Два жениха и один под кроватью (СИ) - Ли Марина - Страница 24

— Конечно, можно, дурачок! — Расцеловала его в обе щеки. — Нужно! Знаешь же, что я ужасно! Ужасно! Ужасно по тебе скучаю!

— И я, — согласился Бред, расцеловывая мои щёки. — Я тоже, Мотылёк.

— Ты надолго?

Братишка рассмеялся, закатив глаза.

— Господин дал мне вольную на неделю, — поделился, сделав страшные глаза. Господином этот насмешник называл министра безопасности, на которого работал с тех пор, как вернулся с Предела. — Сегодня у тебя, завтра поеду к родителям… А что? Уже прогоняешь?

— Дурачок! — фыркнула я, в шутку стукнув Бреда по плечу. — На лекцию хочу позвать.

— Бренди! — застонал он. — Среди них нет кого-то, кто не был бы знаком со мной лично… Твоя фантастическая педагогическая задумка заранее обречена на провал.

— К моим любимым студентам, — противным голосом пояснила я. — Не к тем, которых мне навязал Его Императорское Величество. — Глянула на Агаву, которая всё ещё торчала в коридоре, развернув ушки в нашу сторону и ловя каждый случайный вздох моего братца.

— Детка, — попросила я её, — ты же дружишь с Джоной. Можешь предупредить товарища, что сегодня на лекции будет специальный гость? А именно, мой брат и его кумир нурэ Бред Алларэй.

— Брат? — залилась радостным румянцем девчонка. — Конечно могу!

И умчалась, подхватив юбки, а я заглянула в глаза Бреду и спросила:

— Ты знаешь, что посторонним мужчинам на женский этаж вход воспрещён?

А он хохотнул и ответил:

— Мотылёк, ну что ты как маленькая? Обходить эту защиту я научился ещё в четырнадцать лет, когда влюбился в эту целительницу… Лайзу?

— Люсинду.

— Точно.

Бред закатил глаза и причмокнул губами, как если бы говорил о каком-то исключительно вкусном блюде.

— Ох, какая она была… Жаркая. Этот сочный, порочный рот…

— Бред! — На этот раз я ткнула брата кулаком со всей силы. — Паршивец! Ты со мной разговариваешь, а не с одним из своих долбо…друзей! Это во-первых. А во-вторых… Она же была на три года старше тебя!

— Зато какая опытная… Уй! Не дерись, злючка!

Дёрнул меня за кончик короткой косы, а потом мы рассмеялись.

— Я в самом деле ужасно скучаю без тебя, Жук. Ужасно-преужасно. — Прижалась щекой к братской груди, в который раз удивляясь тому, как он вымахал за последние года три. Вздохнула. — В коробках подарки для меня?

— Да.

— Съедобные?

— С ума сошла! — Рассмеялся он, а я схватила его за рукав и затащила в комнату. — Где съедобные подарки, а где ты со своим Роглем? Несъедобные, конечно… Впрочем, они же кожаные… Он у тебя подмётки грызть ещё не начал?

— Нашёл дурака… — проворчала я. — Он скорее меня сгрызёт… Постой! Подмётки?

Я никогда не страдала от излишней подозрительности, но в этот раз в мозгу что-то противно скрипнуло-пискнуло, и я тут же вспомнила выражение лица Даккея, когда он рассматривал мою вчерашнюю обувь.

— С-с-с-всссем ссстрах потерялссс?? — прошипела я, присматривая, чем бы братца приложить так, чтобы не повадно было.

— Я? — ничуть не испугался моего тона он. — Скорее ты. И не страх, а чувство меры. Кстати, не в первый раз. Или скажешь, что не потратила всё жалованье на Илайю?.. Кстати, покажешь его?

— Если пожрать не принёс, то не покажем! — Эту фразу, само собой, произнёс Рогль, а не я. — А подмётки сам жри, Хозяйкин прикормыш…

— Рогль, помолчи! — огрызнулась я, хмурясь и подозрительно щурясь. Не братец ли только что говорил, что знает ВСЕХ моих студентов из ясельной группы лично? А если знает, то не спелся ли он за моей спиной с Даккеем? И если спелся, то что тот успел ему рассказать? И в каких красках? — Я не верю в совпадения.

— Ты о чём, Мотылёк? — светло улыбнулся Бред и посмотрел на меня открытым честным взглядом. — Я напрасно устроил переполох в обувной лавке? Ты не спустила всё на Илайю?

Я знала, как выглядит брат, когда пытается меня обмануть. Ему крайне редко удавалось меня провести, и в последние годы он даже не пытался. Сейчас же он казался совершенно искренним. Вздохнув, я признала без охоты:

— Спустила.

— Ну, видишь! А чего тогда рычишь? Я уже и подарок тебе подарить не могу, чтобы ты не решила, что я покушаюсь на твою самостоятельность?

— Можешь. — Я наморщила нос и тряхнула головой. — Просто… тебе и вправду никто ничего не говорил о моих ботинках?

Бред положил коробки на край моей кровати и фыркнул:

— А то бы я без подсказки догадался! Ты же знаешь, что я в этом плане тугодум. — Я почувствовала, как внутри меня поднялась волна ледяной ярости. — Мама намекнула, что хорошо бы я к единственной сестре в гости не с пряниками ходил…

— Пряники — просто отличная идея! — пропищали из-под кровати.

— … а с чем-то более полезным. Ещё намекнула, что она в твоём возрасте страстно любила шляпки и туфельки.

Я фыркнула, зная, как мама намекает, составляя список с конкретными именами портных и адресами. Бред мне подмигнул и пояснил:

— К шляпнице не пойду, даже если мне приплатят! А туфельки…

Он снял крышку с верхней коробки, и я не смогла сдержать восхищённого стона.

Синие сапожки на высокой шнуровке, с низким удобным каблуком и меховой опушкой были чудо как хороши! Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, теперь моим ножкам холод и лужи будут не страшны.

— Бре-е-ед! Такая прелесть! Спасибо огромное! Ты сам выбирал?

— Мгу, — ответил он, открывая вторую коробку. — Сам. Вот эти мне больше нравятся, если что…

Эти туфли были не для прогулок по октябрьской слякоти, а для жарких августовских вечеров, для походов на танцинги и для балов в императорском дворце. Бирюзовые, лаковые с россыпью очаровательных незабудок на высоком каблуке.

Совершенно бесполезные.

— Мне даже не с чем это носить, — с сожалением протянула я. — И некуда.

— Намёк понял, — козырнул Бред. — В следующий раз будет платье и билеты в театр. Ну, что? Переобувайся и пойдём лить воду на мельницу моей славы? Твои студенты, поди, уже ждут не дождутся.

— Особенно студентки, — степенно кивнула я и торопливо увернулась от скорого подзатыльника.

Нашего появления ждали и те, и другие. Последние, впрочем оккупировали все передние парты, оставив парням почётные места на галёрке. Я вышла со вступительной речью. Напомнила историю разлома, спросила, помнят ли детишки, когда из бездны выбрались первые демоны-захватчики, да как звали того мага, что первым выстроил линию Предела.

В общем, ненавязчиво прошлась по истории, по истории магии, по боевой и мягко перешла к теме лекции «Общая магия в боевых условиях». И тут на сцену вышел Бред, а мне оставалось лишь сидеть в сторонке да кусать губы, чтобы не улыбаться так насмешливо.

А не улыбаться было невероятно сложно. Потому что девчонки начали с классики:

— А вы женаты?

Мелкие кокетки! А парни подхватили важно:

— А кручёный Огненный шар покажете?

— А давайте с нами на стрельбище! У нас тренировка третьей парой…

— А правда, что вы спускались в бездну, чтобы установить щит?

— А как вы его вообще придумали? Мы думали, что все заклинания сочинили ещё до нас… Нам так нурэ Тайлор говорил. Наврал…

В лекционной зале давно уже никто не сидел за партами, потому что народ скопился вокруг моего стола, на который братец пристроил свой знаменитый зад.

— Ну, почему сразу наврал? — Бред смотрел на любопытных мальчишек с прямо-таки отеческой нежностью. — Преувеличил слегка. Заклинания нынче появляются не так часто, как на заре магической науки. Одно-два в столетие — не чаще.

— Кто скажет мне почему? — вдруг вспомнила о своих обязанностях наставницы я.

— Я могу, — перебирая тонкими пальчиками кончик рыжей, морковного цвета косы, с придыханием произнесла Агава Пханти. Прямо беда с девкой! Разве можно на парня — на взрослого мужчину! — смотреть так откровенно? Почти неприлично… — Потому что все линии магического соединения были давно изучены и заполнены, и всё, что придумывается после того, как закончилась Эпоха Расцвета — это отклонения старых линий или новорождения. И то и другое случается не чаще раза-двух в столетие. Нурэ Алларэй, а ваше открытие, оно чем было? Отклонением или новорождением.