Пират, еще один - Полторак Егор - Страница 17

• Предыдущая
• 17/20
• Следующая

- По последней, - улыбнулся он.

- Давай, мама! - тихо проговорил Колька, который узнал мелодию.

- Костер погас уже, а ты все слушаешь,

Ночное облако скрыло луну,

Я расскажу тебе, как жил с цыганами

И как ушел от них и почему.

В цыганский табор я попал случайно

В цыганку юную я был влюблен,

Цыганам нравилась моя удачливость,

И степь несла меня как верный конь.

Однажды вечером, когда не спалось мне,

Я вышел на берег к большой реке,

Гляжу, цыганка там с другим целуется,

И острый нож блеснул в моей руке.

Цыганка смуглая вдруг стала бледная:

Любовь цыганскую ты не узнал,

Как птица вольная, как ветер сильная...

Мой нож слова ее вдруг оборвал.

Костер погас уже, а ты все слушаешь,

Ночное облако скрыло луну,

Я рассказал тебе, как жил с цыганами

И как ушел от них и почему.

Бандиты обхватили головы руками, основательно пригорюнились, а снотворное начало постепенно оказывать свое верное действие. Засыпали все. Груб держался дольше всех, оглядывал все это дело вокруг себя своими рыбьими глазами, потом успел быстро что-то заподозрить и заревел:

- Ко мне!!! - и свалился, а Колька подправил его падающего под стол.

Вбежали трое слуг с обнаженными рапирами в руках. Колька, вспрыгнув на стол, закричал почти голосом Леппилюнтля:

- Ста-аять!!!

Слуги остановились, в ужасе оглядываясь, и Колька пальнул из обоих стволов в трос, на котором висела одна из люстр.

И слуг, стоявших под ней, накрыло бронзой и хрусталем.

- Класс! - восхищенно сказал колдун. У мамы гордо заблестели глаза, и она сорвала полумаску:

- Старик Биз, ура!

- Мама, - сказал Колька, - Что такое?

- Мы тебя спасли! - заявила Люда и тоже сняла полумаску.

- Миль пардон, сударыня, - сказал Колька, - Я от лица своих друзей и спутников, - он заряжал пистолеты, достав заряды из карманов Груба, - И в случае возникновения у вас неприятностей подобного толка... Я благодарен вам, да, и конечно, - он вздохнул устало, слишком длинная фраза, - Мы безусловно придем вам на помощь, когда только вам заблагорассудится. А теперь мы вам поможем добраться туда, докуда вам надо.

Мама посмотрела, посмотрела на сына и заплакала. А тут из-под стола вылез маленький бандит в чьей-то кирасе и запищал из последних сил:

- Шаланды полные кефали, в Одессу Костя... - и разрыдался.

Так они плакали, а потом маленький опять залез под стол.

- Коля, - сказала Люда, - Прекрати дурить! Какие мы тебе барыни-сударыни. Мы тебе мама и тетя! Ты что тут обалдел окончательно?!

А Колька уже перезарядил пистолеты, колдун первый это заметил и шагнул к нему.

- Стоять, - сказал Колька, - Вы видели, как я стреляю.

- Ага, - сказал колдун и остановился и тихо пробормотал уже только для себя, - Я не ошибся, это он, такой и нужен.

- Коля! - воскликнула мама.

- Мама. Я тебя люблю очень, но здесь мои друзья, здесь мне здоровско, мама. Я хочу быть здесь.

- Но... Коля, а школа, а институт, а я!.. Ведь нельзя всю жизнь играть в пиратов! Придет время начинаться серьезной жизни. Тебе станет скучно играть игрушками, Коля! Подумай, ты ведь талантливый мальчик, ты поступишь в художественную школу, ты поступишь в университет, ты будешь художником, ты сможешь жить среди своих пиратов на своих картинах или как, а кроме того, ты будешь жить в великом городе, пользоваться всеми благами нашей жизни, общаться с интересными людьми... Коля, зачем тебе ломать свою жизнь из-за глупостей, они того не стоят?!

- Мама! - Колька почти ничего не понял из того, что сказала мама, поэтому он нахмурился, - Я не понял, мам, но капитан Леппилюнтль говорил, что очень мало кому может повезти прожить в радости... то есть, в общем, поговори с ним, он объяснит тебе.

- С этой пьяной бандитской рожей, - мама указала на сапог Груба, торчащий из-под стола.

- Нет. С капитаном, а это просто так. Груб.

Колдун сказал маме с задумчивым видом:

- Соглашайтесь обязательно, тогда все уладится.

- ...Хорошо, Коля, - сказала мама строгим голосом, - Я думала, ты с радостью обнимешь меня, а не... Давай, что ж, я готова поговорить с твоим Леппилюнтлем, тем более, как ты знаешь, мне не привыкать разговаривать с твоими учителями. И я всегда была на твоей стороне, хоть ты это и забыл наверняка. Я всегда тебя защищала.

Они договорились на этом. Пошли на Ветер и освободили всех пленных. Первый штурман отдал приказ готовиться к отплытию, а колдун разговаривал с капитаном, доктором и бабушкой.

- Да, - сказала бабушка Леппилюнтлю, - Тебе, пожалуй, и стоит пойти и поговорить с его мамой, и тебе, Федя. А мы подождем, что из этого получится. Мы вас подождем тут, а вы уж поговорите там как мужики.

Потом еще бабушка отдельно спросила у колдуна, не его ли собственность открывшаяся недавно в порту таверна "У Дрейка". Но колдун сказал, что нет, товарища.

Мама и Люда ждали пиратов и Кольку на катере за накрытым столом. И когда они пришли, все сели ужинать. За ужином стали разговаривать о Кольке, хотя мама и старалась оттянуть, чтобы, отправив сына спать, говорить потом с пиратами как о случившемся, что Колька отправится домой. Но Леппилюнтль все время начинал разговаривать, и Колька, конечно, влезал, что хочет остаться. А мама все время говорила, что уже дело идет к сентябрю, пора, значит, в школу. А Федор Иваныч говорил, что школа оно да, но дело десятое, не самое главное, хоть кого спросите.

И тогда колдун принес бутылку вина, покрытую пылью и паутиной. Он сказал, что давно мечтал выпить с самым прославленным корсаром Барбейского моря за удачу, а еще повод: настоящая победа над Грубом! Вино легкое, сказал колдун. Все выпили и все заснули, кроме колдуна.

8

Капитан Леппилюнтль проснулся в маленькой комнате на железной кровати. Слева стояла тумбочка, справа стул, окно было закрыто темными шторами. Он приподнялся на локтях, расправляя затекшее тело, и откинулся на спинку кровати. Дверь открылась, и вошел человек в белом халате, накинутом на хороший костюм, и сказал:

- Доброе утро, адмирал. Давненько мы вас поджидаем!

- Давненько вы эту фразу приготовили?

- Да-да! - радостно кивнул человек, - Очень, очень я мечтал увидеть вас в нашем санатории.

- В дурдоме, что ли?

- Что вы! Это просто санаторий, - он заморгал удивленно, а в его бледных глазах отразилось безоблачное небо, когда он раздвинул шторы. - Зачем вы... Это санаторий, у нас хорошо, мы никого не лечим, тем более вы неизлечимы совершенно, я думаю. И мы выращиваем цветы, сажаем деревья! У нас имеется большой огород и пруд с карпами. Представляете, подходишь к пруду, смотришь, к тебе подплывает карп за хлебом - они у нас приучены, и ты его сачком и на кухню. Там его при тебе запекают, и тебе на стол, представляете! Вообще, у нас много полезной философской работы... как раз для вас, всерьез и надолго.

- А когда обед?

- Обед у нас через пятнадцать минут... конечно, пока карпа вам не дадут, но... А собственно, вы сможете встать? Попробуем? - он бережно взял Леппилюнтля под руку, - Я вам немного помогу. Если сможете идти, то пообедаете в столовой, ваша рана совсем закрылась, она легкая, да ее и не было, между нами говоря. Давайте этот халатик наденем. Кстати. Зовут меня Юрий Васильевич. Фамилия моя Рогозин. Идемте, адмирал.

В светлой просторной столовой Леппилюнтль увидел разных людей, почти всех уже старых, и Федю, очень похожего на всех остальных. Федя сыпал в борщ черный и красный перец, а за его спиной стоял терпеливо санитар, который ему принес перец. Ждал, взять обратно. Федя, глядя на своего капитана, сказал санитару:

- Принеси, милый, еще, борщ любит перец. А то мне будет пресно. И Флику полезно, а то он еще не оправился...

Борщ в тарелке доктора был весь покрыт слоем перца, и санитар начал чихать. Капитан спросил у Юрия Васильевича.:

• Предыдущая
• 17/20
• Следующая