Симон. Новая глава (СИ) - "Noel Bartoli" - Страница 38

— Я ограждал тебя от слов, которых назад не забрать.

— Ты должен был говорить со мной. Всё объяснить. В чём была моя вина? В том, что я перестал общаться с человеком, который мучил тебя? В том, что не отвечал на её звонки? Этим, по-твоему, я свёл её в могилу?

— Ты говоришь о моей сестре. О Кире.

— Думаешь, я не винил себя? Не думал, каково тебе там, и почему ты избегаешь меня?! Думаешь, я хотел уйти от этого? Я хотел быть с тобой, помочь и услышать, что ни в чём не виноват. Но тебе было проще держать меня на расстоянии до лучших времен. Законсервировать в своем доме и ждать, пока отпустит. Обо мне ты не думал! Хотя бы сейчас признайся.

— Только о тебе и думал, — Алекс повернулся, снова оказываясь близко, Симон не мог выносить его взгляд. — Боялся, что поеду крышей от тех мыслей, боялся, что они сожрут вместе со мной представление о тебе. Я отделял тебя реального от образа, который Кира навязала своим уходом, нашим последним телефонным разговором. Я ждал, пока она отпустит, не хотел, чтобы ты был причастен ко всему, что там происходило. Думаешь, я не понимал, что твоей вины в этом нет. Но эмоции не позволяли думать рационально. Я не хотел взапале обидеть тебя, тем более, чтобы ты уходил.

— Ты должен был сказать мне это.

— Я знаю.

— Ещё тогда…

— Ты не понимаешь… Только закрывшись тогда от тебя, я не позволил ей всё сломать между нами, — Алекс коснулся губами его губ — осторожно, ненавязчиво: — Прости меня. Я очень виноват. И самое страшное, что я не могу найти слова, чтобы все объяснить, — не чувствуя сопротивления, он скользнул языком. Симон приоткрыл рот, давая вкусу проникать и заполнить. Из-под темных ресниц покатились слезы. Алекс подставил под крашенный затылок свое плечо, делая поцелуй глубоким. С улицы донеслись раскаты грома. За окном полыхнула молния, в комнате стало темно, через стенку стих телек, по откосам зарядили частые капли летнего дождя.

— Я люблю тебя, — прошептал Алекс. — Только о тебе и думаю. Хочу, чтобы ты вернулся.

Симон хотел того же до боли, но он не верил ему.

— Зачем ты сделал это, Алекс? Зачем ты сделал это со мной? Ты не понимаешь, — Симон всхлипнул и больше не мог сдерживаться, накрыло: — Я был с другими…

Алекс уперся лбом в его плечо и, прикрыв глаза, сжал челюсти.

— Пытался быть. Я не смог… до конца. Это было как насилие над собой… Я в зеркало не могу смотреть.

— Могу себе представить, — сухо проговорил он.

— Это всё, что ты скажешь?

— Всё.

— И что дальше?

— Ты думал: я развернусь на сто восемьдесят и попрошу тебя показать мне выход? Судя по твоим обновлениям, я не исключал такой вариант.

— Для себя ты его тоже не исключал?

Он улыбнулся, различив нотки ревности в его тоне.

— Для себя исключал. Не переживай.

— Я не переживаю.

— Я вижу.

— Почему тебе не противно?

— Потому что ты — это ты. Я тебя знаю.

— Это какое-то необъяснимое ёбаное дерьмо, которое я не могу пережить.

— Что мне сделать? Чего ты хочешь?

— Просто… — Симон уткнулся ему в плечо, прячась от самого себя, от своей слабости и беспомощности, а ведь он верил, что стал сильнее, что эта жесть между ними закалила его. Но теперь почувствовал отчетливо, насколько на самом деле сломлен. — Чтобы не было так больно. Чтобы я снова мог дышать, не испытывая каждый раз столько боли.

Прижав его крепче, Алекс чувствовал, как вздрагивают худые плечи:

— Я ведь не отпущу, ты же знаешь.

— Будешь всякий раз вламываться сюда?

— Если нужно.

— Ты не можешь просто появиться и изменить всё по щелчку.

— Могу.

— Козел, — прошептал Симон. — Надменный мудак и манипулятор.

— Я рад, что ты снова разговариваешь со мной.

Симон поцеловал сам, не принимать вариант реальности Алекса больше не получалось, он запустил холодные ладони под его футболку, привлекая к себе.

— Скажи, что любишь меня, — попросил Алекс.

— Одной любви недостаточно, чтобы хотеть быть с кем-то.

— Мне достаточно.

— Конечно, я люблю тебя. Месяца слишком мало, чтобы что-то изменилось.

— Всё наладится, вот увидишь.

Они целовались под очередной раскат грома, Алекс лишь сильнее заводился, развязывая шнурок на его шортах.

— Не нужно… Я не смогу, — прошептал Симон, останавливая его руки. — Ты по куску от меня отхватываешь уже тем, что стоишь рядом.

— Как с тобой сложно, — Алекс провел руками по его спине, успокаивая. — Обнимать можно?

— Попробуй, — Симон притих на его плече, на споры сил не осталось. Он достал из кармана телефон и набрал номер мамы, но говорить не мог, отдал трубку:

— Спроси, где она.

Пока Алекс разговаривал с Меланией, Симон вслушивался в дождь за окном, понимая, что привык к темноте. Меньше, чем через полминуты Алекс вернул ему телефон.

— Утром приедет, говорит, осталась у друга.

— А Один?

— И Один.

— Супер, — вышло безразлично.

— Мне его не хватает. Вас обоих.

— Саш…

— Что?

— Давно свет вырубило?

— Не знаю. Нужно проверить пробки.

— Потом. Пусть дождь закончится, — он его не отпустил.

Алекс продолжил стоять, обнимая и вслушиваясь в ливень.

— Я приехал ненадолго. У меня контракт, — произнес Симон.

— У тебя всегда контракты.

— Я уеду.

— Я знаю. Но ты вернешься, и я встречу тебя в аэропорту. Мы с Одином встретим.

========== Часть 13 ==========

Встав у окна, ловя дневное солнце, Симон сделал селфи с доставленным в номер необъятным букетом синих хризантем. Он улыбался на фото, улыбался, когда постил его в инстаграм, делая запись: «От таинственного незнакомца». Отложив телефон, он прикрыл глаза и вдохнул аромат. Набрал воды в принесенную администратором вместе с букетом стеклянную вазу и поставил на стол у окна. Телефон оповестил о входящем.

А: «Таинственный незнакомец», серьезно?»

В ответ Симон отослал несколько жмурящихся и показывающих язык рожиц.

А: «Я опубликую твоё фото с голым задом на радость фанатам и прессе».

О, Симон знал у Алекса есть эти фото, у них обоих есть, правда доразрывные, новых сделать не было ни времени, ни возможности. Но и старых хватит с лихвой, чтобы устроить битву, хотя о чём он — Алекс даже не смутится, ему, скорее всего, будет на руку, если Симон публично приоткроет завесу, за которой скрывает личную жизнь.

С: «Тогда смени имя на «таинственный незнакомец».

А: «Зачем же? Я своё оставлю».

С: «Делай, что хочешь».

А: «Я знаю, ты блефуешь».

С: «Только думаешь, что знаешь меня».

А: «Ты хочешь, чтобы я так думал. Понравились цветы?», — Алекс решил доказать на деле, что знает его лучше, чем Симон считает.

С: «Очень. Как ты узнал? Не помню, чтобы мы говорили о цветах».

А: «У твоей мамы ими все клумбы высажены. Она сказала, что ты их любишь».

С: «Заговорщики», — Симон прислал черное сердце.

А: «Я скучаю».

С: «Потерпи ещё два дня».

А: «Подходящее слово подобрал. Моя жизнь с тобой — сплошное терпение».

С: «Гадкий-Алекс».

А: «Один передает тебе привет».

С: «Он с тобой?»

А: «Мы гуляем у озера».

С: «Вы молодцы».

А: «Говорит, что любит тебя».

С: «Я тоже его люблю».

А: «Я даже не помню, в какой ты стране».

С: «Сегодня Рим. Ты бывал в Риме?»

А: «Давно».

С: «Мне тебя не хватает», — Симон прислал скобку.

А: «Люблю тебя».

С: «Скоро увидимся».

А: «Напоминай мне об этом чаще».

С: «Пора собираться. В два прогон».

А: «А мы ещё погуляем».

С: «Пришли фотки с прогулки».

А: «Хорошо. Устрою нам фотоссесию».

С: «Я тебя люблю».

А: «Спасибо, что всё-таки сказал это».

***

Через час сорок пять полета лайнер совершил посадку во Фьюмичино. Ровно в 22:30 Алекс вышел из здания аэропорта, он взял такси и назвал адрес отеля, в котором, по словам Симона, агенство снимало номера для моделей. Вечер был жарким, но свежий ветер сделал прибытие в Вечный город приятным. После утренней переписки Алекс не мог отвлечься, он постоянно думал о том, что происходит в их отношениях. Скудное общение с Симоном за день до его отъезда не принесло особого облегчения, как и уверенности в том, что всё наладится. Симон сторонился его, оставляя себе пространство для маневра, отложив тесные контакты до следующего раза. Алекс понимал, его парень такой: ему нужно больше времени на эмоциональную адаптацию, иными словами — оттепель не наступит быстро. К нему, как в первый раз, приходилось искать подход. В этом и была сложность, в этом было и очарование. Понимая, что хочет его увидеть и не находя достаточных причин, отказывать себе в такой возможности, Алекс забронировал билет до Рима.