Хищное творчество: этические отношения искусства к действительности - Диденко Борис - Страница 52

• Предыдущая
• 52/55
• Следующая

Появление огромного множества путешествующих, бесцельно шляющихся по миру западных (больше всего из США) пенсионеров является именно такой, хотя и стихийной, неосознанной попыткой вырваться из «чарусы» скотоподобия. Но занятие это бесполезное, оно даёт лишь кратковременный эффект, подобно тому, как спичка перед тем как погаснуть, ярко вспыхивает. Западные старики поэтому практически не становятся мудрыми: они до конца пытаются демонстрировать энергичность и благополучие, дабы окружающие не записали их в «неудачники» — это самое страшное оскорбление на Западе, на уровне нашего «нелюдя».

Сценка из голливудского кинофильма. Молодой человек слёзно просит незнакомого старика уступить ему место в телефонной будке, нужно срочно позвонить. — решается дело жизни и смерти. Но тот не соглашается и провоцирует в конце концов юношу на драку. И дерётся мерзкий старикашка ловко и цепко, совершенно на равных с молодым — ну, настоящий «старый, добрый» стопроцентный американец!

Плодотворный нередкий эффект от подобных непосредственных воздействий объясняется дополнительным прорывом в мозг подсознательной информации. Происходит обработка либо поступающих противоречивых для сознания фактов, либо неординарной информации, сформировавшейся в мозгу «самостоятельно» в результате переживания необычных, «экзотических» видений и ощущений, обычно не отмеченных в сознании в виде чётких воспоминаний из-за аффекта или нахождения в состоянии бессознательной эйфории во время таких «сеансов улёта». Творческий же процесс происходит именно в подсознании — мысли именно «рождаются», появляются в сознании сами, как бы и непроизвольно.

Подсознание жизненно необходимо для творческой деятельности. Снижение уровня функционирования подсознания обычно проявляется в виде печально известного мракобесия, обскурантизма или душевной сухости. Сознание не выдерживает противоречия, навязываемого ему неумолимым Миром, уходит от него как от беды, в то время как подсознание, воспитанное снами и грёзами, принимает любое противоречие, как океан принимает айсберг, лишь вершина которого, сверкающая ущербной, но высокомерной логикой всечеловеческого недоумия, находится в сознании. Какое бы ясное, незамутнённое сознание усомнилось в том, что Земля плоская, а Солнце вращается вокруг Земли?! Это же — ясные и очевидные факты! Кстати, до сих пор существуют и процветают сторонники теории плоской Земли.

Всяческие беды, переживания, негативный жизненный опыт также обогащают подсознание. Это весьма способствует низкоинтеллектуальной, чаще — художественной творческой деятельности, в которой важен яркий факт, необычный мазок, отражение чего-то паранормального. Поэтому неудивительно такое обилие среди деятелей искусства индивидов, ранее пострадавших тем или иным образом, — побывавших в несчастьях, некогда претерпевших: «мотавших сроки» или просто сильно битых органами «охраны культуры и нравственности», а также — физически ущербных, откровенных уродов. Немало там и экзальтированных творцов с искусственно (чаще внутривенно) обогащаемым, но неадекватным подсознанием, непригодным ни для чего, за исключением стихов и музыки, да и то ненадолго, такие «любимцы богов» и любители «немедленного рая» (наркотиков) долго не живут.

Следует добавить, об этом уже говорилось, что Мир, который мы видим, совсем не такой, на самом деле он — бесцветен, невидим. «Картинка» же, которую мы имеем перед глазами, есть не что иное, как наиболее адекватная галлюцинация, которую вырабатывают алкалоидные и опиатные нейроструктуры мозга (лишь недавно открытые учёными). У разных животных, понятно, эти «рабочие» картины Мира совершенно различны, и все они тоже весьма далеки от реальности. Эндогенные морфины (эндорфины — «убийцы боли»), алкалоиды и опиаты — именно эти, вырабатываемые самим организмом, вещества представляют нам Мир в том виде, который мы самоуверенно, но всё же ошибочно, считаем соответствующим действительности. У человека, конечно же, в сравнении со всеми животными, самое «широкоформатное» и информативное видение мира, хотя во многих частностях животные воспринимают его шире и глубже.

Мы как-то реагируем лишь на малые части электромагнитного и акустического спектров. Мы не слышим ультразвука, в отличие, например, от собак. Разрешающая способность нашего зрения попросту ничтожна, мы и видим тоже очень «мало». Одна немка, у которой эта способность была несколько гипертрофированна, не могла смотреть телевизор, ибо различала точки, из которых составляется изображение на кинескопе. Аборигены Австралии видят мелькающие кинокадры, а не кинофильм.

Если бы, предположим, степень выработки алкалоидов организмом была столь же завышена (по аналогии с упомянутым ранее японским солдатом — «крахмальным алкоголиком»), то люди были бы более «пьяными». При этом бы, как у это и бывает при «вульгарном» опьянении, наблюдаемые предметы в глазах людей двоились, а при приближении к ним, они сливались в один.

И тогда философы такого «нового, дважды прекрасного мира» говорили бы, что люди видят якобы «простую вещь» и «вещь в себе» (её истинную суть), последняя внешне, на расстоянии неотличима от просто «вещи», но при попытке рассмотреть её поближе она исчезает. Теологи говорили бы о греховности человека, поэтому в наказание «второй, горний мир» от него ускользает. Оккультисты же пытались бы проникать в этот второй, двоящийся, ускользающий мир, дополнительно напиваясь или принимая наркотики. Некоторые же из них, в пику первым, нюхали бы нашатырный спирт, тем самым «протрезвлялись» и видели только один предмет, поэтому все считали бы их деградантами-токсикоманами.

В данном контексте примечательно то, что слава, успех в искусстве воздействуют на организм, подобно алкоголю и наркотикам. Имеется в виду непомерно большая слава или чрезмерное упоение не слишком большой популярностью, типа «гениев одной ночи» — авторов одной песни, одной книги, актёров одной-единственной роли в фильме:

— Вы что, собаки, не видите, что перед вами сам Захариабашидзе?! Дайте пройти, сволочи, вне очереди на фуникулёр! — (это действительный случай, но фамилия и текст слегка изменены, «преувеличены»).

Аналогия в этом сходстве имеет глубинный характер, различаясь лишь внешними проявлениями и второстепенными факторами. Овации, почести, получение букетов и раздача автографов стимулируют зоны удовольствия, вырабатывающие вышеупомянутые эндогенные морфины, алкалоиды и опиаты, заменяя тем самым рюмки и шприцы.

Опьянение славой, упоение успехом действуют на организм (особенно на хищный) наиболее эффективно, даже сильнее классической водки, ибо они действуют напрямую, непосредственно, минуя предостерегающие механизмы, расположенные в бренных частях организма — типа возникновения рвотного рефлекса на ранней стадии алкоголизма. Этот «кайф славы» похож на прямой, или открытый «интеллектуально-эмоциональный массаж» зон удовольствия мозга, при котором «вульгарный» желудок минуется, попросту не требуется.

Но в итоге механизмы выработки этих самых алкалоидов, морфинов и опиатов, грубо говоря, изнашиваются. Довольствоваться малым — это не что иное, как щадящий режим для них. И если они разрушаются, то начинается процесс, полностью аналогичный негативным сдвигам в организме при алкоголизме развитой второй стадии, а то и запущенной третьей — «ветеранской». Если долго не хвалят критики (или не ругают, что одно и то же), то возникает типичный абстинентный синдром. Именно здесь можно увидеть как происходит непосредственное слияние воздействия искусства и алкоголя на организм. Дело в том, что абстинентный синдром художественный, «похмелье от искусства» успешно устраняется (прямо-таки «лечится»!) именно алкоголем. И такое «самолечение», ни для кого не секрет, весьма распространено среди «покалеченных» Великим Искусством индивидов.

Толерантность, привыкание к славе проявляется точно так же как и в алкогольном варианте — в полной утрате чувства меры и постоянного требования всё больших количеств хвалы, «доз» почестей, порций лести, облаков фимиама. Если алкоголь, в качестве компенсатора, на этой стадии интоксикации организма славой не используется, то возникают невротические последствия в весьма серьёзных своих проявлениях: от капризности и истеричности с разбиванием дорогих китайских ваз (Сара Бернар, Элизабет Тейлор) до драчливости и эпатажных выходок на грани уголовного фола и по за гранью (Сергей Захаров, Георгий Юматов). Неким слабым утешением здесь могут явиться аналоги безалкогольных суррогатов, типа поисков поклонников любого пошиба или самообслуживание — покупка самому себе пышных букетов цветов, наём шумных клакеров.

• Предыдущая
• 52/55
• Следующая