Сказка для взрослых (СИ) - Лисуков Владимир - Страница 16

– Давно не появлялся в войсках. В основном его видели на строящихся объектах и торговых мероприятиях.

– Получается, что военную составляющую царь взял под личный контроль. Это многое объясняет, хотя и не всё. Продолжайте отслеживать ситуацию и сообщайте мне о любых мелочах.

– Разумеется, Сэмюэль. Как и поступал всегда. Я могу откланяться?

– Можете.

После того, как за спиной последнего из помощников Марка Спайера XII закрылась дверь, Президент-распорядитель заметно расслабился и даже улыбнулся своему давнему приятелю – Джамилю Рику по кличке «Белоснежка». Ответная улыбка, ослепительно вспыхнула на чёрной, как головешка, физиономии Джимми.

– Виски будешь?

– Шутишь?!

– Тогда двинули ко мне в кабинет. У тебя, надеюсь, порядок.

– Не парься. Я тебя не подведу. «Стекляшек» девать некуда. Пришлось прекратить обработку туземцев. Число ведущих удвоено.

– На всякий случай на месте проконтролируй.

– Договорились.

Когда приятели вышли из зала заседаний, одна из панелей на стене открылась на подобие двери и в зал бесшумно выпрыгнул худощавый человек, одетый в облегающий тело костюм тёмно-фиолетового цвета. Закрыв «дверь», так что она опять превратилась в элемент декора, и прислушавшись к звукам в коридоре, он тоже покинул помещение.

Где-то в Северной Америке. Особняк Сэмюэля Виллентага.

Сэмюэль Виллентаг (премьер министр Системы), Эмма (жена Сэмюэля Виллентага).

Домой Сэмюэль добрался лишь в сумерках. Отпустив охрану, изображавшую случайных попутчиков, он кивнул привратнику и неспешно направился к каменному двухэтажному дому под красной черепичной крышей. От чудовищной смеси ароматов, источаемых разнообразными цветочными растениями, громоздившимися пёстрой стеной вдоль дорожки, слегка кружилась голова. Впрочем, она кружилась не только по этой причине.

Эмма, как всегда, ожидала его у входа, зябко кутаясь в недавно подаренную им тёплую шаль.

– Вы с Джонни сегодня на что-то отвлеклись и потому не нажрались, как лошади? – вполне миролюбиво поинтересовалась супруга.

– Это всё твои веники, дорогая – ухмыльнулся Сэмюэдь, – такой чад стоит. Пока дошел до дома – всё выветрилось.

Тонкие пальчики Эммы чуть вздрогнули под губами мужа. Господи, неужели эта женщина его жена, мать его детей? Казалось только вчера он увидел на балу изящное создание с грустными глазами и услышал: «Вы единственный мужчина в этом зале, который не лезет ко мне с дурацкими комплиментами». Ох, как бы он лез! Но горло отказалось издавать звуки. Удавалось только смотреть во все глаза и надеяться на чудо. Чуть позже голос вернулся и они обсудили танцующую публику, немного потанцевали сами, а потом отправились в его холостяцкую квартиру, чтобы больше никогда не расставаться.

– Как дела в компании, дорогой? Тебе сегодня удалось заработать очередной мешок золота?

– Увы. Только пол мешка.

– Что так?

– Отвлёкся на воспоминания о нашей первой встрече?

– Какое счастье, что ты тогда забрёл в тот закоулок зала, где я пряталась от надоедливых недоумков!

Эмма прильнула к мужу, уткнувшись ему в грудь лицом.

Только сейчас Сэмюэль понял, что его по-настоящему мучает целый день. Так мучает, что даже изрядная порция виски была употреблена без видимого эффекта. Отсчет времени начался, а никакого вразумительного плана нет.

– Тут прохладно. Идём в гостиную, моя хорошая. Насколько я понимаю меня ждёт какой-то кулинарный шедевр.

Вместо ответа Эмма порывисто поцеловала мужа в губы и они, обнявшись, вошли в дом.

Стольный град. Царский дворец.

Царь Святогор I, царевич Святослав, царевич Савва, Лавр (Лавр Игнатьевич Селиванов – мастер указа тёмных дел России), Марфа (Марфа Савельевна Стрешнева – графиня, первый заместитель мастера тёмных дел России), митрополит Михаил II.

Небольшая горница на верхнем этаже восточной башни дворца была излюбленным местом царя для приватных разговоров с сыновьями.

Самодержец в домашнем халате и тапочках, без особой помпезности устраивался во главе небольшого прямоугольного стола, а наследники по его боковым сторонам. На этот раз ещё присутствовал Лавруха, вооружившийся самоваром, подносом с чашками и кучей прочих сладких и сдобных мелочей, необходимых для организации чаепития.

Такова была семейная традиция. Все важные вопросы решались в неспешной беседе за чашкой чая или травяной настойки. Кому что больше по нраву.

– Как там Иван? – спросил царь ни к кому за столом конкретно не обращаясь.

– Вроде ничего. – Лавр потеребил бороду и добавил. – С Дамирой ладят. Создал охранный полк. Следят за Великой рекой. С юга Айдар кочует. С остальных сторон мы стоим. Придумал какой-то арбалет, что стреляет раз пять быстрее пищали. Правда недалеко. Асхат теперь командует войсками княжества. Люто зверствует. У него даже слепые и кривые стали в цель попадать. А Расима Иван при себе держит, как бы командиром личной охраны. Ещё у царевича какие-то дела с этим уродом – Рустамом. Зачем? Не понятно. Мои люди ничего выяснить не могут. И вести Иван шлёт тревожные и странные про каких-то воинов с остекленевшим взглядом, что собираются в несметное войско за Великой рекой да про беженцев, которые от ужаса почти разума лишились. Некоторые из последних уже до нас добрались. Не видел я, чтобы так пугались. Тут что-то ещё. Про Ивана мне больше сказать нечего.

– С арбалетами мы ему помогли. Но, в основном, они там сами всё придумали, – добавил Савва к уже сказанному, – Айдар не один год собирал и обучал мастеров. Так что придумать и изготовить есть кому. Вот только проблема в достаточном количестве нового оружия. Как у них, так и у нас. Нет в царстве заводов таких, чтобы новинки делать. Институт для другого создан. Все изделия штучные.

– Мне Сёма рассказал, что Ильчик разнюхал что-то про Рустама, но за так говорить не хочет.

– А что ему надо взамен? – царь явно был в курсе про домовых, вообще, и про агентуру Святослава, в частности.

– Чтобы свои простили. Он изгой. В Айдаровом тереме временно обосновался. Но скоро осень. А в Град ему ходу нет.

Царь глянул на Лавра и буркнул что-то вроде «посмотрим». Потом отпил чая из любимой кружки, уселся поудобнее и хрумкнул сухарем, что означало значительную степень задумчивости.

Какое-то время сидели молчком. Святослав с аппетитом налегал на любимые пирожные. Лавр неспешно пил чай из блюдечка, сунув кусок сахара за щёку, а Савва просто сидел, уставившись в стену.

– У тебя что-то случилось, Савва? Почему такой хмурый? – царь положил сухарь на блюдце и отпил из кружки.

– В Институте всё нормально.

– Я не про институт.

– Тут ты мне не помощник. Сам как-нибудь разберусь.

– Твой старший брат уже разобрался. Готовит государственную измену.

Святослав подавился очередным пирожным и закашлялся. Хмурый Лавр, с явным удовольствием, два раза врезал ему по спине. Правда кашель после этого прекратился.

– Можешь не пучить глазищи. Донесла не Нюша. Хватает и без неё верных людей. Этой дуре было велено тебя угомонить, а не женить на себе.

– Об этом речь не идёт.

– А дом в Польше, на её имя записанный?

– Она об этом не знает.

– Зато я об этом знаю! – взревел царь. – И про ребёнка тоже!

– Кончай, Святогор, реветь, – тихо произнёс Лавруха, после чего в помещении установилась мёртвая тишина, – чай не на публике. Она действительно ничего не знает, даже про ребёнка. Да эти домовые и ошибаются иногда. А то бы Марфа её давно в бараний рог согнула.

………………………………………………………………………………………………………………………………………

Милая придворная дама Марфа Савельевна Стрешнева, супруга одноименного мужа, князя Виктора Игоревича Стрешнева, отличалась улыбчивостью и мягким нравом, за что была любима и уважаема знатным сословием царства. Она слыла меценаткой и тонкой ценительницей заморских вин, которыми торговала компания мужа. А ещё эта славная женщина была правой рукой Лавра. Но про это её хобби знали очень немногие. Из тех, кому положено знать. Остальные, случайно коснувшись этой тайны, очень быстро отправлялись в мир иной.