Оплот добродетели (СИ) - Демина Карина - Страница 22

Лотта не сдержала смешок.

— Повезло-повезло, — толстый палец уткнулся в экран, продавливая его, — когда еще вы услышите честное и непредвзятое мнение человека знающего?

Палец медленно пополз вниз, и Лотте показалось, что она слышит хруст экрана. А потому она поспешно поинтересовалась:

— А вы кто?

Дама повернулась и смерила Лотту надменным взглядом.

— Я же сказала. Я Труди. Труди Правдивая. Слышали?

Лотта и Кахрай одновременно покачали головами, а Тойтек что-то пробурчал в своем кресле. Как ни странно, Труди не обиделась, но величественно взмахнула рукой и произнесла:

— Вы, наверное, к миру кулинарии отношения не имеете. Я блог веду. Честные и правдивые отзывы. У меня полтора миллиарда подписчиков…

Объясняться со службой безопасности корабля пришлось долго. Они смотрели так, будто бы Данияр сам подкинул тварь и вовсе не с целью совершить самоубийство в особо извращенной форме, но исключительно желая нанести непоправимый ущерб имуществу компании.

— Да заплачу я за ремонт! — когда допрос пошел по третьему кругу, что было совсем уж невыносимо, Данияр не выдержал.

И безопасники моментально подобрели.

Даже извинились.

И попросили быть осторожнее, а еще пообещали передать информацию об инциденте на ближайший из миров, будто это могло что-то изменить.

Идиоты.

Раздражение не исчезло и после принятия ванны. Напротив, вода казалась подозрительно чистой, и запахи солей заставляли подозревать неладное. Злили собственная беспомощность и тот факт, что он, Данияр, позволил этому покушению состояться.

И почти достичь успеха.

— Дорогой, тебе следует успокоиться, — мурлыкнула Некко, забираясь в ванну. На коже ее сверкали капли воды и драгоценные камни, которые она вживила перед отлетом.

И Данияр дернулся.

А ведь кто-то свой… может, она?

Она из почтенной состоятельной семьи. И давно просила разрешения зачать ребенка, но Данияр отказывал. Не готов он был к детям. А если… ведь существуют способы завладеть генетическим материалом.

— Ты просто отвык. На твоего отца покушались семь раз, а на твоего деда и вовсе едва ли не каждый месяц, — в ее руке появилось облако пены, которая легла на плечи. — Ты просто забыл, каково это…

…ее род почти вырезали в последней войне, в той, которая едва не развалила весь Великий Диктат. И лишь чудом, не иначе, уцелела младшая жена со своими детьми… правда, после оказалось, что чуда не было, но был преступный сговор, факт которого доказать не удалось.

…как не удалось доказать и того, что прекрасная Ашшари не сама утонула в пруду.

Суровые были времена.

И права она, Данияр расслабился, позволил себе поверить, что в землях его мир и благодать, и что всех-то она устраивает…

— Если хочешь, я готова пройти проверку, — она опустилась на колени, и пена поползла по пышной груди, дразня, но при том не вызывая никакого чувства, помимо раздражения. — Любую… если тебя это успокоит.

— И я, — Эрра опустилась на край ванны, слишком маленькой, чтобы вместить всех. И это люкс называется. Страшно подумать, в каких нечеловеческих условиях находятся остальные. Та же рыженькая.

— И я, — мрачно произнесла Заххара и велела. — Неки, вылезай, ему сейчас не это нужно.

Некко подчинилась.

А Данияр позволил себе успокоиться. Значит, не они… но кто?

— Медуз давно уже экспортируют, — Заххара набросила на плечи подруге пушистое полотенце.

— Медуз?

— Точнее их яд. Тебе же подавали проект по фермам, где их разводят.

Кажется.

Или точно? Совет вечно какие-то проекты норовит подсунуть, и если в первое время Данияр вполне искренне пытался вникнуть в каждый, то теперь…

…отец оттаскал бы его за уши, а после и выпорол бы так, что Данияр неделю лежал бы лежьмя, чтобы потом, когда он встанет, отправиться на край мира, в какую-нибудь богами забытую крепость, восстанавливать ее во славу Диктата.

— Яд используют для создания кремов. И уколов. И сердечных препаратов. Да много где… весьма выгодно… — Некко вытерлась и облачилась в легкое бледно-зеленое платье. Сквозь ткань его поблескивали камни. — Пытались вывезти и разводить, но оказалось, что твари эти только в наших условиях способны размножаться. Впрочем, часть поставляем живыми. В спячке.

— И сколько?

— По договору? Да около двухсот тысяч в год, — она легко пожала плечами. — Но сейчас строится цех переработки, что выгодней, чем платить за перевозку и хранение.

Данияр лишь кивнул.

И выбрался из ванны. Он ощущал себя не просто жалким, но еще и глупым.

— Но все равно кто-то свой… — возразила Эрра.

— Летели только мы, — Заххара стряхнула с рук пену.

— С одной стороны верно, с другой… Захи, помнишь, ты справку составляла для миграционной службы?

— Сто двадцать тысяч, — ответила Заххара, ловко заплетая волосы в косу.

— Что «сто двадцать тысяч»? — Данияр позволил раздражению прорваться наружу. Выходит… они все знали.

Про фабрику.

Миграцию.

Про что еще?

— Около ста двадцати тысяч граждан Диктата ежегодно покидают планету, — миролюбиво отозвалась Заххара. — Кто-то на учебу, кто-то на работу, большей частью в подконтрольные нам компании, но иногда и просто так. Также ежегодно возвращается около ста тысяч, но во многом это временное возвращение. Мужчины ставят дом, покупают жен, а потом вновь отправляются на заработки.

— Им дома мало?

— Не то, чтобы мало, но… с одной стороны, конечно, возможностей стало больше, — Заххара подала нижнюю рубашку, от которой Данияр отмахнулся.

— Штаны дай. И что-то нормальное, а то хожу здесь…

Спорить не стали, молча подали комплект из свободной туники и необычайно мягких брюк.

— Так что там не так?

— Все так. И все же… мы приближаемся к экономическому плато. Рост экономики замедляется, а внутренние ресурсы, если не полностью исчерпаны, то весьма к тому близки, — Некко подхватила длинные волосы Данияра, завернула их в мягкое полотенце, так и вышли в каюту. — Основная ставка сделана на туристическую сферу. И интерес держится. Во многом благодаря усилиям вашего дяди… и не только его. Но туризм, как показывает опыт, это не совсем надежно…

Все трое опустились на подушки. И Данияру пришлось тоже садиться.

— И многие это понимают, — Некко положила руки на коленях, смотрела она мягко, кротко и, как показалось, с жалостью, что было совершенно недопустимо. Данияр нахмурился, но это не подействовала. Его возлюбленная одару лишь головой покачала, сделавшись в этот момент до боли похожей на наставника, которого Данияр в очередной раз расстроил. — И ищут альтернативные источники доходов. Те же фермы медуз… но беда, что они во многом механизированы и не требуют привлечения человеческих ресурсов. Да и мало кто хочет идти работать со столь опасными тварями. Одно дело плясать для восторженных туристов, устраивать ненастоящие схватки, и другое — всерьез рисковать.

Эрра кивнула.

И Заххара присоединилась к ней.

Заговор? И что Данияру с ним делать?

— С третьей стороны геологоразведка, которую проводили при вашем деде, да примут Боги душу его, — Некко почтительно склонилась, коснувшись раскрытыми ладонями пола. — …утверждает, что в пустыне сокрыто много ценного, особенно близ Канейских гор. Там по всем косвенным приметам имеются залежи артнидия, а его, как вы знаете, в природе мало.

Данияр кивнул.

Хотя он знать не знал, что за артнидий такой. Потом в сети посмотрит. Осторожненько. Ибо не к лицу Диктатору и Познавателю Сущего пользоваться поисковыми системами.

— Разработка месторождения даст весьма серьезный доход. Но вы объявили горы заповедником.

— И поэтому меня надо убивать? — проворчал Данияр.

— Тот, кто займет ваше место, может быть куда более сговорчивым.

— Мне отец завещал.

Прозвучало так, будто Данияр оправдывается.

— Мой батюшка… если будет позволено сказать, — Некко провела ладонями по лицу, — был уверен, что это сделано, дабы сохранить наш мир, пусть не в том виде, что достался нам от предков, но в весьма к нему близком. Ибо даже самые щадящие разработки оказывают на биосферу весьма разрушительное воздействие.