Горячий контакт (СИ) - Леконцев Олег - Страница 39

– Девушка, – не менее холодно сказал я, – я хотел бы видеть капитана Любаревича.

В ее глазах мелькнула искорка интереса и сразу же погасла.

– Или вы мне показываете результаты исследования или убирайтесь отсюда.

– Хорошо, – не стал возражать я. – Мне говорили о творящемся бардаке среди пилотов дивизии. Медицинская часть ничуть не отстает. Я так понимаю, что вы примерно медсестра. И благодаря своей красоте вьете из мужчин веревки и злоупотребляете своими обязанностями. А Любаревич отлынивает от работы. Или пьянствует.

Медсестра вспыхнула. О, как она прекрасно выглядела в состоянии бешенства. Я стиснул зубы на миг, чтобы избавиться от ее влияния.

– Я – Любаревич, – сообщила Богиня.

– Ух ты, – обрадовался я, – у входа меня тоже встретил Любаревич. У вас семейный дуэт?

– Это санитар, товарищ лейтенант, надо спрашивать у встреченных документы.

– Очень смешно, – согласился я, – уели. Поэтому, будьте любезны, предъявите документы, удостоверяющие вашу личность. А то, как и с санитаром, все пока ограничивается словами. Опять обманете и придется мне искать третьего Любаревича.

Прекрасная особа женского пола, то ли медсестра, то ли офицер, бросила на меня вызывающий взгляд, встала, вытащила вездесущую женскую сумку и принялась рыться в ней. С каждым движением ее руки двигались все медленнее.

– Вам очень идет военная форма, – попытался я смягчить резкость наших отношений и чуть не поперхнулся от острого взгляда. Наверное, я первый, кто разговаривал с ней в части подобным тоном.

– Черт! – она наконец бросила сумку на стол. – Забыла.

– Вы знаете, а я примерно так и ожидал, – констатировал я, – мне сразу представилось, что вы скажите: либо забыла, либо отдала в отдел кадров.

– Послушайте, ВЫ…!

– Вас устроит, товарищ капитан медицинской службы, если я зайду к вам через два часа, – перебил я ее официальным тоном.

– ДА!

– Тогда будьте любезны также подготовить данные по пилотам 2 эскадрильи. Если что-то непонятно, запросите командира полка.

Любаревич заинтересованно посмотрела на меня, но я небрежно козырнул и вернулся в штаб. Командир полка как раз находился на месте. Подошел к нему и небрежно заговорил:

– Товарищ полковник, меня, в принципе, это не касается, поскольку к летной части не относится. Тем не менее, в медчасти полка медицинский контроль доверен санитару. Я так и не смог найти капитана медицинской службы Любаревича, хотя именно он должен был провести мой медосмотр.

– О! – почмокал губами Ардашев, – если вы увидите ее хотя бы один раз, вам не придется идентифицировать во второй.

– Очень красивая, – согласился я. – Вот только у вашей красавицы не оказалось никаких документов. Это капитан Любаревич или призер конкурса красоты? Надеюсь, купальник у нее красивый?

Ардашев помотал головой, недовольный критикой своих подчиненных.

Однако я продолжил:

– Товарищ полковник, я не хочу использовать свои возможности для наказания капитана, поскольку после этого на ее карьере можно поставить крест. Разберитесь своими силами и сообщите мне. Полуофициально. А так, я вас попрошу в ближайшие дни показать мне хотя бы одного вашего подчиненного, который хорошо исполняет свои обязанности. Для отчета главкому.

Я козырнул и штабной работник повел меня во 2 эскадрилью, в штате которой предстояло летать.

Когда я ушел Ардашев выругался и потребовал:

– Начальник штаба, возьмите пару солдат, сходите в медчасть, приведите Любаревич. Будет бузить – приволоките. И скажите ей, что выговор в файл личного дела я ей уже сделал. Если хочет добавить – пусть сопротивляется.

Любаревич не пришла – королевой вплыла в помещение штаба.

– Товарищ полковник, вы, кажется, решили надо мной поиздеваться? Выживаете меня из полка?

Тон врача был таким, что подавляющее большинство мужчин было готово упасть на колени, лишь бы она осталась.

Но Ардашеву было уже 42 года и поэтому его не так сильно бросало в жар от женской красоты. Кроме того, на шее у него были семья (трое детей и больная жена) и полк (почти тысяча человек). А еще невесть откуда возникший представитель главкома, показывающий зубы, и эта треклятая девчонка. Скорей бы вышла замуж, родила детей и успокоилась.

– Товарищ капитан, – Ардашев заговорил настолько официально, что подтянулась не только Любаревич, но и все остальные. – Новый пилот – лейтенант Савельев – является личным представителем главнокомандующего военно-воздушными и космическими силами Российской Федерации генерал-полковника Захарова. И приехал он сюда не только служить, но и выявить недостатки. И один выявил сразу… До сих пор я тщательно не вникал в деятельность медчасти и, как оказалось зря. Что вы там натворили, Валентина Сергеевна?

– Ничего, – Любаревич не растерялась – удивилась. – Медпроверку этого представителя проводил Сергеич, представившись мной. Первый раз, что ли?

Большинство штабистов хохотнули.

Ардашев сохранял каменное лицо, показывая, что объяснения медика его не удовлетворили. Любаревич, рассердилась, топнула ногой. Рыжеволосая валькирия.

– Ну забыла я документы, накажите!

Ардашев удовлетворенно кивнул:

– Первые здравые слова. Выговор я отменяю, незачем портить файл личного дела. Получите три наряда вне очереди за грубость по отношению к вышестоящему руководству. Помоете полы в санчасти.

– МНЕ – ТРИ НАРЯДА! Да вы не имеете права!

– Не имею, – спокойно согласился подполковник.

– Да я…, да я…, я буду жаловаться. Я уволюсь из полка.

Ардашев вздохнул. Ну почему ему достался врачом не мужик, пусть пьющий, пусть гулящий, волочащийся за каждой юбкой, но понимающий армейские законы, а эта кукла.

– Вы никуда не будете жаловаться и никуда не уйдете, – твердо сказал Ардашев. – Что вы станете делать – президенту поплачетесь? А может, господу богу? Куда уж больше – с вами разговаривал личный представитель главкома. И он приказал разобраться с непорядками в медчасти. Выбирайте: либо представитель познакомит ваше личное дело со своими оценками, либо три наряда. У меня все!

Приближался вечер. В казарме дневальный ефрейтор с нагловатыми глазами, не потрудившись представиться, сообщил, что у эскадрильи летная смена до 22.00. Я подумал, закинул сумку на свободную кровать, и отправился в боксы для знакомства со своей машиной.

Бокс эскадрильи был пустой, подполковник Привалов увел своих подчиненных в район Кремля, над которым в стратосфере наметилось какое-то шевеление. Технический народ – инженеры эскадрильи и звеньев, техники машин, оружейники и т. д. – отнесся к вылету спокойно. Техник моей тарелки небрежно заметил, что скорее экраны локаторов опять «замылило» и автоматика подняла тревогу, обнаружив несуществующих шершней. И повел меня к сушке.

Моя Су-47АП под номером 37 была из числа машин последних серий. Правда, предшествующему пилоту это не помогло. Он пропустил очередь истребителя саргов, которая разбила блистер, изрядно покорежила броню, на 90 % уничтожила компьютерное обеспечение и погубила человека.

Покореженный кибер-пилот кое-как посадил искалеченную сушку и тоже крякнулся. Но двигатель был в порядке, силовая структура машины не нарушена и поэтому ремонтники смогли придать ей вторую жизнь, поменяв все поврежденное и поставив нового кибер-пилота. Человеческая составная была обозначена мной.

Техник отрапортовал, что все системы восстановлены, кибер-пилот переустановлен, компьютерные программы обновлены, пушки пристреляны. Готовность сушки 100 %.

Стоило проверить. Залез в кабину. Зарегистрировался в базе данных дивизии. Козлов не подвел, ввел в число штатных пилотов. Кибер-пилот, обнаружив, что я не самозванец и имею право быть командиром сушки, развернул передо мной на мониторе меню. Как и полагается, я проверил все системы машины, а после этого запросил разрешение на вылет.

Мне никто не ответил. Пришлось выдать непрерывный сигнал поиска связи. Минут через пять наконец-то раздался голос руководителя полета: