Дедагеймер (СИ) - Шилов Дмитрий - Страница 48

— Час уже прошел. Мы забыли следить за временем.

— Ну ничего страшного, — улыбнулся я.

— Как ничего страшного?! Как ничего страшного?! — негодовал Рорик. — Была ничья! Долбанная ничья! Девять девять! Это был последний раунд, если б они угадали меч, мы бы выиграли!

— Меч?! Вот это — меч?! — поразилась Иззи, — Красный, как же хорошо, что ты у меня не работаешь. Я б за такой меч, который похож на гнутый фаллос, тебе руки оторвала.

Ну вот, ребенок среди нас исчез, и Елизавета опять за своё. Что-то у нее какой-то бзик на озабоченности.

Я глянул на стулья, а от внучка и сына уже и след простыл.

— Спасибо за компанию. Я пошел, увидимся завтра, — сказал Андрий, и тоже застыл.

— Ну вот… А я думал еще посидим, — разочарованно произнес я, чувствуя, как в голове приятно играет хмель, а языку так и хочется найти чье-то свободное ухо и засыпать туда пару историй, — так хорошо…

— Я, пожалуй, тоже пойду, мой хороший, — встала со стула Иззи, поставила бокал и подошла ко мне вплотную, поцеловав в щёку. — Спасибо, ты и вправду не соврал, показал мне, что заставляет твои глаза светиться. Я действительно ценю это.

Она нежно провела своей фиолетовой кистью мне по лицу и ушла, направившись к своему летающему коню.

— До встречи, красный, ты — забавный малый.

— Ты тоже ничего, конфетка, — подмигнул ей Рорик.

— Ну хоть ты-то меня не кинешь?

— Дядь, обижаешь. Мы пока не допьем всю алкашку — никуда не расходимся.

— Отэто совсем другой разговор!

Мы с Рориком взяли со стола даже не початую бутылку вина, принесенную Елизаветой, подошли к краю острова и сели, свесив ноги с обрыва.

Я сделал глоток и передал бутылку Рорику, любуясь, как Иззи, восседая на белоснежном крылатом коне, и в одном лишь пеньюаре, исчезает в портале. Куда она дела мои вещи — сейчас волновало меня крайне мало.

— Ох и вино! Обычный сухарь, а так нахваливала.

— Хэх, полностью согласен.

— Так чего получается, дядь, это твоя новая бабёнка?

— Ах ты ж, красная морда, а тебе-то какое дело?

— Ну чё ты начинаешь? Мне ж интересно.

— Да, на самом деле, я и сам пока не знаю, — честно ответил я Рорику, и сделал еще пару глотков из бутылки.

— Ну, формы у неё знатные; молодец, дядь, губа не дура…

— А знаешь, чо, Рорик. Ты вот обо мне много чего сегодня узнал. А вот я о тебе как-то мало знаю. Расскажи, где же твоя семья? Где остальные такие же красные перевертыши?

— Эх, дядь, — он крепко приложился к бутылке, — до войны нас много таких было. Целый город. У нас с родителями была своя харчевня. Это, кстати, маманя меня готовить научила, искусная кухарка, скажу я тебе. А потом война, нас раскидало. Я пытался найти их, но безрезультатно. Да и вообще… Я, считай, один в своем роде такой остался. Сколько б я не встречал таких же перевертышей, все они потеряли свои способности… Ну ты знаешь, после большого взрыва, когда наши миры разнесло на кусочки.

Рорик надолго замолчал, вновь приложившись к горлышку, и выпил почти половину бутылки. Я тоже молчал. Грустно это как-то было. А в такие грустные моменты бесполезно молоть языком — правильных слов все равно не найдешь. Лучше просто быть рядом.

— Дядь, а скажи, а где же мадам, дядь? У тебя вон сын есть, но откуда-то ж он появился. Мне интересно.

— Да нет тут ничо интересного. Умерла она при родах. Притом, я почти и не знал её. Поженили нас родители, так как мне уже было за тридцатку, да и ей тоже… Так сказать, оно-то и не особо хотелось, но чоб порядок в доме был и ждал тебя кто-то дома… Расписались, пожили вместе пару недель, а потом — работа, постоянные разъезды… Я даже, чо она беременна, по телефону узнал.

— А ты уверен, что ты батя? И чего за телефон такой?

— Да, уверен, чо я, не могла она на сторону ходить — шибко правильной была… А потом я вернулся с очередной командировки… Сын есть… А жены нет…

— Да уж, жизнь…

— Согласен. Жизнь… Но чо эт мы прям в грусть-печаль ударились? Праздник же, за внученьку!

— За внученьку!

Я попытался сделать глоток, но бутылка уже была пуста.

— Так, Рорик, тащи чо там из алкашки на столе осталось, и несколько яблок с моим арбалетом прихвати.

— На кой?

— Как, на кой? Развлекаться будем: стрелять по летающим мишеням, еб…

С чувством полнейшего самоудовлетворения я поставил точку и еще раз пробежался глазами по написанному тексту. Андрюха настаивал, что легче надиктовывать всё Кордонвалову, но я решил по старинке — записать на бумагу. Так и мысли легче воспроизводятся, и держишь написанное перед глазами, чуть какие вопросы — вернулся на пару абзацев назад и проверил несостыковки.

Кстати, вот одну, как раз такую, нашел. Испра-а-авляем… Во! Теперь хорошо. Ну, вроде готово. Я переделывал написанное в этой необъятной кипе бумаг уже в третий раз, за последние два дня. Андрий умело докапывался чуть ли не до каждой реплики: то не так, это не так, то дополни, здесь непонятно, а если в этой части у игрока возникнет подобный вопрос, как должен отвечать персонаж, и тэдэ и тэпэ.

Синявый говорит, что, когда он разберётся с тем, как устроен искусственный интеллект Рорика, сможет внедрять его в любых персонажей; и тогда подобный процесс изменится и сильно упростится: персонажа просто надо будет в сильно ускоренном темпе обучать, как он должен вести себя, какие у него привычки, какая у него манера речи, а затем начинается процесс самообучения.

Но это будет когда-нибудь… А пока по старинке — прописываем шаблон и учитываем все возможные разговоры и вопросы, какие могут возникнуть у игрока по мере прохождения квеста, и пытаемся не оставлять их без ответов. Также надо для каждого основного персонажа записать несколько десятков стандартных фраз-ответов, если игрок спросит совсем уж какой-то бред. Очень громоздкое и геморройное занятие, но мне интересно! Тем более, спать же не надо, времени — непристойный вагонище.

Я встал и сладко потянулся. Смысла в этом и пользы особой не было — мышцы здесь не затекают от постоянного сидения, но… Почему бы и не потянуться, после столь длительной и кропотливой работы, пусть это будет мой победный жест сценариста.

Окружала меня в данный момент березовая рощица, но стволы деревьев были не белые с черными вставочками, а черными с белыми. Смотрелось очень необычно но, вынужден согласиться, достаточно эффектно.

Пришлось открыть карту и посмотреть, где находился сейчас Андрюха, вместе с работничками, которых выделила нам Иззи. Судя по бумажке, метров двести вправо. Отлично, легонькая пробежка. Ремешок арбалета затянуть потуже, чтоб не бил по пояснице, дубину в руки, чтоб не лупасила по колену, стопку бумаг в сумку. Побежали.

Рощица с черными березами быстро закончилась, и я вбежал в хвойно-лиственный лес, как я его называю. Хвойный, потому что стволы — высоких сосен, а лиственный, потому что высоко вверху, вместо иголок — идеально круглые листья. Здесь царила легкая прохлада тенька и пахло ягодами.

Я добежал до нужного места, сверился с картой: маркер Андрия был прям впритык с моим; и вставил дубину в кольцо на поясе.

— Андрюха, синявое брюхо, выходи! — прокричал я во весь голос.

Сначала откуда-то сверху свесилась веревка, а затем уже по ней медленно спустился синюшный в своих неизменных кожаных вещичках.

— Что? — недовольно пробурчал тот.

— Держи, я закончил, теперь точно вопросов не должно возникнуть, — протянул я парню свои записки.

— Хорошо, я позже займусь этим вопросом.

— Как там дела идут? — показал я пальцем наверх.

— Хорошо, часть заканчивает со мной обустройство второй засады в кронах, а часть облагораживает опушку леса, откуда начинается эта часть квеста.

— Ах ты ж, молодцы! Хорошо продвигаемся!