Вдали от суеты (ЛП) - Аделер Макс - Страница 38

   Врач ничего не ответил, и вся компания вышла в гостиную.

   Здесь возле большого камина сидели: миссис Ньютон, две ее дочери - совсем девочки - Мэри Энгл, их гувернантка, миссис Уиллиттс и жены приглашенных джентльменов.

   Они встали, когда в комнату вошли мужчины, и радушно их приветствовали. Том Уиллиттс быстро направился к Мэри; в то время как остальные принялись оживленно болтать, он нежно взял ее за руку, после чего - это была их привилегия - они пересекли комнату и сели у окошка; лицо Мэри просияло, когда она нежно поблагодарила Тома за прекрасный подарок, посланный им ей днем ранее.

   - Тогда почему же вы не надели его, Мэри? - спросил он.

   - Вы хотите, чтобы я сделала это? В таком случае, я сейчас же отправлюсь в свою комнату, - сказала Мэри.

   Мэри Энгл была дочерью вдовы, жившей в городке и сильно нуждавшейся в средствах. Одаренная и получившая хорошее образование, девушка решила не сидеть на шее у матери, а стараться обеспечить себя самой. Она нашла место гувернантки в семье майора Ньютона. Молодая, красивая, из хорошей семьи, она была ценным приобретением для майора, всеобщей любимицей, хотя ее хозяин никак не мог избавиться от ощущения, что поступает неправильно, допуская близкие отношения между ней и своей семьей, поскольку она все-таки зависела от него, как наемная работница. Тем не менее, он относился к ней ласково, как любой мужчина к красивой женщине. Любой юноша мог влюбиться в Мэри с первого взгляда. Дик Ньютон страстно полюбил ее, прежде чем она успела пробыть в доме его отца всего один месяц. Но ее благосклонность склонялась в сторону Тома Уиллиттса, постоянного гостя в особняке Ньютонов, и прекрасного парня, подобного которому не найти во всем штате, даже с ищейками. Дик не успел поведать о своих чувствах, а потому Том считал себя вправе вступить в игру за драгоценный приз, который и выиграл. Но Дик, в порыве страсти и душившего его разочарования, поклялся, что либо девушка будет принадлежать ему, либо он погубит ее и ее избранника, после чего покончит с собой. Помолвка Тома и Мэри состоялась за три месяца до Рождества. Они должны были пожениться будущей весной.

   Сегодня, рождественским вечером, в особняке Ньютона должно было состояться театральное представление с участием молодых людей. Временная сцена была возведена в одном конце длинной залы, в надлежащее время перед занавесом расставили стулья, на которых заняли свои места гости, весело переговариваясь и посмеиваясь, пока, наконец, не прозвучал колокол, подавая сигнал к началу представления.

   Это была небольшая пьеса - пожалуй, краткость была ее основным достоинством; одну из главных ролей в ней играла, разумеется, Мэри Энгл.

   Она вышла, улыбающаяся, и начала читать бодро, с воодушевлением, что обещало сделать ее выступление незабываемым. На шее у нее имелась бриллиантовая брошь, сверкавшая и переливавшаяся всеми цветами радуги.

   Со стороны зрителей раздался удивленный возглас, и этот звук сбил Мэри. Она замолчала и вопросительно посмотрела вниз. Майор Ньютон увидел брошь. С его губ сорвалось ужасное слово, он вскочил со своего места и бросился на сцену.

   - Где ты это взяла? - в ярости завопил он, указывая дрожащей рукой на бриллианты.

   В наступившей тишине, побледневшая, Мэри спокойно ответила:

   - А почему вы об этом спрашиваете, сэр?

   - Откуда ты это взяла, я тебя спрашиваю? Эта вещь украдена у меня. Ты воровка!

   Мгновение, и Мэри сорвала брошь со своего платья и бросила на пол.

   Майор прыгнул к броши и поднял ее. Мэри закрыла лицо руками; сквозь прижатые пальцы были видны пунцовые щеки.

   - Где ты взяла это? - снова взревел майор.

   - Я не скажу вам, сэр, - проговорила она, с усилием оторвав руки от лица и опустив их.

   - Вон из этого дома! Немедленно! И никогда больше здесь не появляйся! - с дикой яростью заорал майор.

   Том Уиллиттс вошел в залу, как только были произнесены последние слова. Мэри, казалось, вот-вот упадет в обморок. Он бросился к ней, чтобы защитить от разъяренного майора. Он не знал, что здесь произошло, но смотрел на майора так, будто собирался убить его.

   Но едва он собирался обнять Мэри, она отшатнулась от него; бросив на молодого человека взгляд, в котором презрение смешивалось с ненавистью, она выбежала из залы.

   Миновав прихожую, она распахнула дверь настежь, и, с непокрытой головой, с лицом, горящим от стыда и позора, с безумной обидой в сердце, сбежала в холод, мрак и пустоту зимней ночи.

   Вряд ли осознавая, куда бежит, она оказалась на берегу реки; и быстрым шагом двинулась по жесткому песку. Волны разбивались о ледяную кромку берега, подкатывались к ее ногам, и шептали, бормотали, приговаривали о ее бесчестии. Ветер шелестел засохшей осокой на берегу, наполняя заросли голосами, смеявшимися над ней. Звезды, яркие, как никогда прежде, мерцали в морозном воздухе. Свет где-то на реке и в далеком городе, пробивался сквозь темноту и призывно манил - куда?

   Она была в смятении. Поначалу она чувствовала почти непреодолимое желание покончить со всем. Один-единственный шаг, и эта боль, эта мука, скроются в ледяной воде. Но потом к ней пришла надежда, надежда на оправдание, одновременно с осознанием ужасного греха самоубийства. Нет, она вернется домой, к матери, которая никогда ее не отвергнет. Она откажется от счастья, от общения с людьми, скроется от бессердечного холодного мира навсегда. Она никогда больше не встретится с друзьями-предателями и прикидывающимися любящими, она скроется от обмана, предательства и злобы, и никогда больше не доверится никому в мире, за исключением ее дорогой матери.

   Приняв такое решение, по песчаному пляжу, через болото и грязь, сквозь высокие камыши и траву, растущие у воды, путаясь и сбиваясь в пути в полной опасностей темноте, с растрепанными, растерзанными порывами ветра волосами, но без единой слезинки на бледном лице, она шла, ночью, пока, совершенно обессилев, от мучений пути и душевных страданий, не оказалась возле дома своей матери, и, войдя, не обхватила ее шею руками, после чего, с рыданиями, упала в обморок у ее ног.