Тот, кто меня сломал (СИ) - Николаева Юлия Николаевна - Страница 23

Я потерла виски. Положим, Маркелов знал, за что могли убить его жену. Положим, ему было нужно не предавать произошедшее огласке. Но ведь Стас не мог просто смириться с подобным раскладом?

Он наверняка хотел знать правду. И отсюда идет их вражда с отцом, и нелюбовь Стаса, которая не прошла даже после смерти того. Не смог простить ему мать?

Удивительно, я была уверена, что знаю о Стасе все, а по факту не знала вообще ничего из того, что было в его жизни до меня. Наверное, когда-нибудь он рассказал бы мне и об этом, но жизнь развела нас в разные стороны. Я стала очередной предательницей в его списке близких людей. Закрыв лицо руками, я тяжело выдохнула.

Так, пожалуй, прежде чем делать что-то дальше, стоит переварить услышанное. Подожду до завтра, съезжу к Ольге, а там буду думать.

Еще немного посидев, я решила переключиться и залезла в соцсеть. Забила там фамилию, имя и наш город. Павла Остапова не обнаружилось, но с матерью повезло, ее страница имелась. К счастью, сын был у неё в друзьях. Павел Масленников, видимо, оставил фамилию отца.

Вместо фотографий в основном картинки, одна все-таки нашлась, не очень хорошего качества, но можно попытать счастья.

Соседка с первого этажа была на посту, то есть торговала на улице. Посмотрев на фотографию и так, и эдак, вернула мне.

— За мальчишку не скажу точно, извини. Он в капюшоне был, и в полоборота ко мне. С виду вроде похож, но твердой уверенности нет. Вот мужика сразу узнала, а этот под вопросом, врать не буду. Еще знаешь что вспомнила, я когда пошла, услышала, как мужик сказал пацану, опять куришь, мол, ты же обещал бросить. Тот что-то буркнул, уже не слышала я.

Поблагодарив соседку, я отправилась в сторону своего двора. Чисто гипотетически, в тот вечер рядом с Остаповым мог быть Павел. Он курит, но скрывается, и из слов мужчины это тоже исходит.

Но тогда получается, мальчишка соврал, сказав, что последний раз виделся с отчимом до переезда. И в этом вранье должна быть причина, особенно если учесть место, где они были — недалеко от дома, в котором спустя пару недель Остапов был убит.

Определенно, с парнем не мешает еще раз переговорить, и желательно наедине. Правда, сейчас пускаться на его розыски не было желания, хотелось немного отдохнуть, отключиться от действительности.

Я поднялась в свою квартиру, оглядевшись, подумала, что неплохо было бы тут прибраться. Открыв окно, чтобы пустить свежего воздуха, принесла большой мусорный пакет и стала складывать туда постельные принадлежности. Их определенно стоит выбросить. Матрас я бы тоже поменяла, на нем бурело высохнувшее пятно крови.

Как же его долбанули, что ее столько было? Видимо, попали в какое-то такое место. В этих вопросах я не разбиралась, потому решила не заморачиваться. Отнесла пакеты в прихожую, матрас мне одной точно не осилить, так что пока оставим. Вышла в прихожую за пылесосом, он стоял в узком шкафу возле стены. Присев на корточки, я открыла дверцы и уже потянулась рукой к пылесосу, как замерла.

Из-под шкафа что-то торчало. Аккуратно потянув ногтем, я вытащила на свет небольшой черный клочок картона с крупной надписью «Входной билет», а чуть ниже прописными буквами было выведено: «джареггибар». Интересно. Я бы даже сказала, очень интересно.

Пройдя в кухню, села за стол, крутя в руках обрывок. Но это совсем никуда не годится. Может, он был у Остапова в кармане и просто выпал, когда его тащили? Это было похоже на правду, хотя слабо верится, что взрослый мужчина ходит на концерты в «Джареггибар».

Оставив клочок на столе, я вернулась в комнату и на этот раз осмотрела все с особой тщательностью, в том числе полазила под кроватью с фонариком. Но ничего подозрительного больше не нашлось.

Замерев у полки, осмотрела свои трофеи — статуэтки, полученные в олимпиадах и конкурсах. Убийца взял самую большую и тяжелую, тут все понятно. Только откуда ему было знать, что под рукой окажется столько орудий?

Скорее всего, Остапова притащили в мою квартиру или без сознания, или сразу после убийства, а статуэтку использовали, чтобы замести следы.

Я все-таки убралась, пропылесосила и полы вымыла. И уже когда пила чай, позвонила Людка.

— Ну ты как там? — задала вопрос после приветствия.

— Пока не посадили, — пошутила я в ответ.

— Это не смешно. Я за тебя переживаю. Что менты говорят?

— Молчат. После происшествия пока даже не вызывали к себе.

— Рыщут, видать. Ну ты звони, если что, может, помощь понадобится…

— Спасибо, Люд, пока вроде справляюсь.

— Удалось что-то узнать?

— Ничего существенного.

Посвящать Людку в подробности я не собиралась. Еще сутки назад, может, и рассказала бы, но теперь, когда все так смешалось, я предпочла не распространяться.

Тут я вспомнила, что подруга была у меня дома после случившегося и поинтересовалась, взяв в руки клочок:

— Люд, ты когда-нибудь была в «Джареггибаре»?

— Чего? — она даже рассмеялась. — Знаешь, я немного старовата для таких мест, по крайней мере, если судить по названию. А что там?

— Да так, говорят, неплохое место.

— Хочешь сходить туда расслабиться? Я не против. Только если оно более-менее приличное.

— Ага, может когда-нибудь. Я тебе позвоню, хорошо?

— Лады, держись там, подруга, и меня в курсе держи, если что понадобится, я чем смогу.

— Спасибо.

Мы еще немного поболтали и распрощались. Помыв чашку, я отправилась к Карельскому, прихватив обрывок с собой.

Арсений въехал во двор как раз в тот момент, когда я в него вошла. Тормознул прямо передо мной, загораживая проход, я заглянула в салон.

— Есть хочешь? — задал он вопрос. Я вдруг поняла, что ничего не ела с утра, и закивала. — Садись.

— Может, в магазин сходим? — спросила, пристегнувшись. — Или ты принципиально в кафе питаешься?

— А ты будешь готовить? — хмыкнул он. Я пожала плечами.

Ели мы там же, где и вчера, я снова уплетала за обе щеки, милейшая тослстушка-официантка даже высказалась сулыбкой:

— У вашей девушки отличный аппетит, Арсений Петрович.

Подавившись, я начала кашлять, он похлопал меня по спине, насмешливо говоря:

— Она у меня вся отличная, Аделин.

— Да-да, красавица, — закивала женщина и удалилась, а я посмотрела на него с укором.

— Они думают, я твоя девушка?

— Тебя это настолько тревожит?

— По-моему, только сумасшедший может так решить.

— Почему? — вздернул он бровь. Я нервно пожала плечами.

— Ну… мы слишком разные.

— И как сей факт может мне помешать спать с тобой?

Эти слова, живо став картинкой в голове, пустили внизу живота импульс. Я мотнула головой, отгоняя наваждение. С каких пор меня колбасит от Карельского? А когда я вообще последний раз находилась рядом с мужчиной?

После Стаса у меня не было отношений, и пусть даже я не стремилась и не стремлюсь к ним, организм не обманешь. Воздержание есть воздержание, вот и реагирую. Ну наверное. Другого объяснения у меня все равно нет.

— Спать с кем-то и быть с кем-то — разные вещи, — сказала Карельскому, продолжив есть. Он хмыкнул.

— Спасибо, что разъяснила.

Остаток ужина мы провели в молчании, и когда уже пили кофе, Арсений спросил:

— Ну как твои изыскания?

Я уставилась в чашку, сделав глоток, сказала:

— Да особо никак, жена Остапова убеждена, что его треснула по голове любовница. Такой расклад ее совсем не удивил.

Подумав, я рассказала про сына и разговор с соседкой, а потом и про найденный в квартире обрывок. О первой жене Остапова не стала упоминать вовсе.

— Дай посмотреть, — сказал он, когда я закончила. Рассмотрев обрывок, вернул мне.

— Интересно, — пробормотал задумчиво. — И ты даже не знаешь, что это за место?

— Нет. И домой ко мне последнее время никто не приходил. Вряд ли обрывок потерял кто-то из опергруппы.

— А эта твоя подруга, ты говорила, после отделения вы были у тебя.