Ледяное сердце герцога (СИ) - Ваганова Ирина Львовна - Страница 34

Леди, сохраняя приветливое выражение, размышляла. Матушка отпустила, взяв обещание вернуться сразу, как только она даст Громму противоядие. Расстаться с дочерью даже на время вдовствующей герцогине было непросто. Сама она ехать не могла из-за мучившей ее все это время слабости. Поручать дело кому-либо другому было опасно, ведь, по слухам, Луззи не допускала к супругу никого. Юная леди оправдала надежды матери и сестры, справилась с непростой задачей. Хотя Виктоу предупредил леди Эдуан о кризисе, который наступит после приема больным противоядия, девушку слишком потрясло тяжелое состояние брата, она не решалась оставить его.

Граф Солоу видел сомнения Ланны, поэтому с новой силой взялся уговаривать:

— Нужно уезжать. Герцог болен, я занят делами службы и не смогу уделять вам внимание, герцогиня беременна, ей тоже лучше будет под присмотром свекрови.

— Хорошо. Поговорите с доктором, если он не позволит Громму ехать, мы с Луззи отправимся завтра одни. Без нее я не поеду.

Кому-кому, а «этой лгунье» Ланна не могла доверить жизнь брата. Вдруг она снова его чем-нибудь отравит.

Солоу почтительно поклонился и вышел. Теперь надо поговорить с лекарем, тот, по словам Ланны, сменил ее у постели больного. До этого дня Приэмм о состоянии герцога узнавал только от доктора, ведь Луззи помалкивала, а навещать рогоносца самому было совестно, да и лишних посетителей герцогиня не приветствовала. По дороге в спальню герцога граф вспомнил, что увидит сюзерена всего лишь второй или третий раз после дуэли. Мысленно он представил похудевшего, едва различимого на фоне постели Громма, который неспособен и шевельнуться. Однако его ожидала другая картина. Герцог, опираясь на руку доктора, ходил по комнате. Громм весело взглянул на Приэмма:

— Ну что, друг? Не получилось отправить меня на тот свет?

— Не понимаю, ваша светлость…

— Как видишь, я здоров! Мышцы ослабли, но упражнениями я скоро верну им крепость!

— Очень рад, герцог, поверьте! Ваша смерть была бы некстати сейчас!

— Не обижайся, — Громм указал на кресло и с помощью доктора добрался туда. — Рассказывай, как дела в замке.

Приэмм не готовился к докладу, кроме того, шутливое обвинение его разозлило. Он обрушил на сюзенена похие новости, собственные опасения, добытые разведчиками сведения, и не утруждал себя сглаживанием угроз. Доктор напрасно делал знаки, стоя за спиной Эдуана.

— Ясно. Благодарю за откровенность, граф, — сказал Громм, — надеюсь, завтра или послезавтра я лично смогу все осмотреть. Надо срочно созвать всех вассалов, они должны прибыть в замок в течение двух дней. Вышлите гонцов.

— Сделаем. Как быть с Луззи и вашей сестрой?

— Женщин надо выпроводить. Не говорите, что я выздоравливаю, это их встревожит. Скажем, доктор не велел перевозить меня в Эду. Я позже сообщу о своем самочувствии письмом.

Приэмм сразу от герцога пошел к любимой, он после возвращения не видел ее и с трудом сдерживал шаг, чтобы не побежать.

Леди Стоун молилась. Она отложила молитвенник, подняла глаза на вошедшего и спросила:

— Как он?

— Кто?

— Мой муж. Меня теперь не зовут к нему, леди Ланна решила, что я нуждаюсь в отдыхе, — голос ее звучал глухо, как из-за стены. — Ты видел его, Приэмм?

Граф замялся. Что говорить? Эдуан запретил обнадеживать близких.

— Ваша светлость, надо уезжать. Здесь небезопасно.

— Уезжать? Ты меня гонишь?

— Дорогая! Я благословляю каждый миг, проведенный с тобой рядом. Но тебе будет лучше под опекой свекрови. Теперь, когда Ланна видела нас, они могут усомниться…

— Не усомнятся, — резко ответила Луззи, — дуры будут!

— И все же, настаиваю.

— Ладно. Иди, Приэмм, не мешай молиться, — она снова взяла в руки книгу.

Солоу страстно желал обнять дорогую ему женщину, прижать к своей груди ее голову, провести ладонью по волосам, но строгое выражение лица Луззи, ее сосредоточенный взгляд погасили этот порыв.

Барон Данетц уже два месяца жил в столице. Он привел в порядок заброшенные во время отъезда в Эду дела и готовился к переселению в Эдунский замок. Эскайр Трио привез в Колуи письмо Луззи. Оно произвело на получателя двоякое впечатление. Барон три раза пробежал глазами каллиграфически выведенные строки и, склонившись к выводу, что вести скорее добрые чем дурные, спрятал письмо в шкатулку для бумаг. Мститель остался доволен послушанием племянницы, та достигла всего, на что он надеялся. День, когда Громм Эдуан отправится на свидание с погибшим дядюшкой, оказался так близок, что чувствовался его пьянящий вкус — вкус победы и торжества. Герцогиня родит наследника, опекуном станет ближайший родственник матери, а именно барон Данетц. Осталось только подыскать новорожденного мальчишку на случай, если Луззи носит девочку. Отобрать у нее дочь вряд ли получится, но можно объявить о рождении двойни.

Все это хорошо. Смущало барона одно: Данетц поручил Трио подарить герцогине ребеночка, но Луззи отослала эсквайра. Поторопилась. Кто отец будущего малыша? Влюбленный граф? Это спутает всю задумку! Удобнее иметь единственного хранителя обеих тайн: и брака, и рождения наследника. Не только единственного — верного. Трио годился в отличие от Солуу. Данетц невольно вспомнил горящие страстью глаза Приэмма, когда тот, выиграв поединок, дерзнул требовать свидания с Луззи. Именно требовать! Мальчишка. Возомнил, что его заступничество за честь девушки, дает особые права на нее. Кому нужны его подвиги? Уж не барону, точно. Он давно не обращал внимания на пустобрехов, обожающих трепать чужие имена во время светской беседы. Желанная цель куда важнее впечатления произведенного средствами ее достижения. Как Луззи, так и позволивший использовать себя против собственного сюзерена граф, были средствами. Данетц хотя и пообещал Приэмму руку Луззи после смерти Эдуана, не мог допустить союза вдовы с кем бы то ни было. Не для того он затевал многоходовую интригу, чтобы опекуном новорожденного герцога стал новый супруг его матери!

Следовало запретить племяннице выходить замуж, пригрозить как-нибудь. Она, пожалуй, послушается. Однако не стоит забывать об отцовских чувствах графа. Что, если тот вздумает бороться за сына? Солоу придется убить. Не сейчас. Пока он должен руководить гарнизоном, но ко времени, когда Луззи родит, и сам барон приедет в замок, жизнь Приэмма должна оборваться.

Данетц с трудом поднялся из-за стола. Помял пальцами затекшую шею, повернул голову в одну, в другую сторону, чувствуя щелчки в позвонках. Скорей бы все завершилось! Годами ждал он часа мести, убежденный, что станет наслаждаться каждым шагом к этой цели, а вот теперь устал. Барон оперся на спинку стула, замер, глядя в окно. Вспомнил тот день, когда отправлял Луззи в Эдунский замок. Рассказал ей тогда о совершенной трагичной ошибке. Понимает ли двчонка, как тяжело терять любимого человека? Ну ничего, скоро поймет. Данетц снова уселся, взял лист бумаги, записал предстоящие задачи, пронумеровав их. Как бы чего не упустить.

По его замыслу, Трио отправится в замок незадолго до дня предполагаемых родов якобы для подготовки детских покоев. К тому времени барон купит в Эду дом, где и предстоит увидеть свет будущему герцогу Эдуану. Когда юная вдова с дядей и сыном переедет в замок, Приэмм уже воссоединится со своим сюзереном в лучшем мире.

Данетца немного огорчала необходимость уехать из Колуи. Он привык наблюдать за жизнью королевского двора, мелькать время от времени в свете, смущая вельмож угрюмым видом. Теперь он рисковал превратиться из важной персоны в призрак, неприятное воспоминание. Как бы ни хотелось остаться здесь, придется первое время жить в замке. Спустя год или два барон надеялся вернуться в Колуи вместе с Луззи и ребенком, охрану границ они поручат эсквайрам Трио и Хэшу.

До отъезда в замок Данетц намеревался сделать несколько важных визитов, посетить скачки, театр, ежегодный королевский бал. Он успел сообщить королю о венчании племянницы с герцогом Эдуаном, теперь принимал поздравления светских лиц и попутно делился радостным известием о скором рождении внука.