Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна - Страница 45

UFW

с Live Project Cosmetics… – Акции Live Project Inc. один к двум, как только они перейдут к тебе. – Что?! – Михаил поперхнулся сигаретным дымом и закашлялся. – Дэн, ты в своем уме? – К кому, ты думал, обращаешься? – спокойно спросил живой проект. Михаил откинулся на спинку кресла и неожиданно засмеялся: – Твоя взяла. – Уно, твое слово, – Дэнис приподнял подбородок. Минуты, которые Уно размышлял, показались Михаилу часами. Уно глядел куда-то вниз, и могло показаться, что живой проект что-то прикидывает и просчитывает, но Михаил почему-то был уверен, что тот вспоминает. На его загоревшем лице с лучиками морщинок и отпечатком несгибаемой воли к жизни и силы, позволяющей держать в узде – всю жизнь – свою власть над людьми, сменяли друг друга грусть и радость, любовь и потери, прощение, стремление вперед и как итог – этот день и это решение: – Конечно, Дэнис, – сказал Уно. – Я согласен. Михаилу показалось, что время остановилось, а он утратил зрение и слух, но это длилось лишь мгновение. Он не мог вымолвить ни слова, не мог даже улыбнуться, просто смотрел в экран. – Спасибо, – сказал он беззвучно, и двое просто кивнули, будто спасать жизни было их привычной повседневной работой. 12 У Михаила не оставалось иного варианта, как признаться Пэттинсону: либо так, либо никак. У Пэттинсона не было иного варианта, как согласиться. Сделка была заключена. Через неделю, сразу после совета директоров, Михаил попросил остаться Галину – PR-директора, и Семена – директора по продажам. Напряжение, царившее в офисах и на станциях, отражалось на лицах руководящего состава острыми углами. Все утро он наблюдал на хорошо знакомых лицах сплошные углы и тени. – Галь, Семен, – начал он мягко, безуспешно пытаясь хоть как-то их расслабить. – Мне необходимо организовать аукцион и распродать свое имущество. Я хочу сделать это с шумом, чтобы выручить как можно больше денег. – Миш, я не поняла, – тряхнула головой Галина, – ты хочешь продать какие-то личные вещи? Тебе деньги нужны, что ли, или ты просто хочешь избавиться от барахла? – Мне нужны деньги, Галя, – просто ответил Михаил, – мне придется продать все, а не “какие-то личные вещи”. И я хочу, чтобы эти часы стоили не десять тысяч у.е., а сто, триста, миллион. Понятно? – Миш... – вмешался Семен, – подожди. Если тебе нужны деньги, возьми заем в “Живом проекте”. Ты же теперь Генеральный директор, сам перед собой и отчитываешься. А до очередного совета акционеров вернешь. Да, в любой из компаний, где есть свободные средства. Ты же президент холдинга, в конце концов. – Господи, Миша, – поддержала коллегу Галина, – ты же в первых сотнях Forbes, зачем тебе продавать часы? Михаил терпеливо улыбнулся, чувствуя к переживающим за него людям искреннюю симпатию, почти нежность. – Семен, я не могу взять заем ни у одной из компаний холдинга, потому что мне нужны эти деньги, чтобы вернуть этот самый заем. Я благодарю вас за беспокойство, но это лишнее. Суть вопроса в другом. Галя, организуй повод, придумай что угодно, чтобы привлечь состоятельную аудиторию к этому аукциону. Семен, от тебя мне нужен человек, который в ближайшие недели все организует. – Организует аукцион? – Да. На время подготовки и проведения аукциона его и тех, кого он назовет себе в помощь, никто не должен беспокоить. Пусть все сделают как можно быстрее. Пришли кого-нибудь потолковее, но не в ущерб твоему отделу. – Я понял, хорошо. Миш... я... у нас все так плохо? – Да нет же, Семен. Ни к “Живому проекту” ни к

LPI

в целом это не имеет отношения. Просто я сделал ошибку и теперь за нее расплачиваюсь. – Дорогие же у тебя ошибки, Миша, – сказала Галина тихо и президент дружелюбно засмеялся. – В общем, Семен, с тебя талантливый организатор и матерый продажник, умеющий сбывать булавки по цене самолетов. Галина, с тебя раскрутка этого мероприятия. Аукцион должен состояться... – Михаил посмотрел на календарь, – ну, пусть, в уик-энд девятнадцатого-двадцатого ноября. – Хорошо, – кивнула Галина. – Понял, – ответил Семен. Они ушли. Михаил медленно раскрыл свежую пачку сигарет и задумчиво избавился от мусора. В приемной слышались разномастные сигналы вызовов, уверенный голос Людмилы успокаивал. Он погрузился в работу и не заметил, когда спустя час она сама появилась в проеме двери. Сняв иночи, Михаил был рад увидеть ее красивое строгое лицо и стройную фигуру в безупречном костюме. – Михаил Юрьевич, к вам Анна Гороян из отдела продаж. Президент кивнул, закуривая. На пороге образовалась невысокая худенькая девушка в строгом офисном костюме. Туфли без каблука, собранные на затылке волосы и отсутствие косметики выдавали в ней то ли пай-девочку, то ли ханжу. Выбранный стиль лишал ее всякой женской привлекательности. Михаил нахмурился. – Практикантка? – Да, нет, – она пожала плечами, – Семен сказал, что вам необходимо организовать аукцион, а о подробностях вы сообщите сами. – Минутку... Михаил вернул иночи на лицо, но не решился говорить вслух. Вместо этого его пальцы набрали вопрос, адресованный директору по продажам: “Семен, это что?” “Миша, это Аня договаривалась с Галаксис. Их приезд к нам – ее работа, – ответил Семен. – Поверь, она продаст твои булавки как авиакомпанию. Кроме того, я сейчас могу выдернуть ее из игры”. Михаил скривил губы: “Подключенка?” – Да, черт побери! – воскликнул Семен в ухе, – посмотри отчеты, она в игре делает продажи, как остальной отдел в реале. – Ну, хорошо, – вздохнул Михаил, – садись. Через полчаса Михаил с удовлетворением расслабился в кресле. – Тебе нужна помощь, чтобы договориться с ними? – Да нет, сама договорюсь. – Хорошо, что нужно от меня? – Полный список со всеми сопутствующими документами и доступ к собственности, от которой вы собираетесь избавиться, а так же зеленый свет везде, где она находится. Оператор или оценщик не должны звонить мне, а я вам, когда их не будут пускать в ангар, чтобы оценить самолет, или в особняк, чтобы отснять пепельницы... – она остановила взгляд на пепельнице Михаила. – Ясно, – согласился Михаил, – сейчас половина четвертого. Тебе хватит трех часов для того, чтобы договориться со всеми, кто понадобится для работы? Учти, я не позволю оторвать никого от основной работы, если сотрудника будет некем заменить. – У нас всегда есть, кем заменить, – усмехнулась Аня и добавила, – я договорюсь с оператором и попрошу Галину выделить мне кого-нибудь из своих ребят. Остальные могут работать в офисе параллельно с основной работой. Пока это все. В общем, не беспокойтесь, я все сделаю. Михаил так давно не слышал подобных слов и был удивлен, обнаружив, как они ему необходимы. Он широко улыбнулся и не понял, почему девушка напротив вскинула брови. – Отлично! Тогда в семь я тебя заберу, поедем знакомиться с собственностью. – После работы? – Анна отшатнулась. – Ты не можешь выделить время после работы? – спросил Михаил уже серьезно. Он успел поверить, что аукцион в надежных руках. – Мне нужно сделать это быстро, четко и получить максимум возможной прибыли. И я хочу начать как можно скорее. Я передам тебе документы, покажу дом, познакомлю с экономкой и охраной, а дальше работай как тебе удобно. Однако если твои личные дела могут помешать работе, я найду другого сотрудника, – Михаил сделал паузу, – итак, у тебя могут возникнуть личные проблемы? – Могут, – кивнула Анна, – но я их решу. – Ты уверена? – Абсолютно, – подтвердила она. – Тогда увидимся в семь. Анна ушла, и Михаил вернулся к работе. Посмотрев на заголовки писем, он почувствовал вину в том, что посмел бросить повседневную рутину в угоду личных дел. Три часа, остававшиеся до конца рабочего дня Анны, пролетели как несколько минут. Выйдя в приемную, Михаил обратился к Людмиле: – Позвоните в отдел продаж этой Анне и скажите, что я жду ее в машине на улице. – Хорошо, Михаил Юрьевич. Михаил дожидался лифта в одиночестве. Он знал, что у Петра дел столько же, сколько и у него, и офис он покинет разве что ночью. Когда неторопливые створки расползлись, он подумал о том, что в этот час Анна со своей внешностью и комплекцией будет ждать лифта до последнего на их этаже. Он решил остановиться на седьмом и захватить девушку. Те сотрудники, что предпочитали спуск на одном из лифтов, а не пешком, увидев президента, поздоровались и опустили взгляды. Михаил кивнул знакомым лицам, понимая, что никто не посмеет зайти. – О, Михаил Юрьевич! – подняла в воздух палец Анна, протискиваясь сквозь толпу. В одной руке был крохотный кофр, во второй жакет. Михаил остановил створки лифта и дождался ее. Когда Анна вошла и встала лицом к дверям, а лифт тронулся дальше, Михаил не сдержал улыбку. – Нет, я еду домой, что-то срочное? – сказал Михаил, сев в машину. – Я буду дома до утра, можешь заехать. Михаил с иронией наблюдал, как на коленях девушки засветилась проекция клавиатуры. Прощаясь с Петром, он отметил два факта: Аня никогда прежде не работала в машине – это раз, и она не знает, что президент живет в десяти минутах от офиса дальше в область – два. – Черт... – сказала Аня, пытаясь ввести что-то с виртуалки. – Лучше голосом, – заметил Михаил. Аня непонимающе обернулась. – Проекционные клавиатуры, они косячат в движущейся машине. Мы приедем через десять минут. – Нет, я в порядке, – сказала Аня, отворачиваясь от Михаила. Он не сразу понял, что девушка говорит не с ним. – Ну, представь себе, никогда не пыталась печатать в машине. Нет, не домой, – Аня скосила взгляд, – нужно еще поработать. – Не обращай на меня внимания, – усмехнулся Михаил. – Сказала гора самолету... – ответила девушка и президент, тихо смеясь, вернулся к работе. – Нет, не в самолете, с чего ты взял? Это было не тебе... Я дома объясню.... Боже, перестань! Только не сейчас! Аня прикоснулась ладонью ко лбу, словно прячась от внешнего мира. Ее голос стал глухим: – Я тебе дома все расскажу. Нет, не знаю... Возможно завтра, – Аня вздрогнула и потянулась к уху. Пару минут они ехали молча, потом Михаил между делом спросил: – Он тоже армянин? – Нет, с чего вы взяли? – Тогда кто он по национальности? – Таджик. Михаил засмеялся, а чуть позже спросил: – Сколько тебе лет? – Двадцать семь. – Замечательно! – Михаил продолжил разбирать почту. – Что замечательно? Какие выводы вы сделали из этих ответов? Казалось, истерики собеседника минутами раньше не было и в помине. – Я понял, что ты никуда не сорвешься, не сделав работу. – Так и есть. Но при чем здесь возраст и национальность? – Наш восток традиционен и консервативен. Если ты в таком возрасте подключена к игре, а не растишь пяток детишек, хоть пробирочных, хоть натуральных, значит, кто-то из вас этого не хочет. Что это не он по его реакции понятно так же отчетливо, как по твоему спокойствию – что это ты. А значит, ты скорее уйдешь от него, чем не выполнишь взятые на себя обязательства. Это меня и успокоило. Наступило молчание, машина съехала с шоссе. – Я надеялась, что это неправда... то, что о вас говорят. – Что? – не понял Михаил. – То, что у вас калькулятор вместо сердца. Створка ворот отъехала в сторону, обе машины президента заехали на территорию и остановились. – Это правда.