Опер. Капкан для мёртвых (СИ) - Дремич Лан - Страница 30

— Ты вообще меня слушаешь? — наконец, дошло до Шугарина.

— Слушаю, — Кит перевел дух.

Похоже, Толик решил, что пора спускаться.

— Что ты, собственно, вообще имеешь против подозреваемого? Ну, кроме собаки, которая вас во двор привела? Улику ему и подкинуть могли, — указал Шугарин на очевидное. — Там народа, как я понял, половина частного сектора гуляла.

Действительно. Что у Кита есть очевидного на Сергея, кроме полумифического комариного укуса и показаний Муси? На самом деле, много еще чего. К сожалению, ни одно из имеющегося, в суде, как доказательство, не примут.

Вниз Толик лез заметно медленнее. Кит обнаружил, что непроизвольно подошел ближе — очевидно, чтобы поймать, если тот сорвется.

Полный идиотизм.

— Павел Сергеевич, я через пять минут перезвоню, хорошо? — скинул звонок и потер шею. Склонил голову к правому плечу, к левому — взгляд упал на мирно дрыхнущую Мусю. Упахалась, бедняга — ночью нюхала, днем нюхала, потом еще яму копала, беспокоилась. Кто угодно умается.

Толик, наконец, добрался до нижней перекладины, развернулся и спрыгнул на песок.

— Ну ты, блин, даешь, — Кит хлопнул его по спине. — Герой! Все, нафиг, — запоздало разозлился он. — Я на этих уродов все инстанции натравлю, пусть забор с колючей проволокой ставят. А если ребятня смелость испытать надумает?

Как-то по Толику не замечалось, что тот чувствует себя героем:

— Нет там ничего, зря лазал, — мрачно поделился он. — Ветром, наверное, сорвало. Там, наверху, знаешь, как завывает?

— Могу представить, — Кит тоже помрачнел. Теперь, кроме Мусиной сработки, которую, кстати, только Толик и наблюдал, у них мало что осталось. Толстовка с капюшоном и комариный укус. Офигеть, доказательства.

— Вот я придурок, — продолжал сокрушаться Толик. — Надо было хоть сфотографировать, что ли?

— Ага, — тут же возразил Кит, прилаживая назад кобуру. — Сначала телефон упустить, потом следом навернуться. Ты вообще не обязан был туда подниматься. Ладно, пошли, — он стянул с рук перчатки и нагнулся за разгрузкой.

Муся, лениво шевельнувшая хвостом при виде хозяина, снова нацелилась задрыхнуть.

— Подъем, Максюта, дома спать будешь, — Толик потрепал ее по морде и натянул поводок. — Сейчас рапорт напишем, и свободны.

— У тебя на вечер какие планы? — Кит застегнул молнию и прикинул, как прямее выйти на дорогу, чтобы не застрять в кустах.

— Да никаких, — пожал плечами Толик, пустив Мусю вперед. — Хотел свидетельницу навестить, так в скорой сказали, чтобы ее сутки не тревожили. Высплюсь, и в танки играть сяду.

Скорая. Фельдшер с габаритами и замашками горного тролля и врач — очень серьезный эльф с проблесками медицинского юмора.

— Говорят, у нас там новый специалист объявился, — поделился Кит на ходу. — Прямиком из столиц.

— Кто? — оглянулся Толик. — Валентин Юрьевич? Я его сто лет знаю, он соседку вечно от давления колет. Иногда в больницу забирает, так я носилки волочь помогаю. Там фельдшерица, тетя Наташа, старенькая уже, а водиле, видите ли, нельзя из машины выходить. Ну, мне не сложно, — все еще недовольный собой, Толик вышел на дорогу.

Муся, похоже, чувствовала его настроение — трусила рядом, ни кустами, ни травой не интересовалась и периодически поглядывала на хозяина.

То есть, сразу две скорых на один вызов подъехали? Ничего себе, сервис.

— Что насчет в кафе пообедать? — вернулся Кит к идее собрать профессионалов вместе и послушать, кто что скажет. — Или пошутил?

— Да нет, — слегка приободрился Толик. Видимо, перспектива посидеть шумной компанией нравилась ему больше предполагаемого вечера за компьютером. — А ты когда думаешь управиться? Обед-то уже, как бы, того — к ужину близится.

— К полднику, — скрупулезно уточнил Кит, достав телефон и глянув на время. — Далеко отсюда твое кафе?

Толик усмехнулся:

— Отсюда — не так, чтобы. От меня — близко.

— Понял, — Кит невольно улыбнулся в ответ. — Как только, — продемонстрировал он телефон, — так сразу. Блин! — спохватился он. — Номер диктуй!

— Ё-мое, — хлопнул Толик себя по лбу, — точно. Ну мы с тобой и тормоза. Записывай.

Пока Толик диктовал, Муся, до сих пор вяло бредущая рядом, встрепенулась и потянула дальше. Толик, не оглядываясь, машинально попятился за ней.

Кит набрал продиктованный номер, дождался звонка в кармане у Толика и сбросил:

— Все, на связи, — кивнул он. Зацепился глазами за Шугаринский звонок, поколебался, отвернулся с телефоном в сторону вышки, и все же набрал.

По существу, ничего толкового сказать он не мог. Против Сергея у него кругом исключительно косвенные улики, начиная с прически, уложенной волосок к волоску, заканчивая невнятной записью с комариным укусом. Сплошная интуиция, короче. А против интуиции выступали собственные же ощущения от предполагаемой личности красавчика: хлыщ, которого вывернуло при одном взгляде на отрезанный палец. По бокам все это подпирали непонятки по поводу внезапной беспросветной тупости предполагаемого преступника, спрятавшего кошмарную улику у себя же под носом, и внезапного суицида, тоже с впечатлениями никак не вяжущегося. Складывалось ощущение, что их двое.

Стоп. Что там Аркадий Соломонович про первую жертву сказал? Сестру-близнеца поискать?

А здесь брат-близнец, что ли? Ага, и у суицидника Макса заодно. Прямо съезд двойников в отдельно взятом Нижнеморске. Следующая остановка — тот свет для одного из родственников.

На звонок Шугарин не отвечал. Кит подождал, пока включится автоответчик и скинул вызов. Озвучивать невнятные резоны под запись он точно не собирался. Лучше уж лично — можно попробовать вовремя заткнуться, чтобы не выглядеть полным придурком.

Толик с Мусей успели отойти метров на десять — к предпоследнему в ряду двору. Следующим шел дом Рябкиных. У ворот стояли два «чужих» УАЗика и спецтранспорт, то есть, труповозка. Кит прибавил шага в надежде застать Аркадия Соломоновича. Иначе тело сейчас увезут, и медика из морга разве что бульдозером можно будет вытащить.

— Глянь, а? — дождавшись, пока Кит с ними поравняется, пожаловался Толик, кивнув на Мусю. — Копает и копает. Я уже объяснил, что больше никуда не полезу, а она никак не уймется. Переволновалась, бедолага.

Да уж, особенно около вышки, когда в тенечке дрыхла, пока Толик второй раз жизнью рисковал.

— А ты глянь, может, не просто так копает? Может, сбросил что, — на ходу предположил Кит.

— Да я еще по пути туда смотрел, вроде нет ничего, — Толик почесал свежие царапины на лопатке, раздраженно покачал головой и полез в кусты.

Кит обогнул труповозку и прошел через калитку. Народа во дворе, вроде как, прибавилось — хотя куда уж больше. Место, где раньше была клумба, теперь напоминало заготовку для компостной кучи.

— Посторонись! — носилки с пристегнутым черным мешком задребезжали по гравию.

Накрепко запретив себе испытывать что-либо по поводу увиденного, Кит принялся высматривать Аркадия Соломоновича. Получалось плохо. Кобура с разгрузкой давили несусветной тяжестью, челюсть свело до зубовного скрежета. Кит заставил себя вдохнуть-выдохнуть и шагнул к ближайшему сержанту:

— Медик где? — негромко спросил он.

Тот поднял голову, посмотрел в сторону дома и показал рукой:

— Вон, со следователем разговаривает.

— Спасибо, — Кит протиснулся сквозь троих патрульных, обогнул еще двоих по гражданке — девица, крепенькая и рыжая до красноты, показалась смутно знакомой — и как раз успел перехватить Аркадия Соломоновича. — Добрый день еще раз, — машинально начал он. И споткнулся о сочувственный взгляд — так смотрят на своих будущих пациентов опытные психиатры. — Черт, — ругнулся он. — Совсем крыша поехала.

— А вы бы, Никита Романович, панамку на солнышке надевали, — ехидно посоветовал Аркадий Соломонович, — глядишь, ничего никуда и не отъезжало бы.

Кит невольно фыркнул, чувствуя, как немного отпускает — медик тоже не просто так ядом плевался, видимо, здорово его дело достало.