Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна - Страница 48

LPI

, ее достояние и успех, мое место в ней и ваше доверие – это все что мне дорого в жизни. Я никогда не стала бы на него шпионить! Вы же знаете, сколько я заработала за все время в

LPI

, начиная с Лаборатории, о подарках корпорации, я не нуждаюсь в деньгах! У него нет ничего, чем можно было бы меня купить! Михаил поморщился и взглядом велел своему телохранителю взять у него оружие. – Что? – взбеленился Макс. Он принял пистолет, нацелил его в затылок секретаря, но глаза смотрели на Михаила, и в них застыло отчаяние. Людмила плакала, прижав одну ладонь к глазам, вторую к груди. – Вы не слишком разговорчивы для женщины, которой осталось жить пару минут. – Пусть так, – ответила она, вытирая дрожащими руками не унимающиеся слезы, ее макияж сдался, расползаясь по лицу грязными пятнами. Подняв взгляд на Михаила, она молча ждала. – Заканчивай и пошли, – сказал президент и отвернулся. – Нет... – Макс опустил руку с оружием. – Макс, ты что? – Михаил обернулся и из последних сил выдавил из себя кривую усмешку. – Считай это одной из зачисток твоей молодости. – Нет, Михаил Юрьевич. Михаил протянул руку за оружием. Получив пистолет обратно, он спросил: – Людмила, вы знаете, почему такой человек как Макс, не может вас убить? Женщину колотило крупной дрожью, она с трудом поняла смысл вопроса и отрицательно покачала головой. – Потому что он достоверно знает, что вы ни в чем не виноваты. Михаил заметил короткий взгляд телохранителя на живой проект и понял, почему, прежде чем побежать, Макс упал на землю. Первая игла ушла в березу за его спиной. Михаил опустился на колени рядом с Людмилой, когда живой проект помчался за удирающим Максом. Президент наверняка знал, что клон более меток, вынослив и быстр. – Простите меня, Люда, – Михаил накинул свой пиджак на плечи секретаря и прижал ее к себе. – Либо вы, либо он. У меня не было других вариантов. Когда женщина поняла, что произошло, ее прорвало с новой силой. Михаилу оставалось лишь просить прощения и гладить ее по голове. Через несколько минут с ожидаемой ношей на плече, вернулся живой проект. – В машину к ребятам, – отдал распоряжение Михаил, – и подожди нас там. – Мишенька, для меня же нет ничего важнее “Живого проекта”,

LPI

и вас... как вы могли... – Простите меня... Через несколько минут она перестала плакать. Михаил чувствовал, как она дрожит и периодически икает. – Подождите тут. Людмила безучастно наблюдала, как Михаил поднимается и уходит к дороге. – Дай мне коньяка и рюмку, – попросил он одного из ребят, здорово удивившегося этой просьбе. Вернувшись, Михаил нашел Людмилу все такой же чумазой, дрожащей и икающей. Присев на корточки рядом, он налил коньяка. Расплескав половину, она молча выпила. – Пишите заметки, Люда. – Липа, в заметки с тегом “лес”. Михаил налил еще. Передав секретарю рюмку, потянулся в карман своего пиджака и принял еще полрюмки коньяка себе на рубашку. – Я не могу дать эти распоряжения ни в офисе, ни в машине. Я не представляю, есть ли в моем распоряжении место, свободное от прослушки. Успокаивайтесь скорее, раз уж мы оказались...здесь. Михаил поднес пистолет к сигарете и нажал на курок. Людмила вздрогнула. – Я поверила... – Макс тоже. В какое-то мгновение он закрыл глаза и поймал себя на чувстве падения. Вздрогнув, понял, что заснул. Людмила смотрела на него с непередаваемой болью, почти как мать часом ранее. – На чем я остановился? – Все ваши машины, дом, самолет, все офисы топ менеджеров “Живого проекта”, переговорные и офисы всех проектных групп на станциях, все квартиры руководителей проектов, особняк Ларисы Сергеевны, мой дом... – Закажите все работы в небольшой охранной конторе, которую найдете самостоятельно или подскажет Липа. В крупные не обращайтесь. Ни о чем не спрашивайте людей из нашей Службы Безопасности. Очистку моей собственности контролируйте лично. Пусть ночные секретари вас на время заменят. Что еще... проверьте всю электронику. Максимова не трогайте, пусть все делает охранная контора. Проверьте свой чип прежде всего. – Хорошо. – Вы сейчас в таком состоянии, что через пятнадцать минут не будете помнить ничего, кроме дула пистолета у носа... тег-то запомнили? – Дождь... – Не дождь, а лес! – Дождь начинается... – Пойдемте, – Михаил поднялся и помог встать секретарю. Усадив Людмилу в свою машину, президент подошел ко второй. – Крышаев не выкупит тебя, Макс, – сказал он бывшему телохранителю. – Ты будешь сидеть по полной за корпоративный шпионаж, и я найду, что еще на тебя повесить, чтобы хватило надолго. Макс кинул на президента спокойный, ничего не выражающий взгляд и отвернулся к окну. Михаил задумчиво посмотрел на тяжелые тучи. Потом окликнул курившего в нескольких метрах от машины сотрудника СБ и попросил выйти из машины второго: – Свяжите ему руки за спиной, – приказал одному из них. – Уже сделано. – В локтях... Встречный взгляд заставил Михаила пожалеть, что оружие у него за поясом всего-навсего зажигалка. – И ноги. Обернувшись к Людмиле, он кивнул на свою машину и приказал: – Езжайте, Люда, – потом обернулся к живому проекту: – Олег, в машину. Когда живой проект залез на водительское место, Михаил обратился к своей охране и с наслаждением подставил лицо освежающим каплям дождя, который только сейчас в полной мере осознал и почувствовал: – Ребят, в машине нет места. Поймайте попутку. До завтра! Его разбудило робкое прикосновение живого проекта. На улице было темно, шел дождь. – Михаил Юрьевич, приехали. Михаил обернулся. На заднем сидении никого не было. – Где? – Я запер его на складе и заблокировал доступ. – И где же ты взял полномочия для этого? – Попросил Людмилу. – Хорошо, спокойной ночи. Олег жил здесь же, в домике охраны у ворот. – Спокойной ночи, Михаил Юрьевич. Поднявшись на второй этаж, Михаил услышал из полуоткрытой двери кабинета голос Анны. Собираясь зайти поздороваться, он замер у своей двери. Она открылась. Как зашел и упал на кровать, глава

LPI

уже не помнил.

В семь утра президента разбудил будильник. Он раздраженно отключил его, но уснуть себе больше не позволил. Михаил чувствовал себя разбитым и подумал о Петре и его способе поддерживать в себе силы. В зеркале Миша увидел изможденного, смутно знакомого мужчину с воспаленными глазами и впавшими щеками. На рубашке засохли грязные пятна: где заканчивалась косметика Людмилы, и начинался пролитый на него коньяк, определить было сложно. Стянув с себя одежду, Михаил зашел под душ. Спустя четверть часа, войдя в кабинет, он замер. Анна спала в его кресле, откинув голову на спинку. Рот был открыт и из-под верхней губы виднелись белые зубки. Михаил подошел ближе, чтобы выключить настольную лампу. Когда тень легла на лицо девушки, Михаил неосознанно нажал выключатель еще раз и остался стоять. В первый вечер он позволил девушке работать в кабинете в его отсутствие и в случае особой необходимости использовать свой стол. Он не упоминал, что она может перебраться в его кресло и завалить стол своими вещами и документами, но обнаружив ее на своем месте в первый раз несколько дней назад, не стал прогонять. В тот вечер он предоставил Анне доступ в электронный кабинет налоговой службы. Она похвалила его за смекалку, заставив рассмеяться. Список собственности, подлежащий налогообложению, был хорошим стартом. После этого до самой ночи они не сказали друг другу ни слова, зарывшись в работу с головой. Планируя поплавать, поговорить с Эдом и лечь спать, Михаил показал Анне гостевую комнату и наказал обращаться к Марии, если что-то понадобится. В ту ночь он впервые воочию наблюдал зарождающуюся в ее глазах нервозность, страх, почти панику. Сидя в кресле, которое до нее занимали лишь Ольга и Петр, Анна выглядела затравленной. Шел второй час ночи. – С тобой все в порядке? – Михаил поднялся. – Нет, – Анна покачала головой. – Я не рассчитывала, что проведу ночь вне дома... – И? В чем проблема? Анна постучала пальцами по плечу. – Я... не часто выхожу из дома. Михаил ждал. Днем и вечером он общался с уверенной в себе женщиной, именно речь которой позволила ему поверить и довериться ей. Сейчас Анна запиналась в страхе и нерешительности. Михаил почувствовал себя беспомощным и это разозлило. – И? В чем дело? – недоумевал он, обходя стол. – Не подходите! Он отшатнулся и замер. Анна прикрыла глаза рукой и вся сжалась. Еще несколько минут ему понадобилось, чтобы вытянуть из нее причину паники. Через четверть часа к дому подъехал курьер из ближайшей аптеки с транквилизаторами для подключенцев. Утром за завтраком Анна попросила прощения и пообещала, что подобного больше не повторится. Он не знал, с кем девушка встречается, куда ездит, и кто приезжает к ней в его отсутствие. Ему было тяжело, но Михаил тренировался относиться к своему дому как... уже не к своему дому. И у него это не получалось. – Долго вы так стоите? Михаил очнулся и сфокусировал взгляд на Анне. – Позавтракаешь со мной? Девушка мягко рассмеялась и распрямила руки, потягиваясь. – Я заняла ваше кресло и закопала ваш стол... – констатировала она. – Да, – согласился Миша, – но у меня нет настроения выламывать тебе за это руки. Может после завтрака... – Хорошо, – засмеялась она снова, – пойдемте. Мария кормила их оладьями и омлетом. Она воспринимала Анну как знамение беды. Как знак, который сам по себе не виноват, что знаменует то, что призван, но вызывает панику одним своим видом. В первый же вечер, через несколько минут после того, как Анна обвинила его в бессердечности, Михаил рассказал о происходящем своей экономке. – Анна, это Мария, моя экономка. Мария, Анна будет работать здесь до двадцатого ноября. Она организует аукцион, на котором будет распродано мое движимое и недвижимое имущество. Вероятно, включая этот дом... – он говорил очень тихо, но даже Аня засомневалась в объективности высказанного минутами ранее обвинения. – У вас есть время подыскать себе новое место. Я дам любые рекомендации, какие вы сочтете справедливыми. Вы обяжете меня, если подготовите их самостоятельно. Я очень благодарен вам за работу и сожалею, что, скорее всего, не буду нуждаться в ваших услугах... пока... Мария глотала слезы. Анна стояла у двери и видела, как пожилая женщина сделала шаг к Михаилу, и тот мгновенно отвернулся и пошел наверх. Девушка не понимала, чем это было: желанием подтвердить ей, Анне, обоснованность ее обвинения, или же попыткой удержать собственные эмоции в узде и не выказать привязанности при чужом человеке. Анна догадалась, что в этом доме не бывает гостей. Что, скорее всего, Петр – единственный друг президента Live Project Inc. Что если у него и есть женщина, то знает он ее с детского сада. И что мать – единственный человек, которому он на самом деле доверяет. А возможно, не доверяет и ей. Часом позже, сидя напротив него за рабочим столом, она могла поднять взгляд и увидеть сосредоточенное лицо, уставшие глаза, в которых отражался свет экранов перед ним, напряженную складку у губ, будто застывшую скорбную усмешку. Чувствуя ее взгляд, Михаил поднимал глаза и, вероятно, пытался понять, смотрит ли она на него или на картинку от иночей. – Ты могла бы впредь пускать слюни на подушку, а не на документы? – спросил Михаил, заканчивая с завтраком, и Анна возмущенно рассмеялась: – Михаил Юрьевич, я не пускаю слюни! – Ну, я бы не был так уверен. Вдруг пускаешь? – С чего вы взяли? – Ну, либо да, либо нет. – Нет и еще раз нет! Я бы знала! – Да брось, ты же спишь. Все пускают слюни хоть раз в жизни. Анна смеялась, понимая, что его заботит ее комфорт, а не сохранность документов. – Когда поднимемся, я дам список мест, к которым нужно предоставить доступ оператору и оценщику, – проговорила Анна с улыбкой. Михаил кивнул. – Есть два варианта: они могут облететь все своим ходом, это будет дороже и медленнее. А могут воспользоваться вашим корытом с крыльями, если вы в ближайшие две недели не собираетесь никуда летать. – Корытом с крыльями? – теперь настал черед Михаила возмущенно засмеяться. – Я и представить не могла, что президент