Мой чужой король (СИ) - Вознесенская Дарья - Страница 15

Сердце пропускает удар.

Это действительно представители соседних земель. Боги, это ярлы! Из предателей Сварры? Нет, с такими перекошенными лицами не предают…

Какую игру затеял ледяной король?

Я невольно ускоряю шаг и вскоре уже стою рядом с мужчинами, пытаясь прочесть по их глазам, что же происходит. Но не понимаю. Что могло измениться за день моего сидения в клетке?

— Не соврали… — подает голос седой и взрослый воин в традиционных для этой местности одежде. Он всматривается в меня с жадностью и с еще какой-то непонятной эмоцией. Я невольно перевожу взгляд на Ворона, в попытке разобраться, и он понимает это.

Губы того кривятся в ледяной, жестокой усмешке.

— Неужели даже не знакомы с теми, кого защищали?

Внутри вспыхивает изумление, которое я не пытаюсь скрыть.

На «вы» ко мне?

И получается это действительно защитники Сварры?

Если они пришли на переговоры, то… Боги, да какие могут быть переговоры между воинами?!! Если только нет пути сообразно чести обоих…

Мысли лихорадочно скачут, но я уже получаю подсказку, пусть Ворон обращается и не ко мне.

— Думаю, вы убедились, что это дочь Асвальдсона, пусть и не встречались с ней. Слишком характерная для рода внешность и необдуманность действий, не так ли? — я вздрагиваю от оскорбления моей семьи, но не комментирую, жадно внимая словам короля, — Но это дочь этих земель… С которыми Север готов породниться на моих условиях.

А вот теперь изумление затапливает меня полностью.

Значит, он не шутил и не врал, когда говорил про «невесту» утром? И клетка, унижения, попытки напугать — все это лишь жалкое наказание, но никак не преддверие казни?

Он и правда собирается сделать меня своей женой?

Зачем?

Я пытаюсь уложить происходящее в голове.

Да, это остановит войну, не унизив при этом ни единого участника. При этом северный король действительно сможет получить и серебро, и рабов, и выгодные торговые условия. И да, если кюной Севера станет та, что рождена за Перевалом, это послужит залогом некоторого мира — Ворон примет на себя обязательства не нападать, мой отец и наши соседи — не мстить.

Но ему-то зачем? Когда его победное шествие даже у самых недоверчивых не вызывало сомнение — разве только у глупцов, наподобие моего брата?

Скорее всего, дела у воинов идут не так уж хорошо… Их поход слишком затянулся, и они все дальше от Сердца Ворона, все сложнее управляться с таким количеством земель. А эта свадьба даст им возможность прерваться с достоинством. И, вполне вероятно, через пару лет я «случайно» погибну, когда ледяной дух, завладевший Эгилем-Вороном решит, что снова готов начать свою жатву…

— Конечно, если она согласится, — раздалось презрительное от короля.

Кое-кто решил, что я слишком долго молчу.

Соглашусь?

Часть меня вопит, что это шанс. Шанс на жизнь, на борьбу, на то, чтобы снова увидеть радугу.

Другая — что лучше умереть, чем терпеть своего врага так близко. Что наша свадьба означает обречь себя на мучения.

Я не смотрю ни на кого. Особенно на ярлов из Сварры — одинаково боюсь увидеть в их глазах просьбу о помощи и решительное «нет». Я действительно не знаю, как поступить… пока не осознаю, ради чего затевалось всё это.

Какая разница, если и моя смерть, и моя жизнь могут послужить одной цели?

Поднимаю голову, и, глядя прямо в глаза ненавистному Ворону, протягиваю вперед обе руки. Так, как это делают невесты. Двумя ладонями вверх. С совершенно неподвижным лицом.

Знак доверия. И полное отсутствие радости.

Раздается всеобщий вздох. Я не понимаю, чего там больше — ненависти, облегчения, раздражения? Я приняла это решение ради людей… но мне и дела нет до их мнения. Как и Ворону. Он тоже не отрывает от меня взгляда. И его лицо также ничего не выражает.

Он протягивает свои руки и кладет на мои, ладонями вниз.

Мгновение замешательства… и вот уже седовласый ярл укладывает поверх наших рук меч, знаменуя помолвку.

Лишь на мгновение позволяю себе прикрыть глаза, осознавая, что только что произошло. А меч уже убран, мои руки брезгливо отброшены. И человек, которого трясло сегодня ночью от желания, который вцеплялся в меня со всей одержимостью, сообщает:

— Алтарь Сварры вполне подойдет для церемонии. И я хочу провести её на закате.

Боги, уже сегодня?!!

Я сглатываю, но ничего не говорю. А вот на следующую оскорбительную фразу, обращенную уже ко мне, не могу не отреагировать:

У вас есть время смыть с себя эту вонь и найти новую, более подходящую одежду и обувь.

Вскидываю голову.

Мой голос сочится презрением и раздается далеко в глубокой тишине вокруг нас:

— Женщине не нужно чистое тело, чтобы показать чистоту. Дочери короля не нужно новое платье и сапоги, чтобы все увидели её происхождение. И королеве никогда не понадобится корона, чтобы окружающие склонили перед ней головы.

Он меня ненавидит.

Его взгляд все еще непроницаем, но я чувствую это так же, как одобрение людей из долины.

А потом губы Ворона изгибаются в столь бесящей меня ледяной усмешке.

— Надо же, вы умеете говорить. Я уж было предположил, что у моей будущей королевы нет языка…

Не хочу, но вспыхиваю, вспомнив прошлую ночь.

Не желаю, но вспоминаю его пальцы в моем рту и его язык и зубы на своем теле…

Хорошо, что никто уже не обращает на нас внимание.

Ярл из Сварры подает знак, и несколько воинов вскакивают на коней и несутся в сторону крепости. И пока мы идем — пешком, через поле, в молчаливом сопровождении своих и… в будущем, тоже моих воинов, неприступные прежде ворота крепости открываются, а оттуда выходят все новые её хмурые и молчаливые её защитники.

Выходят и становятся почетным коридором, через который нам предстоит пройти.

Когда мы достигаем их, радуги над крепостью уже нет.

Я смотрю прямо… слишком велика вероятность, что сломаюсь, поймав чей-то взгляд. Юной я представляла свою будущую свадьбу, но ни в одном из кошмаров мне бы не привиделся этот вариант. Права была та колдунья… я буду расплачиваться долго и больно за то, что попыталась сделать. Ну и что, что заклятие не подействовало? Для богов это не причина не наказывать.

Открытые ворота все ближе, а воины с обеих сторон — все напряженней. Я знаю, что никто не нарушит и прозвучавших, и не озвученных договоренностей, но так же знаю, что для каждого это не просто — находиться рядом с теми, кого еще вчера ты пытался убить.

Безумие… ведь и я еще вчера пыталась убить своего будущего мужа…

Мы идем медленно и степенно. Как и положено — впереди Эгиль-Ворон. Его невеста на шаг позади. А поторопившийся вперед хозяин — «радушно» встречает внутри.

Идем, и с каждым шагом я вижу, как напрягается под кожаными доспехами спина ледяного короля, а его пальцы все сильнее сжимаются в кулаки.

Я же, напротив, прикладываю усилия, чтобы не расплыться в улыбке.

Нашему поведению есть объяснение.

В этих землях своего короля воины встречают поклоном — в знак повиновения. Перед чужим могут склонить голову — в знак почтения.

Но воины Сварры стоят неподвижно, когда мимо них проходит Ворон.

А сразу за его спиной, передо мной, падают на одно колено.

Девушке следует присматриваться лишь к тем, кто доказал свою храбрость в бою.

Ворон уничтожил треть долин — вряд ли кто скажет, что он плохой воин.

Порядочная дочь предоставляет отцу и старшему брату право выбрать себе мужа.

Но королевская дочь имеет право принять предложение в присутствии свидетелей, если отец оказывается слишком далеко.

Всякая законная жена должна быть куплена дарами.

Моим "женским даром" стала не крепость и не назначенная лично для меня часть замка Ворона, а спасенные жизни.

Жених должен отдать выкуп семье невесты золотом, серебром, рабами, домашней утварью и скотом.