История очевидца иных миров (СИ) - "Bunny Munro" - Страница 36

— Знаю, ты ужасно не любишь, когда кто-то переживает за тебя. Поэтому-то ты до сих пор не женился, даже не завёл себе подружку — ты просто не вынесешь, когда ещё и она будет провожать тебя. С тебя ведь довольно и матери. Крейван, прости мне мою многословность, я знаю, я отнимаю у тебя драгоценные минуты, но всё же…

— Мам, поверь, всё будет хорошо — я помогу Хэнрану и ребятам, а потом мы вместе вернёмся сюда. И ты снова, как всегда, встретишь своего беспутного сына…

— Хотелось бы думать, что ты прав, а я ошибаюсь в своём предчувствии, но…

— Даже если что-то пройдёт не так, если люди Эдкрона возьмут верх, обещаю тебе — я улизну, как это умею, и всё равно вернусь. Так или иначе.

— Творец да сохранит тебя, и да легки будут твои странствия, моё дитя.

Мама привстала на цыпочки и поцеловала Крейвана в лоб. Повернулась и медленно пошла по оврагу к остальным беженцам. Плечи её едва заметно сотрясались. Фланахэн какое-то время смотрел ей вслед, потом негромко выругался и вернулся к своему занятию. Хотя сейчас на душе у него даже не кошки скребли, но бороздили её тонкую материю свирепые вепри, Крейван не мог давать волю чувствам. Если, конечно, не хотел, чтобы предчувствие матери оправдалось в полной мере.

И вот прошло уже несколько часов, Брейда Фланахэн осталась далеко позади, а слова её тяжело ворочались в памяти Крейвана. Их нельзя было взять и вот так запросто забыть, вычеркнуть, выбросить из головы. Это угнетало, сковывало в движениях и мыслях, Крейван начал опасаться, что сделает что-то не так. Наконец, устав вести борьбу с внутренним голосом, противоречащим любому плану действий, Фланахэн возжелал сделать уже хоть что-нибудь, лишь бы только всё закончилось. И неважно, как — победой или гибелью. Радоваться он будет после. А сокрушаться по нему в случае неудачи будут уже другие. Главное — потом.

Такие мысли, как нельзя кстати, принесли некоторое успокоение, до общины оставалось совсем чуть-чуть, около полумили. Вот сейчас доехать до конца пока ещё сухой балки, свернуть влево, обогнуть отрог невысокой гряды, и вот они — первые дома оседлых. Вопреки ожиданиям, ночной лес оставался безмолвным, не было ни отдалённых звуков сражения, ни ругани победителей или криков умирающих, что и настораживало, и заставляло нервничать.

Община зловеще темнела впереди, до ближнего к чаще дома оставалось каких-то тридцать ярдов. По-прежнему ни звука, даже собаки куда-то запропастились. Ну, с собаками-то всё ясно: хозяева, оставшиеся в общине, не желая злой участи для своих питомцев, пустили их на вольные хлеба. Авось, потом, если кризис разрешится благополучно, мохнатые меньшие братья вернутся домой. По-настоящему Крейвана удивило другое — то, что общинные дома стояли нетронутые. Отсюда, с окраины, похоже было, что ни одной постройки не подожгли, разве что пограбили, да и то — не факт. Очевидных причин было две: либо головорезы Эдкрона так и не появились, что маловероятно, так как не чувствуя явной угрозы старый Хэнран не затеял бы такую масштабную эвакуацию, и, тем более, не стал бы ввязывать Крейвана. Или же нападавших что-то отвлекло. А может быть… Что если они взяли след отряда Фланахэна? Крейвана прошиб холодный пот, от такой ужасающей догадки его качнуло. Может, гильдейские убийцы и прочий наёмный сброд сейчас режет и насилует женщин-оседлых? Что там той охраны, что осталось с беженцами? Райнер и его пятёрка, безликие, которые давным-давно забыли с какого конца браться за клинок. Но, тогда куда подевались Хэнран и его отважные оборонцы? Отправились вдогонку за наёмниками Буквы? Полная ерунда. Нет, что-то не так, а хорошо это или нет — ещё только предстоит узнать.

Крейван пустил коня шагом, держась на приличном расстоянии от домов, и во все глаза всматриваясь в темноту. Определенно, община пуста: ни огонька, ни движения, ни даже ощущения чьего-либо присутствия. Продолжая ломать голову, Фланахэн по большой дуге выехал к дальней окраине, на тропу, что вела к морю через проход в Серых камнях. Крейван вспомнил, что где-то на полдороги есть небольшое ответвление от тропы, приводящее к спрятанной от любопытных глаз опушке, зажатой между лесом и стенкой береговой скальной гряды. Именно там, как сказал Хэнран, ходоки вершили Ритуал. Посему, если уж ничего более путного не ум не приходит, можно съездить на ту самую опушку. В конце-то концов — должен он выведать, что здесь случилось.

Тихо-тихо шагал безликий по ночному осеннему лесу (немного подумав, коня Крейван решил оставить, дабы избежать лишнего шума). Пройдя около полумили Фланахэн, наконец, нашёл людей. Два тела лежали прямо поперёк тропы, и если бы не отличное ночное зрение, сейчас рядом с ними распростёрся бы и сам Крейван. Он быстро оглядел мертвецов. Один безликий-оседлый. Глубокая рана чуть пониже солнечного сплетения и отсечена левая кисть. Второй — незнакомец. Судя по заношенной одежде и грязным рукам, парень был из деревни. Из его груди торчал укороченный клинок с посеребрённой витой гардой — точно такой же Крейван видел на стене в доме главы оседлых. Итак, кровь пролилась. Маятник качнулся, пошёл, набирая ход, а он, Крейван Фланахэн, стоит на его пути и вместо того, чтобы отойти в сторону, должен этот маятник если не остановить, то попытаться вывести из под удара его бритвенно острой грани как можно больше сородичей.

Фланахэн, со всеми предосторожностями, пошёл вперед. Никакого плана у него не было: как можно планировать военные действия, не зная где находятся противники, сколько их, есть ли ещё союзники? Тысяча вопросов, на которые не набирается и одного ответа. Крейван остановиться, с досадой сжал кулаки так, что ногти больно врезались в ладонь, медленно выдохнул, заставил себя расслабить пальцы. Ещё полминуты постоял, очищая голову от пораженческих мыслей, и уже собрался было продолжать путь, когда услышал откуда-то издали, слева, не то вскрик, не то окрик. Не задумываясь, Фланахэн сошел с тропы и углубился в чащу.

Как и все безликие, что вступили на неровную и тернистую дорогу Ремесла, Крейван умел многое, недоступное большинству простолюдинов. Например, быстро и бесшумно передвигаться по ночному лесу так, чтобы не потревожить ни одной сухой веточки. Выделывая замысловатые па, он шёл по границе леса и большой прогалины, на которой вот-вот должен был умереть его старый друг. Двое безликих и пятеро простолюдинов. Безликие, Хэнран и ещё один, в опухшем от побоев лице которого, Фланахэн не без труда узнал советника по безопасности Еноха, со связанными за спиной руками, сидят практически посередине прогалины, прислонившись друг к другу. Совсем рядом с Крейваном, шагах в трёх, развалившись, сидят, судя по крепкому запаху, двое деревенских. Они расслаблены и не представляют опасности. Чуть поодаль, стоят ещё двое. Эти похожи на бойцов: оба невысокие, крепкие, тоже расслаблены, но расслаблены напоказ, готовые в любой момент начать убивать. В отличие от селян, вооруженных палками, у обоих за плечами по длинному мечу. Скорее всего, наёмники, опасные и не отягощённые понятиями о благородстве. С этих и нужно начинать. Хотя, Крейван предпочёл бы, используя эффект внезапности, напасть на пятого, по-видимому, главного в этой компании. Но, закрытый от Фланахэна двумя парами своих подручных и едва чадящим костерком, он представлялся целью хоть и желанной, но труднодоступной. Невысокий, худощавый, жилистый, ничуть не внушительнее своих подручных, он почему-то пугал, и Крейван вдруг подумал, что тот, кто убьет этого человека, сделает одолжение всему миру. Куан, верный пёс магистра Буквы, в точности соответствовал описанию, данному Хэнраном. Он стоял над пленниками, чуть отклонясь назад, засунув большие пальцы за пояс бесформенных штанов.

— Ну и что мы будем делать дальше, мои меняющие лик друзья? Мне нужно знать, куда подевались ваши люди, а вы тут воды в рот набрали. Слушай, Флинт, — Куан повернул голову к одному из наёмников, — если один человек задаёт вопрос, неужели другому так трудно на него ответить? При том, что он точно знает ответ.

Флинт что-то пробурчал в ответ. "Наёмники с дальних островов южного Заморья. Они не учат общие языки, свирепы, но бестолковы в драке. Дики до безобразия, некоторые вовсе не прочь закусить поверженным врагом. Странно, что они забрались так далеко на север…" — У Крейвана немного отлегло от сердца. Могло быть и хуже — эти дикари презирали броню, бывали случаи, когда они валились целыми десятками, как колосья под серпом умелого жнеца, под ударами копий тяжелой конницы, сами будучи чуть ли не полностью обнажёнными. К тому же, островитяне, хотя горячи и физически сильны, известны своим умственным бессилием. Им нужен опытный капитан, который будет думать за них, в одиночку же островитянин полагается только на весьма заторможенные инстинкты…