Тот, кто меня сломал (СИ) - Николаева Юлия Николаевна - Страница 24

— Спросила, она такого места не знает.

Он кивнул и попросил счет.

— Если обрывок попал в квартиру вместе с убийцей, значит, стоит посетить этот бар, — высказалась я в машине.

— Посетить в любом случае не помешает. Я попросил знакомого разузнать, что там у ментов. Следователь на распутье, что-то подсказывает ему, что ты ни при чем, но других подозреваемых он просто не находит. Боюсь, может решить, что не стоит городить огород, и очевидный вывод — есть правильный.

— Что я любовница Остапова? Он ждал меня в квартире, я треснула его по голове, испугалась и вызвала ментов, сделав вид, что мы незнакомы? Да это даже звучит смешно.

— Вовсе нет. Знаешь, сколько случаев происходят в семьях и среди так называемых возлюбленных? На самом деле, немало. К тому же ты девушка с непростым прошлым, раскопать историю с мужем и фирмой несложно. Опять же, я числюсь в твоих любовниках. Следователь вполне допускает, что у тебя могли быть свои мотивы разделаться с мужиком.

— Что же он тогда мне обвинение не предъявит?

— Опять же твои знакомства, — пожал плечами Карельский, сворачивая во двор. — У меня большие связи в этом городе, и при желании я могу надавить куда надо, чтобы дело спустили на тормозах, а следователю объяснили, на какой версии лучше остановиться.

— И почему же ты этого не сделаешь? — не удержалась я.

— Потому что хочу, чтобы следствие шло. Худо-бедно, но шло. У нас есть убийца, и он тоже может следить за развитием событий. Спустим дело на тормозах и можем потерять нить к нему. А я хочу узнать, какого черта вообще произошло. Если уж надо будет надавить, тогда и надавим.

Он вышел из машины, я полезла следом. На языке крутился вопрос: а зачем тебе это вообще надо? Потому что в его связь с произошедшим слабо верилось, если честно. Но почему-то я так ничего и не спросила.

Вместо этого поинтересовалась, шествуя к подъезду:

— Так что насчет продуктов?

Арсений бросил на меня насмешливый взгляд.

— Завтра заеду в магазин. Какие у тебя теперь планы, кстати?

Я неопределенно пожала плечами. В квартире мы разошлись по комнатам, я прогуглила маршрут до нужной деревни. Называлась она Осташково и находилась на границах двух областей. Выходило, проще всего доехать на электричке, а уже из города добраться каким-нибудь местным автобусом. Каким неизвестно, потому что данных по этому вопросу не обнаружилось. В крайнем случае придется взять такси.

Я вздохнула, видимо, надо доставать свои сбережения, на которые я собиралась уехать. Будем надеяться, все эти изыскания не влетят мне в копеечку, потому что когда-нибудь все закончится, а жить на что-то надо будет. Я с тоской подумала, что слухи непременно пойдут, и вполне вероятно, в школе мне будут не рады.

Даже если раскроется правда и окажется, что я ни при чем, репутация учителя будет запятнана. Впрочем, если я собралась уезжать, какая разница? В другом городе устроюсь как-нибудь.

Я улеглась на кровати, дабы обдумать положение дел, и по всему выходило, что поговорить со Стасом придется. Только в этот раз нужно будет проявлять больше осторожности и изворотливости. Хотя вряд ли после моего ухода с Арсением, Стас вообще будет мне рад, так что еще придется постараться, чтобы выбить встречу.

Повалявшись минут сорок и ни к чему толковому не придя, выползла в гостиную. Карельского видно не было, зато на тумбочке лежал телефон, при моем появлении зазвонивший. Бросив взгляд на экран, я увидела имя «Алла». Тут раздались шаги Арсения, а я зачем-то шмыгнула в комнату и замерла у двери, прислушиваясь.

— Да, — бросил Карельский в трубку. — Привет… Нет, ко мне не получится… Это можно. Часа через полтора-два приеду… Пока.

Я усмехнулась, коротко и по делу, а главное, сразу понятно, что к чему. Что за женщина, а, сама звонит и напрашивается. И на что она рассчитывает? Хотя может, только на секс и рассчитывает? А Карельский и рад. Да и пошел он, это его личное дело. А я переоденусь в домашнее и буду весь вечер валяться.

Я сняла рубашку, которую надевала, чтобы выглядеть более-менее представительно, откинув ее на кровать, расстегнула джинсы, и в этот момент раздался стук в дверь, за которым эта самая дверь распахнулась.

По инерции я обернулась, оказавшись лицом к лицу с Карельским. Не знаю, что он хотел сказать, но замер, разглядывая меня. За пару секунд моего оцепенения его взгляд скользнул по шее вниз к груди, облаченной в бюстгальтер, а от нее к животу, отчего в нем сразу вспыхнул жар, приведший меня в чувство.

Схватив рубашку, я прикрыла ей грудь, не сразу сообразив, что в расстегнутых джинсах видно кружево трусиков, туда Арсений и направил свой взгляд. Внутри снова полыхнуло, тяжело выдохнув, я оттянула вниз рубашку, прикрываясь и говоря:

— Может, выйдешь? Не видишь, я переодеваюсь.

— Я хотел сказать, что сегодня задержусь, — взгляд снова прошелся по моему телу, — а может и вовсе не приеду ночевать.

— Не забудь проверить карманы на предмет женского белья, — не удержавшись, съязвила я.

Он усмехнулся и вдруг сделал шаг вперед. Я быстро отступила назад, не рассчитав, уперлась в кровать и села на нее. Арсений приблизился еще на шаг, так что мне пришлось поднять голову, чтобы увидеть его лицо.

— Это что за приступ ревности? — спросил он насмешливо, заставив щеки вспыхнуть от негодования. Вскочив, я вздернула подбородок.

— Даже если бы ты был последним мужчиной на земле, я бы не захотела иметь с тобой ничего общего.

Арсений резко выхватил рубашку и отбросил в сторону, я обхватила себя руками. Внутри кровь с сумасшедшей скоростью гнала страх, адреналин и желание, и я уже не могла разобрать, какое из этих чувств превалирует.

— Я говорил тебе, Карина. Если я захочу с тобой переспать, никакая одежда меня удержит.

— А еще ты говорил, что мне нечего опасаться, — голос мой все-таки дрогнул.

Карельский, посверлив меня взглядом, сделал пару шагов назад, оказавшись у двери, заметил:

— Скорее всего, я не приеду ночевать.

И вышел, прикрыв дверь.

Я стояла в комнате полуголая, возбужденная, и ощущала себя полной дурой. Почему рядом с ним у меня словно воля отказывает? Почему веду себя, как идиотка? Он уже давно дал понять, что как женщина я ему не интересна, а меня все равно парализует в его присутствии. Как и год назад, когда я каменела, понимая, что он может взять, что хочет, и ничего не могла сделать.

— Ненавижу, — процедила я, хватаясь за домашнюю футболку.

Натянув ее и штаны, сложила вещи в шкаф и упала на кровать. То, что Арсений не приедет, на самом деле даже хорошо. Мне не придется объяснять ранний подъем и рассказывать, куда я еду. А там уж навру что-нибудь. Почему-то казалось, что разговор с бывшей женой Остапова лучше оставить при себе.

Карельский и впрямь не появился, хотя до полуночи я не спала, прислушиваясь к шуму на лестнице. Но все был не он. Наконец, разозлившись на саму себя, я легла спать, заведя будильник на шесть утра.

Первые электрички отбывали раньше, но я решила, что нет никакого смысла приезжать в такое время. В восемь с копейками я отчалила на экспрессе, решив не скупиться, чтобы проехать более-менее комфортно и быстро.

Таким образом, в одиннадцатом часу стояла на площади города, с одной стороны была железка, с другой автобусный вокзал, впереди трамвайные рельсы. Милое местечко. Решив не мудрствовать, я осведомилась у ближайшей тетушки, как мне добраться до Осташково.

Оказалось, нужно ехать на трамвае номер сорок семь до конечной станции «Колычево», оттуда ходит автобус почти до деревни. Трамвай пришел минут через десять, и вскоре я тряслась в нем, разглядывая улицы города. Он был небольшой, но стоило удалиться от вокзала, стала чувствоваться самобытность и даже своеобразная красота.

Дома были в основном двух и трехэтажные, выкрашенные в розовый или желтый цвет, мимо мелькнуло здание педагогического института, вскоре мы свернули налево и пошли обычные спальные районы с серыми многоэтажками. «Колычево» в этом плане ничем не отличался.