Всё, что любовью названо людьми - Фальк Макс - Страница 82

Та бросила на него настороженный и почти весёлый взгляд — его маскарад (по крайней мере, его часть) явно был ею разгадан.

— Сестра Антуанетта, — она взяла Кроули за руку жестом женщины, которая привыкла покорять мужчин.

Стражник за их спинами медленно завалился на колени, продолжая мычать.

Маргарита утянула Кроули дальше по коридору, остановилась, только когда они оказались в укромном уголке за поворотом.

— Письмо! — спохватилась она.

— Вот это? — Кроули продемонстрировал ей смятый листок.

Маргарита выдернула его, сунула в рукав.

— И как же вы из актрис стали монахиней? — спросил Кроули.

— Меня больше интересует, как вы ею стали? — рассмеялась Маргарита.

Кроули улыбнулся.

— Интересно, что в этом письме, — сказал он.

— Любовная переписка.

— С настоятельницей? — Кроули задрал бровь. — Тогда я понимаю, почему вы так стремились его вернуть.

Маргарита смешливо фыркнула.

— Мне почему-то кажется, что это письмо от друга, — вкрадчиво сказал Кроули. Маргарита перестала улыбаться, отодвинулась от него. — Письмо, адресованное отцу Паскалю. Письмо, которому нельзя было попасть в чужие руки — и ради него вы рискнули выйти из старой каменоломни, — Кроули смахнул белую пыль с её плеча, — и забрать его.

— Что вы об этом знаете? — сверкнув глазами, гневно спросила Маргарита.

— Я знаю этого друга, — успокаивающим тоном сказал Кроули. — А вы как в это впутались?

— Граф Ленже был моим покровителем, — призналась Маргарита. — Я в долгу перед ним. Меньшее, чем я могу ему отплатить — помочь его детям переправиться в Англию.

— Действовать придётся очень быстро, — сказал Кроули. — Робеспьер послал сюда своего человека. Шовелен прибудет завтра с приказом отыскать детей и доставить в Париж.

— Шовелен? — Маргарита ахнула, прикрыла рот ладонью.

— Вы знакомы?

— Ближе, чем мне хотелось бы. Этот человек одержим революцией. Он страшен. Он ни перед чем не остановится, чтобы найти нас.

— Постараемся, чтобы и не нашёл, — сказал Кроули.

— Они взорвали тоннель, ведущий к морю, — сказала Маргарита. — Я не знаю, как нам теперь выбраться. Здесь везде солдаты.

— Если бы вы знали, кто помогает вам — вы бы не теряли надежду, — сказал Кроули.

— Вы говорите о себе? — с привычной игривой усмешкой спросила она — но её глаза оставались испуганными.

— О, мои заслуги слишком скромны, чтобы о них упоминать, — Кроули хотел было поклониться — но вспомнил, что в монашеском одеянии это будет выглядеть странно. — За этим стоит один человек. Алый Первоцвет, — понизив голос, сказал он.

— Кто? — непонимающе спросила Маргарита.

— Человек, которому множество французов обязаны жизнью. Человек редкой дерзости и редкостного ума. Отважный, находчивый и упрямый.

— Кто же этот ваш Первоцвет?

— Это таинственная личность, и я не могу раскрывать его имя. За его головой охотится сам Робеспьер. Но помощь близка, — Кроули взял её за руку. — Возвращайтесь к отцу Паскалю. Сегодня ночью я выведу вас, встретимся у входа в тоннели. Кстати, где он?

— В винном погребе.

— Париж многое потерял, лишившись вас, — Кроули галантно поцеловал ей руку.

Оставшись один, Кроули задумчиво огляделся. В одиночестве он мог перемещаться довольно свободно, но вывести из монастыря людей, когда здесь было полно солдат — задача казалась нетривиальной. Солдат следовало отвлечь, а ещё лучше — и вовсе выгнать из монастыря. Без чуда было не обойтись, но где он мог взять чудо?..

Кроули в задумчивости прошёлся по галерее, поглядывая во внутренний двор. Какой-то из разбойников попытался прицепиться к нему, как недавно к Маргарите, но Кроули не стал его убеждать, что так поступать нехорошо — он просто явил ему на мгновение зубастую пасть огромной змеи, отправив чересчур дружелюбного бедолагу в глубокий обморок.

Размышляя над планом спасения, Кроули заметил, что ему навстречу по галерее идут две монахини. Выглядели они крайне непривычно: широкий шаг, злобные лица.

Кроули остановился, поджидая, пока они подойдут поближе. Это встреча была неприятной и неожиданной. Он не думал, что за ним следят так тщательно. Он был уверен, что эти двое сейчас прочёсывают Париж — как они его выследили?..

Кроули небрежно взмахнул рукой в знак приветствия. Прятаться он не собирался, его лучшим оружием всегда был блеф.

— Слава Сатане, — мрачно сказал Хастур.

— Слава Сатане, — ещё мрачнее повторил Лигур.

Они бы крайне забавно смотрелись в монашеских одеждах, если бы Кроули не был слишком встревожен, чтобы смеяться.

— Привет, ребята, — как можно беззаботнее сказал он. — Как дела?

— Что демон делает в монастыре? — угрюмо спросил Хастур.

Кроули огляделся.

— Я бы сказал, вопрос должен звучать так: что три демона делают в монастыре?

— Ты что-то замышляешь, — прямо сказал Лигур, и в его голосе было неприкрытое обвинение.

Кроули пожал плечами:

— Ну, да — как и всегда, то одно, то другое… А что? — невинно спросил он.

— В монастыре? — спросил Хастур.

— Ну, это же женский монастырь, — пояснил Кроули, будто это не было очевидно. — Соблазняю, развращаю — обычная рутина.

— Ты что-то скрываешь, — ещё более обвинительным тоном сказал Лигур.

Кроули вздохнул с облегчением, но постарался вздохнуть исключительно внутри себя. Они ничего не подозревали. Пока. Хотя Лигур был посообразительнее Хастура, даже ему не хватило бы смекалки притворяться, если бы он знал хотя бы часть преступлений Кроули.

— А вы тут тоже инкогнито, — сказал Кроули, оглядывая их чёрные одеяния с белыми головными платками. Два демона в монашеской одежде выглядели одновременно комично и угрожающе. — Сестра Литургия, да?

Хастур двинулся на Кроули, заставив его отступить.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

У Кроули в голове пронеслась мысль, что эти двое от него не отстанут, если он немедленно не выдаст им что-то — что угодно правдоподобное, лишь бы они повелись.

— Ладно, ладно… сестра Ханука. Я расскажу, — сказал он, бегая глазами по галерее в отчаянных попытках выдумать хоть какой-то предлог для своего нахождения здесь. — У меня есть одна идея.

— Какая идея? — Хастур вновь вынудил его отступить, придвинувшись ещё ближе. Его чёрные глаза впились в лицо Кроули, как крючья. Кроули показалось, что если он промедлит — эта метафора станет реальностью.

— Ладно… Я подумал… — начал Кроули, надеясь, что идея придёт к нему сама по себе, стоит только открыть рот и начать говорить о чём угодно, — я подумал, это же монастырь. Монашеский орден.

И идея пришла.

— Босс готовит пришествие Антихриста на Землю, — быстро сказал Кроули. — Но это же будет ребёнок, человеческий ребёнок, его нельзя просто оставить в лесу, чтобы он сам о себе позаботился. Кто-то должен его вырастить. Воспитать, вскормить, и всё такое.

— И что? — спросил Хастур, до которого пока не доходила суть идеи.

— Я подумал, было бы неплохо создать монашеский орден, которому можно поручить эти заботы, — сказал Кроули. — Сатанинских монахинь. А для этого нужен монастырь.

— А почему здесь? — с подозрением спросил Лигур.

— Мы же не знаем, где он появится, — быстро ответил Кроули. — Антихрист. Он может появиться где угодно. Где захочется боссу. Значит, нам понадобится по ордену в каждой крупной стране. Почему бы не начать отсюда, раз уж я всё равно был рядом?

Хастур и Лигур, отступив от него, переглянулись. Лица у них были одновременно унылые и раздражённые.

— Мы сами этим займёмся, — наконец объявил Хастур. — Это дело не твоего ранга.

— Но мы упомянем тебя в нашем отчёте, — усмехнулся Лигур.

Кроули, если бы мог, перекрестился бы в знак благодарности за то, что эти двое купились. Они не просто заглотили наживку — они готовы были проглотить ещё и удочку, и рыбака впридачу.

Он поднял руки, показывая, что отступает и оставляет им поле боя.

— Конечно, конечно. Этим должны заниматься князья, а не простой демон. Слишком большая честь, такая ответственность… Я как раз собирался выставить отсюда солдатню, но если теперь вы здесь, я оставляю это вам.