана кожанки телефон и долго смотрит на экран. Тихо цедит «Сука» и отправляет аппарат назад. Но тот снова тиликает.

– Да что ж такое!

– Дом, жена, дети? – подстегиваю, приваливаясь плечом к стене. До чего же я устала. Спать хочу, аж выть хочется.

– А тебя что, никто не ждет? Ни разу никому и не написала, что задерживаешься, хотя уже половина одиннадцатого.

Какой наблюдательный. Весь в брата или отца? Эти тоже отличались чуткой внимательностью: Олег Васильевич замечал, что я больна до того, как сама чувствовала боль в горле, а Саша… несколько раз задал мне очень неудобный вопрос «в яблочко моей тайны», после этого пришлось прятаться от Грозы и стараться на совещаниях садиться от него подальше. Я не хочу проколоться, не хочу срываться, хочу просто жить. Одна. И чтобы никто не трогал и не лез в душу.

– Так что, Ве-ра? О, такси уже здесь, – он прячет мобильный. – Осталось только очистить шею от твоего покушения на мой кадык.

– Иди, я в машине подожду. Еле стою на ногах, – я играю страдальческую мину. Игорь сомневается, даже прищуривается недоверчиво, а я сжимаю за спиной кулак. Или придется тебя вырубить, дурачок. Лучше отпусти меня сейчас.

– Ок, иди. Подержишь? – и протягивает мне рюкзак. Я невольно отступаю, но подцепляю пальцами шероховатые лямки.

Глава 7. Вульф

Иду по притемненному коридору и осознаю, что Вера мягко, но уверенно заболтала меня и усыпила бдительность. Может, не стоит за ней бегать, раз она такая проблемная?

Дохожу до уборной, даже руку кладу на дверь и, прислонившись лбом к дереву, закрываю глаза.

Тишина вокруг, ни шагов, ни шорохов. Только сердце глухо «Тук-тук», «Тук-тук». Мне нужна секундочка отдышаться,  сложить до кучи мысли, и я понимаю, что необычный женский голос все еще звучит внутри, бьется под кожей. Этот звонкий верх, томный низ и сочная, мясистая середина. Я хочу ее в солисты.

Когда осознаю это, по коже спешит мелкая дрожь, будто подсказывает мне, что будет непросто, подбрасывает предчувствие, похожее на то, что было, когда я случайно встретил Ирину.

И эта сучка, после всего, что было, смеет писать: «Мне нужна помощь»? Бля, до чего же люди пакостные и ублюдочные стали. Размазала меня по стеночке, поссорила с братом, ребенка на улицу выбросила… Даже тот факт, что она его завела только, чтобы папин бизнес отжать – уже выводит меня на апогей злости. Какого. Хрена. Она мне пишет? Страх потеряла?

Достаю мобильный и с легким сердцем блокирую номер. Прочь из жизни Гроз, тебе здесь не место!

Возвращаемся к нашим… булавкам. Ве-е-ера… хм… Ве-ера. И почему она мне так интересна? До какого-то мальчишеского «хочу и все!» , хотя я давно перерос все эти приколы, но вот на концерте ёкнуло. Да так ёкнуло, что до сих пор домой не уеду и даже позволил себя душить.

А еще меня прямо тянет поприставать к Вере, попреследовать, чтобы девушка еще пряталась и бесилась, чтобы сопротивлялась. Это, как игра в «кошки-мышки», настоящий адреналин и интрига. И нет у нее мужа, палец даю.

Срываюсь с места и бегу к выходу. Смотается же иголочка, она ведь это и задумала!

Так и есть: Вера бежит к машине, сверкая крошечными пятками и не оглядываясь.

– Стой! – ору. – Куда собралась?!

Она замирает у распахнутой двери такси и, развернувшись, бросает в меня рюкзак, а сама поскальзывается и падает.

Я подхожу ближе, и хватаю ее за локоть, когда она ловко поднимается, резко тяну к себе, прислоняя спиной к животу. Окольцовываю руками, и ладонь непроизвольно ныряет в распахнутую куртку и ложится на горячий живот девушки.

Таксист косится на нас, даже бросает коронное:

– Мы едем?

– Да! Минутку! – говорю в открытый салон и шепчу Вере на ухо, сильнее притягивая к себе: – Эти перегонки только больше меня раззадоривают. Что ты скрываешь, Ве-ра?

– Ничего не скрываю. Это ты прицепился.

– Я исполняю волю брата, хочу доставить тебя поздно ночью домой. Это в наше время расценивается, как приставание?

Передвигаю руку немного выше, где под ребрами у нее сильно-сильно и быстро-быстро колотится сердце. Она дышит через раз, но не сопротивляется, чувствует, что не вырвется.

– Просто дай мне уехать, – говорит спокойней. – И-горь.

– Так я и даю, просто доведу до порога и успокоюсь.

– Вот же настырный… – с улыбкой говорит она и стягивает мою ладонь вниз, а я возвращаю назад и, не знаю, что на меня находит, накрываю ее маленькую, но упругую грудь.

Девушка будто превращается в металл: натягивается и откидывает затылок на мое плечо.

– Убери сейчас же руку! – шипит.

А я только сильнее сжимаю пальцы и чувствую, как под тканью набухают крошечные соски, а в кончиках пальцев начинает пульсировать и посылать импульсы вниз живота. Все это так неожиданно, что я сам в шоке. Приходится прикрыть глаза и запомнить ощущения, потому что все кажется каким-то дурацким сном.

Ее влажные волосы у моих губ. Я, чтобы не упасть, наклоняюсь вперед и вдыхаю сладковатый запах ее шампуня.

– А ты вкусненькая, Ве-ра...

Она сопит в ответ, а потом неожиданно оттягивает локоть, резко бьет в живот, выталкивая короткий «пхак» из моего рта, разворачивается, как опытная спортсменка, и со всей дури утыкает колено между ног.

На миг все перед глазами расплывается, а стрела огня устремляется в пах.

Тьма расступается медленно, я грузно  падаю на плитку и корчусь от боли, а Вера залетает в салон и кричит водителю:

– Поехали! Он преследует меня! Маньяк какой-то! Пожалуйста, поехали!

– Булавка, ну даешь… – пытаюсь встать, но снова падаю. – Ну-у-у, я тебя накажу за это, – слабо бросаю вслед удаляющейся машине, вдыхаю облако пыли, что вылетает из-под колес, и откашливаюсь в сторону. Меткий удар девушки выдернул меня из реальности. Настоящая булавка вошла еще глубже под кожу, и теперь к желанию взять Веру петь в группу добавляется желание просто взять ее. Меня еще так не динамили, даже Ира – сука – была намного сговорчивей, хотя и отправилась в пеший поход из моей постели пинком под зад. И вся эта ситуация подламывает меня, как мужчину, задевает эго и складывает в голове оооочень коварный план по приручению булавки.